Лука Витиелло - другой перевод.

— Лука, твой отец твердо намерен увидеть тебя на ужине, — ответила она. И на минуту замолчала. — Так вы придете?

Ее голос дрогнул, но она быстро замаскировала это под кашель и прочистила горло.

— Он не будет тобой доволен, если ты проигнорируешь его приглашение.

Он не будет доволен ею. Он обвинит ее, скажет, что она неспособна даже к таким простым обсуждениям.

— Мы приедем, — пробормотал я и повесил трубку. — Вашу мать!

Глаза Арии расширились.

— Что случилось? — Ария коснулась моей груди. Почему она всегда выглядит такой обеспокоенной? Не было никакой необходимости переживать за меня. Именно она была той, кто нуждался в защите.

— Нина пригласила нас на ужин сегодня вечером.

— О, — отозвалась Ария, нахмурившись. — То есть, мы будем есть с твоим отцом и его женой?

Я кивнул.

— Маттео тоже.

Он не обрадуется, но для него же лучше притащить туда свою задницу, для его же пользы.

— Ты не особо счастлив, — осторожно произнесла она.

Вздохнув, я высвободился из ее объятий и сел на край кровати. Это мягко сказано.

— Мой отец... он... — Жестокий насильник. Херов психопат. Смертоносный ублюдок, который заслуживал сдохнуть. — ...сложный человек.

Ария кивнула, будто бы поняв, что я хотел сказать.

Но она не могла понять, и никогда не сможет, я приложу все усилия. Она села и коснулась моего плеча.

— Это просто ужин. Все будет в порядке.

Она была права. Все будет в порядке, потому что я не позволю отцу разрушить единственную хорошую вещь в моей жизни.

Телефон Арии завибрировал. Я мрачно усмехнулся:

— Похоже, ни тебя, ни меня не оставят в покое этим утром.

Ария схватила телефон и быстро прочла сообщение. На ее лице засияла улыбка.

— Твоя сестра? — предположил я, убирая прядь волос с ее светящегося лица.

Она кивнула.

— Джианна прилетит через два дня!

Улыбка Арии была заразительна, и я тоже захотел улыбнуться, пусть и нуждался в том, чтобы разнести что-нибудь вдребезги, но сдержался. Я встал, нуждаясь в дистанции между собой и женой, не столько физической, сколько эмоциональной, если я хотел, чтобы папаша ничего не заподозрил этим вечером.

Ария взглянула на меня, отрываясь от телефона, но я, не сказав ни слова, направился в ванную и закрыл дверь.

Я ушел сразу же после завтрака, чтобы встретиться с управляющим ряда наших притонов. Единственное, чем занимался отец, — это играл в гольф с политиками и оценивал шлюх.

Мы приехали в «Фокси» чуть раньше и расположились в бархатных креслах. Одна из шлюх принесла нам выпивку. Она опустила напитки на низкий столик, выставляя напоказ свою задницу, а затем выпрямилась и, флиртуя, коснулась моей руки.

— А я позволял трогать себя? — мои глаза уставились на нее, и она быстро убрала руку и свалила к бару. Я не собирался нарушать данное Арии обещание, даже в такой малости.

— Какая муха тебя укусила? — спросил Маттео, сделав глоток негрони.

— Думаешь, я становлюсь мягче?

Я откинулся на спинку стула и осматривался прищуренными глазами, пока мой брат едва не делал в штаны от смеха.

— Д-д-дай подумать, — выдал Маттео.

— Знаешь, что? — пробормотал я. — Может мне стоит вбить в тебя чуточку здравого смысла, чтобы проверить эту теорию?

Маттео ухмылялся, его глаза были полны слез.

— Ох, Лука, это прекрасно, — покачал он головой с очередной ебанной усмешкой. — Ты, конечно, разносторонний человек, но мягкий? Да ладно, что с тобой не так?

Я решил ничего не отвечать. Показывать свою слабость перед другими, даже перед собственным братом, было чем-то, чего я никогда не делал.

Улыбка соскользнула с лица Маттео.

— Это как-то связано с Арией.

Блять, я доверял этому мудаку, так что хер с ним.

— Я все еще не трахнул ее, и я обещал ей, что больше не прикоснусь к другим женщинам. Что она делает со мной?

Маттео пожал плечами.

— Думаю, делает из тебя хорошего мужа, согласно общепринятым стандартам.

— Будто бы меня колышут общепринятые стандарты. Мы не играем по этим правилам.

— Ты станешь Капо, как только наш папаша помрет. И сможешь устанавливать свои правила.

— Некоторые традиции неизменным, и отец все еще главный. Если он узнает, что я так и не трахнул собственную жену... — я резко замолчал.

— То, вероятно, сделает это сам, — отозвался Маттео. И забрало у меня просто упало.

— Если он только прикоснется к единому ее волоску, я прикончу его, я, блять, обещаю, — прорычал я.

Маттео кивнул.

— Только скажи - и я в деле. Ты же знаешь это, да?

— Знаю, — тихо ответил я. Мы годами обдумывали, как покончить с отцом. — Но Семья не примет Капо, который убил своего отца.

Маттео вздохнул.

— Почему старый садист просто не может сдохнуть?

— Может, Нина когда-нибудь наберется смелости и подсыплет отраву в его еду. Как долго она или любой другой человек способен выдерживать нескончаемые издевательства и побои?

— Может, она покончит с собой, а не с ним, — пробормотал Маттео. Он не добавил «как наша мать», но мы оба думали об этом. — И тебе придется убить ее, если она прикончит папашу.

— Она сбежит куда-нибудь в Европу, и у меня не будет времени гнаться за женщиной, — отозвался я. Если Нина прикончит отца, я определенно не намеревался поквитаться с ней за это. Я ненавидел ее, но, в отличие от отца, она была жертвой.

— Знаешь, — тихо пробормотал Маттео. — Я знал, что ты не станешь принуждать Арию.

Я взглянул на него, мне не нравился скрытый в его словах смысл.

— Ты все еще слышишь мольбы мамы в кошмарах? — продолжил он шепотом.

Мой живот свело.

— Слишком часто.

Маттео вынул нож, глаза были сосредоточены на блеске лезвия, пока он медленно крутил его. Это был нож, которым наша мать перерезала себе вены.

— Женщины не должны умолять мужей о том, чтобы их не насиловали, не избивали или не издевались. Я - жестокий ублюдок, но даже я знаю это.

Я кивнул. Я слишком хорошо помнил, как на утро выглядела мама после таких ночей. Измученная, с взглядом как у побитой собаки. Мысль о том, что Ария взглянет на меня так, вызывала во мне желание убить любого, кто подвернется под руку. Ария никогда не будет смотреть на меня подобным образом. Она никогда не подвергнется жестокому обращению от моих или чьих-либо еще рук. Я скорее отрублю собственные пальцы, чем ударю ее; и скорее отрежу свою член, чем изнасилую ее. Она была в безопасности рядом со мной, и в постели, и где-либо еще.