Luftwaffe-льники

– Ты что, дурак?! Хотя в принципе, если так, то может и не посадят! Короче, кончай косить, я не прокурор. Рано пока еще косить! Колись на правду. Дебила кусок, причем большая половина! Витя, ты понимаешь, что реально попал? Витя, правду! Правду! Всю правду, всю! Быстро!

– Только не смейся. Ладно? Сплю я. И снится мне море, пальмы, пляж, песок белый. Мелкий такой, как манная каша. И Наташка вся такая аппетитная, манящая, загорелая. Яхта на волнах покачивается, паруса опущены. Красота! Волосы мокрые на плечи спадают…

– Слышь, маньяк-затейник, совсем мозги перекосило? Кончай эротику, факты давай! И давай, пожалуйста, по-возможности без порнухи. Я тоже не железный. Весна, сам понимаешь. Короче, давай по существу.

– Короче, проснулся от боли нестерпимой… в яйцах… вот… ну и побежал к ней в общагу. Там рядом совсем, шесть-семь кварталов всего-то. Думал, успею. Возвращаюсь, как раз ЗИЛ отходит. Решил, что меня запалили. Вот вернулся. Как думаешь, надолго посадят?

– Витя, ты к Наташке с автоматом приходил?

– Не помню! Ты же меня знаешь. Я же в такие моменты ничего с собой поделать не могу…

– Это Витя, уже ни для кого не секрет. Все население планеты Земля в курсе, что у тебя член поперек мозгов встает. Лечится одним способом – ампутацией. Альтернативы нет, запомни! Лука Мудищев твоя фамилия, понял? Стой здесь, я быстро.

Я опять оставил пост. А что делать?! Мы своих в «би-де» не бросаем, как говорит наш гундосый интеллектуал Копыто. Пробежался по постам и собрал у ребят всю имеющуюся наличность. Никто не спорил и не жадничал, ибо известие о пропаже автомата повергло парней в удрученное состояние. Ребята искренне переживали за несуразного, но безобидного Виктора.

Собранные деньги передал Вите, чтобы он, не мешкая, слетал в цирк на такси. А затем и к своей очередной зазнобе. Автомат надо срочно искать. Часы равнодушно тикали, время неумолимо утекало. Сейчас проснется лейтенант Зайчик и… отчисление из училища, уголовное дело, суд, тюремный срок…

Толпа курсантов всей душой болела за несуразное чудо природы. Витьку было жаль. Расставаться с ним в наши планы никак не входило. Мы готовы были на все, чтобы прикрыть его и по-возможности помочь. Фактически мы уже покрывали проступок Копыто. О возможном наказании «за соучастие» никто не думал. Дружба и взаимовыручка в военном училище – далеко не пустой звук.

В нервозной круговерти мы забыли о самом главном – Бог Витю любил!

Не прошло и часа, как к воротам гауптвахты лихо подкатило такси. Из «Волги» вылезло сияющее от счастья нескладное членистоногое чудовище в мятой и грязной шинели, но с автоматом Калашникова. Копыто победно вскинул вверх руку, сжимающую легендарный автомат.

Ликующая толпа обступила Витю, все ребята искренне радовались. Осунувшийся от пережитых волнений, Витя Копыто смешно мямлил и трогательно шепелявил.

– Перерыл цирк от фундамента до макушки. Облазил все закоулки и дырки, пыли нажрался вдоволь. Ну, нет и все тут. Уже собрался лететь в общагу к Наташке… такси стоит, счетчик тикает… вдруг натыкаюсь на бабку-акробатку пенсионного образца. Она меня и спрашивает: «Не потерял ли чего, касатик?» Берет меня нежно под руку, а пальцы знаете какие цепкие. Как клешни. Семенит себе тихонько и приводит к каморке папы Карло. Там всякие ведра, тряпки, швабры. Смотрю, а вот мой родненький Калашников чернеет. Я давай бабку обнимать-целовать. Чуть душу не вытряс. Оказывается, старушка пальмы поливала. А я «калаша» как к кадушке прислонил, так там же и оставил. Убрала она автоматик от греха подальше, чтобы не затерялся при ремонте. Вещь в хозяйстве нужная. Авось пригодится, пока я, типа, на улицу за мороженным бегаю. Она-то решила, что я по сладенькому соскучился. Правильно, в принципе, решила. Мировая старушенция. Ко мне, как к родному внуку… Обещала контрамарки в цирк в неограниченном количестве. В директорскую ложу Натаху свожу, красота!

Витя еще долго трещал бы длинным языком, но судьба готовила ему новое испытание.

– Курсант Копыто!

– Я!

Проснувшийся начкар Зайчик пребывал в хорошем расположении духа. Он лениво позевывал и сладко потягивался. Отмеренные сутки нашего дежурства близились к завершению, наряд, в свою очередь, неумолимо катился к успешной сдаче. Никаких происшествий и поводов для волнений не намечалось и не предвиделось.

– Копыто, герой ты наш образцово-показательный! Никогда бы не подумал, что курсант Виктор Копыто предотвратит попытку дерзкого побега! Любезный, получи быстренько наручники и сопроводи осужденного из 1-й камеры для передачи его в руки сотрудников милиции.

– Есть!

43. Наручники

Наручники? Вот это да! Обалдеть! Такое прогрессивное изобретение человечества мы никогда не видели. Только в кино. Например, в заграничном боевике, когда законопослушный герой и полицейский – красавец Ален Делон почти неуловимым движением, с характерным щелчком, мастерским застегивает блестящие браслеты на руках отъявленного негодяя. Или смешной инспектор из «Фантомаса» в исполнении Луи де Фюнеса неуклюже поигрывает наручниками с короткой цепочкой посредине, постоянно роняя их в самый неудобный момент.

Или вот еще, в фильме «Семнадцать мгновений весны», когда изверги из гестапо, безжалостно сковав руки беспомощной радистки Кэт, оставляют грудного ребенка на морозе. Сволочи!

В реальной жизни настоящих наручников никто из нас никогда не видел и пользоваться ими не умел. Даже теоретически. Прозорливый начкар лейтенант Зайчик, дабы избежать развития лавинообразного и нездорового ажиотажа среди любознательных «детишек-переростков», счел необходимым скрыть сам факт наличия потенциальной игрушки. И это правильно. От скучающего стада курсантов-экспериментаторов можно ожидать чего угодно. Ребята начали бы дурачиться и баловаться, приковывая друг друга повсеместно.

Если бы не сопровождение опасного арестанта, то наличие наручников так и осталось в глубокой тайне до самого окончания наряда. Потом наручники были бы тихо и без суеты переданы по описи военного имущества следующему начальнику караула. И так же спокойно и мирно пролежали бы в ящике стола до очередной пересменки.

Но по закону жанра: «Если на стене висит ружье, то оно обязательно выстрелит!» Пришла пора стрелять и наручникам. По крайней мере, громко щелкнув, заявить о своем присутствии.

Весь состав караула жестоко завидовал Виктору. Еще бы, наделенный законной властью, небрежно покручивая на указательном пальце тускломерцающие браслеты, Копыто олицетворял собой само Правосудие. Суровое, неотвратимое, но справедливое.

Лейтенант Зайчик скептически посмотрел на счастливого Виктора и продолжил инструктаж.

– Курсант Копыто! Все просто. Берешь осужденного, прямо в камере сковываешь ему руки за спиной. Парень реально опасен, поэтому без сантиментов. Терять ему нечего, он расстрелял состав выездного караула. Всех добил, сука! Так что без церемоний и реверансов. Патрон в стволе, но от греха подальше – поставь автомат на предохранитель. В разговоры с мерзавцем не вступать. Любопытство свое не тешить. Подробности дела настолько омерзительные и чудовищные, что лучше не знать. Итак, сковал и сразу ведешь в здание военной прокуратуры в кабинет военного коменданта. Дверь с табличкой сразу у поста на первом этаже направо, не ошибешься.