Luminosity - Сияние разума

Эдвард забрал нас с аэропорта. Розали, похоже, купила несколько машин, поскольку блестящая черная штука, которую он вел, определенно была не арендованной. Я задумалась, не взяла ли она одну и мне — Розали ранее спрашивала, какую машину я бы хотела, получив в ответ, что я понятия не имею и хочу оставить это на ее выбор. Ее это разрешение не так обрадовало, как то, что я дала Элис, на выбор гардероба, но похоже, что она все же восприняла это как комплимент.

Я пока еще не прочувствовала легкомысленного преимущества практически неограниченной финансовой свободы, хотя Эдвард заморочился тем, чтобы прояснить, что, как его жена, я имею право на все, что у него есть. Он прямо сказал, что мне не следует задумываться, если я хочу купить что-то понравившееся, и использовать мою сияющую черную кредитку (“Но если тебе понадобится больше пары миллионов за раз, — добавил он, — сначала дай знать Элис, чтобы она могла предупредить своего маклера”). По большей части я перекладывала различные приобретения на людей, которые специально интересовались ими. Теперь же, когда я могла крутиться в мире людей без особых трудностей, похоже мне пора было уделить больше внимания этому вопросу.

Я не могла рассказать обо всем, что меня волновало, по дороге от аэропорта до дома; мне хотелось поговорить с Эдвардом о моих догадках насчет Аро, и об условиях освобождения Джанны, а еще его и остальную семью нужно было предупредить об Иларио. Однако, на первую тему для начала лучше всего было бы поговорить нам с ним наедине, а на вторую тему гораздо эффективнее было бы говорить, когда мы соберемся все вместе.

Разумеется, Эдвард ехал быстро, и путь домой не занял много времени. Машины пока стояли на улице, но я видела, что гараж уже начали строить. Дом выглядел полностью обновленным — свежеокрашенные и отшлифованные поверхности, новые стекла в окнах. Эсме была очень занята в последние несколько недель. Мы отвели Джанну в дом, выделили ей небольшую пустующую комнату на первом этаже, с кроватью, удостоверились, что кто-то купил ей продукты для питания и другие припасы для человеческих нужд, и оставили ее обживать новое место. Все получилось удивительно безо всяких церемоний — с Элис под рукой значительные перемены в жизни происходили гораздо проще.

Когда за Джанной закрылась дверь, и из комнаты донеслись звуки распаковки вещей, я повернулась к Эдварду:

— Думаю, — сказала я, — теперь у тебя есть порог, через который ты мог бы меня перенести.

— Да, пожалуй, — согласился он.

*

Я четыре минуты бегала вокруг нашего милого крошечного коттеджа, рассматривая все и бурно выражая свое восхищение. Эдвард уже видел это место через разумы Эсме и Элис, и ему не нужно было исследовать все так тщательно; поэтому на мою беготню он смотрел с толикой снисхождения. Элис уже побывала здесь ранее, перетащив всю мою одежду, как старую, так и новую, в гардеробную, которая занимала едва ли не половину дома. Вещи Эдварда были оттеснены в дальний угол, едва заметные за моей большой коллекцией; похоже Элис не настолько было интересно покупать мужскую одежду. Она не смогла полностью справиться с искушением накупить мне роскошных платьев из шелка и атласа, хотя совершенно непрактичных вещей было не более десятка. Остальные были выбраны более осмотрительно.

Это был небольшой дом, так что осмотрела я его достаточно быстро и вернулась к Эдварду.

— Нам нужно поговорить, — в унисон сказали мы.

*

— О чем ты хочешь поговорить? — спросила я.

— Это… долгая история. А что у тебя? — задал он встречный вопрос.

— У меня несколько тем для разговора, — ответила я, — во-первых, о том, что, как я думаю, может быть ограничением силы Аро, помимо моего иммунитета. Ты мог бы, возможно, прояснить этот вопрос. Во-вторых, о том, что мне пришлось сказать Аро, чтобы забрать Джанну, и что нам с этим делать. Ну и есть услуга, которую я хочу оказать ей. Почему бы мне не начать с одной из моих тем, а потом будет твоя очередь?

Эдвард кивнул, и я вернулась к тем мыслительным процессам и диалогу, который привел к ситуации с Джанной.

— Поэтому, — сделала вывод я после объяснения, — пока у нас нет какого-то блестящего альтернативного плана, Джанна должна выносить моего ребенка, или быть заметно беременной, к тому моменту, когда Аро решит проверить нас, в какой-то неопределенный момент в течение двух следующих лет, считая от нынешнего времени. Предполагаю, что времени хватит для поиска донора спермы, — я сконфуженно вздрогнула, — у меня не было возможности посоветоваться с тобой или времени придумать другую причину, по которой мне нужен был бы человек, и которую Аро счел бы правдоподобной.

— А что ты чувствуешь на этот счет? — спросил Эдвард. Он осторожно держал нейтральную позицию, скорее всего пытаясь не давить на меня своими чувствами.

Я не думала об этом ранее, поэтому теперь воспользовалась предложенным им шансом поразмыслить.

Когда я сказала Аро, что Джанна мне нужна, чтобы выносить моих детей, моей мотивацией было вытащить ее оттуда, спасти. Теперь она была свободна, но это будет проверено, а любое сравнительно слабое мнение, что у меня было насчет детей, было слишком непроработанным, чтобы использовать его для моих целей. Идея была мне не настолько ненавистна, чтобы дать Джанне умереть, лишь бы не делать этого. Но и не настолько хороша, чтобы требовать ее участия даже в случае существования иного способа поручиться за ее свободу. В то же время существовал разумно широкий спектр возможностей между этими двумя крайними случаями, и Эдвард, равно как и я, хотел знать, в какой части спектра я нахожусь.

Меня не пугала часть про донора спермы, и что ребенок, по сути, будет от незнакомца. Эдвард умер и стал вампиром задолго до появления возможности сбора гамет, поэтому рано или поздно мне пришлось бы задуматься о моих чувствах относительно того, что у моих детей не будет его волос, носа или чего-то еще.

Я предполагала, что пара вампиров, которым не нужно спать, будут неплохой помощью в деле ухода за ребенком. Мне было только семнадцать, но не похоже, что я стану старше. Имея двадцать четыре часа в день и возможность использовать полноценно каждую секунду, я не считала, что перспектива иметь детей будет ужасной потерей времени. Возможно, что из-за этого на изучение фарси у меня уйдет в два-три раза больше времени — вау, целых полторы недели на язык, ужас-то какой.

Дети обычно были милыми, хотя варьировались в личности так же как и взрослые. Были неплохие шансы, что мои дети будут похожи на меня по крайней мере определенными чертами. Выбор донора был бы еще одним уровнем контроля. Есть множество людей, у которых напряженные отношения с родителями, однако у меня с моими никогда не было проблем, как и у них — с их родителями. Если здесь есть какая-то генетическая корреляция, то скорее всего так и продолжится.

Я задумалась, каково это — ребенку-человеку иметь родителей-вампиров. Помимо всего прочего, мы не теплые и не очень приятные на ощупь. Я предположила, что можно было бы носить пушистую одежду или типа того, если бы это оказалось важным. В большинстве видимых случаев, мы могли заменить людей; скорее всего наш ребенок вырастет немного странным, но не настолько, чтобы сильно выделяться, если мы не будем беспечными. Для нас с Эдвардом было бы мудрым решением жить с нашим ребенком отдельно, чтобы не спровоцировать Джаспера поцарапанной коленкой. Для этого мне нужно проверить, могу ли я находиться рядом со свежей человеческой кровью, прежде, чем я буду уверена, что смогу спокойно вырастить ребенка-человека.

Выбор времени, конечно, был не идеален. Мы не были бы первой парой, что довели дело до ребенка в медовом месяце — ну или до того, что таковым кажется — но ребенок ограничивал бы нас в определенном смысле. Например, если я решу провести год в Марианской впадине, то это явно не то, что можно сделать вместе с грудничком. Хотя после пятнадцати-двадцати лет мое потомство вероятнее всего можно будет более-менее оставлять само на себя. И я не думаю, что все это время мне не будет больше чем заняться, кроме как проводить время с ребенком.

Факт, что мы с Эдвардом не меняемся внешне относительно ребенка, мог бы стать неудобным. Мы выглядели слишком молодыми, чтобы иметь ребенка, особенно восьмилетнего или же подростка. Значит, что нам пришлось бы научить его (или ее) на публике звать нас по именам и делать вид, что он нам племянник или младший брат.

И я смогла бы показать Чарли и Рене их внука. Не было бы проблемой устроить им встречу — доставить ребенка в аэропорт, посадить на самолет и послать родителей встретить его. Это могло бы стать своего рода компенсацией за нашу неспособность увидеться с ними лицом к лицу.

— Ну, — наконец ответила я, после сорокасекундного размышления над всем этим, — это произошло быстрее, чем я планировала, но идея иметь по крайней мере одного ребенка мне скорее нравится.

— Хорошо, — с облегчением сказал Эдвард, дотрагиваясь до моего лица, — поскольку после твоего отъезда из Рио я узнал, что для вампиров возможно иметь детей.

*

— Розали уже в курсе? — тут же спросила я.

Эдвард моргнул.

— Только вампирам мужского пола, — ответил он, — по крайней мере, насколько я знаю.