Лукоморье. Трилогия

— А он туда влезет? — почесал затылок Балбес. — Места маловато.

— А куда он на хрен денется? — флегматично хмыкнул Бывалый. — Ты как, сам туда пойдешь или уговаривать придется? — обратился он к «джинну», сидящему на пятой точке, бессмысленно моргая в пространство.

Уговаривать не пришлось. Балбес заткнул пробкой бутылку и сунул ее себе за пояс.

— Кстати, как он здесь оказался?

— Вот из этой хреновины вылез, — кивнул на затухший портал Трус.

— Кощея нигде нет. Как сквозь землю провалился, — сунулась в окно Центральная.

— И обезьянок наших заколдовал, гад! — жалобно вздохнула Левая.

— В камень их превратил, — добавила Правая.

— Ясно. Грузите их на себя, — распорядился Бывалый. — Вот эту хреновину тоже, — ткнул черт мохнатым пальцем в затухший портал.

— Эту хреновину-то зачем? — захлопала глазами Центральная.

— Чую, через нее Кощей сбежал куда-то. Доставим все в «Дремучий бор», и пусть Папа с Ягой разбираются.

Левая и Правая выдрали установку из пола и вместе с кусками цемента, налипшим к основанию портала, закинули диковинный агрегат себе на спину. Туда же запрыгнули черти. Зашумели крылья. Горыныч спешил. Он чувствовал себя ответственным за пропажу детей и теперь старался изо всех сил.

19

— Я предлагаю подкоп!

— Угу, флаг тебе в руки, — хмыкнул Олежка, осторожно ощупывая шишку на лбу. — Я вот, хоть и альпинист… не профессиональный, правда. Так, увлекался одно время… но все равно пас. Зинданы, знаешь, как делают? Глубокую яму в глине выроют, водичкой стены заполируют до зеркального блеска. Потом дров на дно накидают и подожгут. И вверх не вылезешь — скользко, и корку не продолбишь без инструмента специального.

Мурзик не поверил. Минут десять он усердно шкрябался в углу, затем обиженно мяукнул, сел на хвост и уставился на Молоткова.

— Я тебя нанял, чтоб ты спас детей.

— Оригинальные у тебя методы найма, — фыркнул Олежка.

— Один дитенок царской породы, между прочим, — продолжил наезжать Мурзик, игнорируя реплику нерадивого наймита. — Второй, кстати, тоже.

— Без тебя знаю! Веревку бы сюда… с кошкой, — тоскливо пробормотал Олежка, глядя на звезды, мерцающие сквозь решетку высоко вверху.

— Кошка у нас есть, — осторожно подала голос агрессивная арестантка из своего угла. — На, приложи, — в руки Олежки ткнулась сковородка, — говорят, помогает.

— Как тебя зовут-то, терминатор в юбке? — поинтересовался Молотков.

— Жасмин.

— Красивое имя. Прямо как жену Аладдина.

— В честь нее и назвали. Мой папа долго у него стажиро…

— Чего?!!

— Знакомый у него был, — торопливо поправилась Жасмин, — Аладдином звали.

— А-а-а… а меня Олежкой… э-э-э… Олегом зовут. Будем знакомы.

— Будем, — согласилась Жасмин. — Значит, нам только веревки не хватает?

— Веревка есть, — оживился Мурзик, — в мешке.

— Короткая небось. Много туда не влезет, — засомневался Молотков, но содержимое рюкзака все же решил исследовать. Вдруг что полезное найдется? На веревку рука наткнулась сразу. Вернее, на ее конец. Лейтенант запустил руку поглубже, и выдернул обратно. — Кусается, зараза, — удивился он, высасывая из пальца кровь. — Чего ты туда насовал?

— Там много чего есть. Не отвлекайся. Тащи.

— Тащу.

К удивлению лейтенанта, веревка оказалась неимоверной длины. Он ее тянул, тянул, а она все не кончалась.

— Мешочек-то непростой, — пробормотал он. — Как она туда влезла?

— Обычная безразмерная котомка, — нетерпеливо заерзала в своем углу Жасмин. — Ты не отвлекайся. Веревка есть, кошка есть, что дальше?

— Ну… дальше — веревку к кошке привязать и закинуть ее вверх.

— Кошку или веревку? — потребовала уточнения Жасмин.

— Кошку… и веревку…

В голове плавал туман. Агрессивная девица благословила лейтенанта здорово.

— Она там за что-нибудь цепляется, — продолжил разъяснения он, трепыхаясь в своем углу, — и лестница готова.

— Так чего мы ждем? — Судя по шорохам, пленница покинула свою половину зиндана и начала действовать.

— Отстань, я кот! — заверещал Мурзик.

— Не дергайся. Вай мэ-э! Тяжелей ишака!

— Разуй глаза! Не ишак я — кот! — забился в истерике Баюн. — Неужели не видишь?

— Не вижу. Ты мне поможешь или нет? — сердито шикнула девица на Олежку.

— О чем речь… — поспешно согласился лейтенант.

Отбрыкивающегося всеми четырьмя лапами Баюна поволокли к центру зиндана.

— Гляди, как крыльями махает, — удивилась Жасмин. — Может, и впрямь долетит?

— У меня лапы!!!

— Зато их четыре. Обязательно долетишь.

— Запускаем на счет три, — предложил Молотков.

— Идет.

— Раз, два, три…

Первые полметра полет протекал успешно и в нужном направлении. Как только вектор скорости сменился, обслуживающий персонал самопальной пусковой установки на ручном приводе шарахнулся в разные стороны. Приземление было шумным.

— Мы его не угробили? — испугался лейтенант.

Мурзик сердито заворочался и зашипел.

— Может, еще раз попробуем? — неуверенно спросила Жасмин.

Шипение сразу прекратилось, и что-то зашуршало. Похоже, Баюн пытался забиться в самый дальний угол от греха подальше.

— С ума сошла! Он же тяжелый. И что на меня нашло, дурака?

— Давай найдем чего-нибудь полегче.

— Да где тут что найдешь?

— Я найду, — зловеще прошипел Мурзик из своего угла. — Вот только развяжете… и я вам все найду…

— Ты хоть что-нибудь видишь, Жасмин?

— Чуть-чуть.

— А я ни фига.

— Тогда не мешайся. Сама развяжу. Не дергайся, скотина!

— Это не узел…

— А что?

— Уберите ее!!!

— Ты там поосторожней, Жасмин, животное редкое, говорят…

— Ую-ю-юй!

Узел Жасмин все же нашла. Мурзик дал пару кругов по зиндану, фыркнул и рванул к мешку. Оттуда раздался писк.

— Что это? — замерла Жасмин.

— Сейчас узнаешь, — злорадно пропыхтел Баюн. — Ты, главное, веревку крепче держи. Держишь?

— Держу.