Лука и огонь жизни
Шрифт:
Глава 6
Средоточие магии
— Это тоже иллюзия? — дерзко спросил Лука капитана Аага. — Очередной мерзкий трюк?
Капитан Ааг натужно попытался рассмеяться, но вместо этого получился полурык-полуворчание.
— Безопасность не иллюзия, — сказал он. — Безопасность — основа любого мира. Увы, мы, трудящиеся во имя безопасности, очень часто оказываемся непонятыми, поруганными и презираемыми как раз теми, чьи жизни и ценности пытаемся защитить, и все же мы продолжаем бороться. Поддержание безопасности, мой юный друг, неблагодарное дело, должен сказать; и все же ее надо поддерживать. Нет, безопасность не обман. Это бремя, и оно возложено на меня. К счастью, я тружусь
Ааг был воплощением гнева и волосатости. Его подкрашенные хной лохмы торчали во все стороны, словно огненные змеи. Растрепанная, неухоженная борода топорщилась, напоминая яростное солнце. Над парой черных сверкающих глаз красными кустами нависали буйные брови. Даже из мясистых ушей росли жесткие пряди, вывинчиваясь оттуда, подобно ржавым штопорам. Густая поросль рыжих волос виднелась в раскрытом вороте рубашки, выглядывала из-под манжет пиратской куртки. Лука живо представил себе, что все это обильно заросшее тело — настоящая ферма, где можно снимать богатый урожай огненно-рыжих волос. Сорайя, сама огненно-рыжая, прошептала на ухо Луке, что пламенноволосый Великий Магистр срамит всех рыжих.
Волосы Аага зримо являли миру пожиравшую его ярость. Лука видел, как они извиваются в его сторону, словно норовят достать ударом кулака. Отчего капитан так рассвирепел? Ну, допустим, проклятие Луки нанесло урон его цирку, но ведь, как выясняется, цирк был делом второстепенным, всего лишь забавой, которой в Реальном Мире тешился Привратник, поставленный у Средоточия Мудрости. И потом, нужен не один год, чтобы отрастить такие волосищи. Значит, бешенство кипело в капитане Ааге всю его жизнь, ну а если он бессмертный — то с самого Начала Времен.
— Когда-то его звали Менециус, — прошептал Никтопапа в левое ухо Луки. — Он был одним из Титанов Ярости, пока Повелитель Богов, потерявший терпение из-за его злобных выходок, не поразил его громовой стрелой, низринув в подземный мир. Со временем ему позволили вернуться и занять весьма скромную должность Привратника. Вот он и состоит при воротах, а потому злится пуще прежнего, к сожалению.
Семь грифов парили в воздухе над Аагом и его драконом, словно гости на банкете в ожидании застолья. Однако Ааг, казалось, не спешил, пребывая в игривом настроении.
— В других местах, например в Реальном Мире, — разглагольствовал он, задумчиво глядя вдаль со спины дракона и словно разговаривая сам с собой, — ужасные существа, с которыми может столкнуться каждый, — всякие там Йети, Бигфут [3] , Невозможно Противный Ребенок, — являются тем, что я бы назвал пространственными чудовищами. Они такие, какие есть, не меняющиеся, а Потому всегда одинаковые. Но в нашем мире, где вам абсолютно нечего делать и где вас очень скоро не будет, чудовища могут меняться во Времени, иными словами, превращаться из одного монстра в другого. Например, эта вот особь женского пола, которая зовется Натхог, а на самом деле Жалдибадал, не что иное, как волшебный хамелеон. Старушка Жалди способна меняться молниеносно, когда захочет, но большую часть времени просто валяет дурака и ни на что не способна. А ну-ка, Натхог, почему бы тебе не показать свои способности? Поджарить их на драконьем огне мы еще успеем. Грифы подождут своего обеда.
3
Бигфут(сасквоч) —
волосатый гоминоид, предположительно обитающий в лесах Северной Америки.Дракониха Натхог, или, точнее, Жалдибадал-Оборотень, издала какой-то длинный, по-змеиному шипящий вздох и очень неохотно принялась менять обличье: вначале обернулась железной свиньей, потом зверовидной и косматой великаншей со скорпионьим хвостом, а после безобразным карбункулом (зеркальным существом с торчащим из головы бриллиантом) и, наконец, громадной черепахой, после чего с угрюмым удовольствием вернула себе драконий облик.
— Мои поздравления, Натхог! — саркастически произнес капитан Ааг, чьи черные глаза сверкали от гнева, а кустистая борода горела вокруг физиономии, словно факел. — Представление удалось на славу. А теперь, ленивая тварь, зажарь этих воров живьем, пока я не потерял терпение.
— О, будь мои сестры с нами, — изрекла Натхог мелодичным голосом, да еще и в рифму, — ты низвергся бы в адское пламя.
— Что еще за сестры? Где они? — прошептал Лука Никтопапе.
Но тут Натхог дохнула на «Арго», и весь мир превратился в один сплошной огонь.
Странно как-то, подумал Лука. Вроде теряешь жизнь и должен что-то чувствовать, а я не чувствую ровным счетом ничего. Но тут он заметил, что на счетчике в левом верхнем углу поля зрения стало на пятьдесят жизней меньше. Соображай поскорее, сказал он себе, а то так и пропасть недолго.
Он воплотился вновь на том же самом месте, где и стоял, а вместе с ним — Пес и Медведь. Обитатели Волшебного Мира и вовсе не пострадали, только Сорайя громко возмущалась.
— Если бы я решила позагорать, — заявила она, — лучше посидела бы на солнышке. Пожалуйста, направь свой огнемет куда-нибудь в другую сторону.
Никтопапа с огорчением рассматривал панаму, которая слегка обгорела.
— Черт знает что, — бормотал он. — Мне так нравится эта шляпа.
Ф-ФР-Р-Х-ХУ! Очередной залп драконьего огня — и еще пятьдесят жизней пропали со счетчика.
— Да что же это такое?! — возмутилась Сорайя. — Вы что, не знаете, что ковры-самолеты делаются из очень тонкой материи?
Слоноптицы тоже расстроились.
— Память — это такой хрупкий цветок, — пожаловался Слоноселезень. — Он плохо переносит жару.
Ситуация становилась опасной.
— Аалим заточили сестер Натхог, — прошептал Никтопапа, — в ледяные глыбы, далеко отсюда, в ледяной стране Dis, чтобы заставить Натхог подчиняться приказам Аага.
Ф-Ф-Ф-ФР-Р-Р-Х-Х-ХУ-У-У!
Вот и еще пятьдесят жизней пропало в единый миг, и осталось всего четыреста шестьдесят пять, подумал Лука, материализуясь заново. Оглядевшись, он увидел, что Сорайя исчезла вместе со своим ковром-самолетом. Ну вот, пронеслось у него в голове, она бросила нас. Теперь нам конец.
В этот момент медведь Пес спросил Жалдибадал:
— Ты счастлива?
Этот простой вроде бы вопрос озадачил чудовище.
— О чем ты? — растерялась Натхог, забыв даже говорить в рифму. — Я тут сжигаю вас заживо, а ты спрашиваешь меня о подобных вещах? Тебе-то что за дело? Предположим, я счастлива. Ты что, порадуешься моему счастью? А если несчастлива, посочувствуешь?
— Я вот о чем, — не отставал медведь Пес, — хватает ли тебе еды? Я вон смотрю, у тебя ребра выпирают из-под чешуи.
— Это вовсе не мои ребра, — пряча глаза, ответила Натхог. — Скорей уж, скелеты людей, которых я сглодала последними.
— Так я и думал, — вздохнул медведь Пес. — Он морит тебя голодом, как прежде морил животных в цирке. Костлявый дракон — жалкое зрелище. Куда более жалкое, чем тощий слон.
— Что ты там с ними валандаешься? — проревел капитан Ааг со спины Натхог. — Давай действуй, прикончи их!