Лухари

– Секретарь Альберто? Но почему? – недоумевал Ричард.

– Из-за Хью, – произнес низкий нерешительный голос.

Все взоры за столом обратились в сторону шатена с добродушно–круглым лицом, молчавшего большую часть разговора. Марк – это ему принадлежал нерешительный голос, – словно стесняясь повышенного внимания к себе, кротко опустил глаза. Но тут же, поняв, что, возможно, перешел дозволенные границы, посмотрел на Каролину, пытаясь угадать ее реакцию.

– Именно так, – ответила Каролина, увлеченно доедая остатки карпаччо.

Воодушевившись ее реакцией, добряк добавил:

– Как это в стиле Хью, – и, напугавшись собственной храбрости, отвел взгляд.

Каролина была заинтригована. Казалось, этот мужчина хорошо знал Хью. Сам же Марк, неожиданно осознав, что последняя ремарка вызвала в женщине неподдельный интерес к его персоне, залился краской. Сказанные им слова требовали пояснения, но он не знал, с чего начать.

– Я позже вам объясню, – сбивчиво промолвил он.

Присутствие Каролины действовало на него странным образом: он смущался и нервничал. Словно она была неким уравнением, которое он непременно должен решить.

Каролина улыбнулась, и шальные искорки заиграли в ее глазах. Марк поймал этот непринужденно–озорной взгляд и быстро отвернулся, опасаясь выдать свое стеснение.

*****

С балкона десятого этажа, удобно устроившись на деревянном шезлонге, Таш смотрела на синюю гладь моря. Яхта Альберто Висконти медленно скользила в сторону порта. Таш вдохнула теплый влажный воздух и закрыла глаза. Она представила, как всего через несколько часов будет танцевать на этой яхте в своем шикарном платье с серебристыми ручейками из стразов. Как загремит музыка вальса и мгновенно заглушит перешептывания гостей, любопытствующих, кто же эта незнакомка. Как она закружится в вихре танца, пытаясь разглядеть лицо своего партнера.

– Чему ты улыбаешься? – Ее грёзы были прерваны Каролиной, только что закончившей свой туалет. Длинное черное платье с глубоким разрезом дополнялось лишь красной помадой.

Таш бросила взгляд на стоявшие рядом с шезлонгом усыпанные кристаллами туфли.

– Ты не дала мне домечтать, а я как раз пыталась рассмотреть лицо своего прекрасного принца, но, я надеюсь, – она повела взглядом на туфли, – мне не придется из-за него терять эту туфельку. Я потратила на эти «Лабутен» все свои сбережения.

– Сумасшедшая… Ты должна быть экономнее. Не следует спускать последние деньги на туфли. – Каролина назидательно сдвинула брови. – Не представляю, как ты позволяешь себе такой образ жизни на модельные гонорары.

– Не представляешь? – Таш приподнялась на шезлонге, и, улыбаясь, развернулась лицом к Каролине. – А ты вспомни наши молодые годы и нашу сумку?

*****

Судьба свела их шесть лет назад здесь, в Монако. Таш, юная выпускница университета, только начинала модельную карьеру. О стабильном доходе в те времена оставалось только мечтать. Гонораров от модельных подработок хватало ровно на то, чтоб добраться до юга Франции и оплатить недорогое жилье на пару недель. Все последующие траты на питание и развлечения напрямую зависели от количества и щедрости друзей и воздыхателей, всегда готовых позаботиться о красивых девушках. Таш снимала апартаменты со своей подругой детства Катей, которая жила в Париже и, в отличие от Таш, уже успела засветиться в крупных рекламных кампаниях. Запостив статус о своем местонахождении на модном, по тем временам, фейсбуке, девушки, затаив дыхание, ждали, когда знакомые откликнутся с приглашениями. В этот раз приглашение на день рождения известного голливудского продюсера в Сен-Тропе поступило незамедлительно. Они были полны решимости, но загвоздка состояла в том, что у них не было машины, чтобы туда добраться. К их счастью, Катина подруга по модельному агентству, Каролина, оказалась в Монако на машине, и решено было ехать втроем.

Собирались быстро, дабы успеть к началу торжества. Каролина подъехала вовремя, и красный «Мини Купер» всего за пару часов домчал их до Сен–Тропе. По дороге в «Клуб 55» выяснилось, что все они впопыхах забыли свои пляжные сумки, и единственным их спасением стала трехдолларовая авоська, случайно завалявшаяся у Каролины в багажнике. Все купальники, очки, парео, косметика и тампоны были загружены в не очень вместительный баул, уже подававший первые признаки «некроза». Таш наотрез отказалась нести бесформенный мешок, и почетное звание сумконосца взяла на себя Каролина. За первые пару минут в бауле лопнула молния. Каролина как могла придерживала ее руками, однако последние двадцать метров оказались роковыми – под давлением набитых в нее вещей сумка затрещала по швам.

Компания оказалась разношерстной. Финансисты из Нью–Йорка, риэлторы из Майами и воротилы киноиндустрии из Лос–Анджелеса. Каролина, только что получившая корону Мисс Швеции, подумывала о карьере в кино, и внимание продюсера–именинника пришлось весьма кстати. Весь обед он развлекал ее байками о Голливуде. Она мило улыбалась в ответ, но мысли ее были далеко. Она не могла думать ни о чем, кроме сумки, из которой уже предательски пробивались тампоны, тушь и прочие предметы женского обихода. Она плотно сжимала ее обеими руками, не давая содержимому вывалиться.

Наблюдательный продюсер почувствовал холодок, и, поняв в чем дело, предпринял неловкую попытку устранить конкурентку. Каролина не сдавалась. Завязалась борьба. Продюсер, благодаря тонко осуществленному отвлекающему маневру, завладел верхней частью баула, а Каролина, защищая, потянула его на себя. В результате титанической битвы авоська разлетелась на части, в руках продюсера осталась ручка с болтающейся молнией, а в руках Каролины – разорванная в клочья нижняя половина. Купальники, парео и тампоны разлетелись по сторонам. Таш и Катя покатывались со смеху, продюсер не мог понять, что только что произошло, а красная, как рак, Каролина сердито надувала ноздри. Все бы ничего, если бы гости за соседним столом не узнали продюсера и не сняли бы сцену на видео. Ролик молниеносно разлетелся по интернету и несколько дней не выходил из топа сайта Парез Хилтон. Слухи об их романе целый месяц не сходили с первых полос бульварной прессы. Так, благодаря поездке в Сен–Тропе, Каролина приобрела известность в Голливуде, а Таш – подругу на всю жизнь.

*****

Все это было в далеком прошлом. Яхта Альберто Висконти почти скрылась за мысом Форума Гримальди.

Всего неделю назад в этой квартире на десятом этаже дома номер двадцать четыре по авеню Принцессы Грейс Каролина Свенсен–Янг, высокая, статная, с точеными чертами лица, стояла, прислонившись к стене.

– Спасибо, что предупредили, – Каролина повесила трубку. На секунду в ее оливковых глазах промелькнуло отчаяние, но, взяв себя в руки, она прошептала сквозь зубы: – Еще посмотрим, кто кого.

Это было уже пятое по счету отозванное приглашение за последние несколько дней. Хью выполнял свое обещание. Когда за три дня до этого он получил письмо из адвокатской конторы Андреи Пеклтон, известной победами в самых громких бракоразводных процессах, он тут же набрал номер своей все еще супруги и, не дождавшись ответа, прокричал на автоответчик:

– Ты еще пожалеешь об этом, дешевая сучка! Без меня ты – никто! И очень скоро ты это поймешь…

Каролина оглядела комнату. Тут и там громоздились нераспакованные коробки с вещами, недавно доставленные из Лондона. На секунду она закрыла глаза, и перед ней вновь всплыло побелевшее от испуга лицо мальчика за миг до того, как он выпрыгнул из ее супружеской кровати и скрылся за дверью в ванной. Вздрогнув, она отпрянула и поспешила на воздух – от балкона тянуло желанной свежестью. Она уставилась на только что приплывшую белоснежную парусную красавицу «Принцесса Океана», гордо бросившую якорь возле Форума Гримальди. Всего пять минут назад секретарь Альберто Висконти, владельца яхты, по телефону проинформировал Каролину, что, «к глубочайшему сожалению синьора Висконти, в лист приглашенных для просмотра гонки «Формулы–1» внесены изменения: власти потребовали ограничить количество гостей на лодке, и синьор Висконти крайне огорчен, что не сможет увидеть миссис Янг у себя на мероприятии».

*****

Своего будущего мужа–миллиардера Хью Янга Каролина встретила четыре года назад. Худощавый шатен с веснушчатым лицом и взглядом нашкодившего школьника. В свои сорок он носил какую-то подростковую одежду, что лишь усугубляло нескладность его фигуры. Единственный отпрыск могущественного рода, он беззаботно прожигал молодость на танцполах Ибицы и Сан-Тропе, пока однажды его жизнь круто не изменилась.

В одно прекрасное утро, проснувшись – а лет ему было тогда двадцать восемь, – Хью решил быть трезвым до последнего своего дня. Никто так и не узнал, что побудило его стать на праведный путь. Одни говорили, переборщил с наркотиками, чуть было концы не отдал, другие – что спьяну кинулся с ножом на подругу, и влиятельным родителям еле удалось замять дело в полиции. Как бы то ни было, с того прекрасного дня ни одна капля алкоголя и ни один грамм кокаина не проникли в его организм. Семейные связи и врожденный нюх распознавать потенциальные возможности в бизнесе помогли ему провернуть несколько крупных сделок: свести нуворишей из развивающихся стран с крупными политическими фигурами из Европы и Америки. Вместе они учредили фонд, которым Хью успешно управлял и по сей день. Он слыл заядлым холостяком и тяготел к моделям, с особым трепетом выделяя несовершеннолетних девственниц из Восточной Европы.