Луна моего сердца

— Это может быть правдой?

— Я понимаю твоё беспокойство, — со снисходительной улыбкой ответила Ясмина, оборачиваясь у двери. В зелёной мантии до колен, с распущенной копной волос, в которых поблёскивали первые серебряные нити, она напоминала строгую судью, а не учёного, стремящегося познать тайны и местные обычаи Древних. — В противном случае, был нарушен договор. И девушку обменяют на другую.

— Формально это не нарушение, — в Рэве проснулся законник. — Присланные должны быть здоровы. Так оно и есть. А верования и предсказания… Это вне сферы наших интересов.

— Если всё подтвердится, ты решишься на обряд Соединения с ней?

Рэв и сам не знал ответа. Вернее, то, чего он хотел всем сердцем, шло вразрез с негласными правилами, философией Стаи. Слабым не было в ней места, и речь шла не только о физической немощи.

— Я допрошу Асейю и выясню, откуда у неё сведения о девушке. А пока — пользуйся на здоровье, — продолжила Ясмина. — Не провожай.

Лазарь выскользнула за дверь, словно тень. Рэв подошёл к столу и залпом выпил бокал грушевого вина, потом, осушил ещё один. В голове приятно загудело, по жилам разлилось тепло. Красная метка на бедре молчала, будто затаилась.

Рэв привык думать о ней как о живом существе, паразите, временно обосновавшемся в его теле. Сейчас же, расслабившись и успокоившись после визита Ясмины, впервые почувствовал облегчение от того, что пятно связало его с Леонтиной. Он чувствовал боль девушки как свою, её страх парализовал волю Рэва. Ясмина чуть не довела несчастную до бесчувствия.

Мужчина успел вовремя, и это давало ему приятное ощущение контроля над ситуацией. Власти над своей женщиной, которую он пообещал больше не трогать. По крайней мере, до того, как лазари выяснят природу меток.

Рэв плеснул в тонконогий бокал ещё вина, подержал во рту прохладную горьковатую влагу и с наслаждением проглотил, откинувшись на высокую спинку стула. Ясмина вырвет правду, кто бы её ни скрывал. Значит, надо подождать.

А скрасить ожидание ему поможет другая. Асейя больше не может находиться рядом в качестве подруги, хотя у них было много приятных моментов. Жаль, что та ослушалась и позволила себе напасть на беззащитную жертву, находящуюся под защитой этого дома. Но как бы то ни было, рыжеволосая волчица сделала свой выбор. А он избрал другую.

Вино продолжало убывать, пока графин не опустел. Снова в голову Рэва закралась приятная мысль: а не подняться ли наверх, к своей подопечной? Вдохнуть аромат волос и утвердить над её телом свою силу, заставив девушку содрогаться под ним и подаваться навстречу. Метка на бедре тут же очнулась и потеплела.

Рэв усмехнулся и отодвинул наполовину пустой бокал. Сейчас не время. Леонтине надо отдохнуть и прийти в себя, а ему — понять, кем бы её заменить. Да так, чтобы не вспоминать и ни о чём не сожалеть. Главное — поскорее. Иначе он просто не сможет от неё отказаться.

Вино не помогало, а только обостряло тягу к телу рабыни. “Здесь надобен не алкоголь”, — подумал Рэв и быстрым шагом прошёл в гостиную, к столу с аккуратно сложенными стопками рабочих бумаг. Поискав в папках так, что пару листов упали на пол, он наконец наткнулся на домашний адрес Виклинского, бывшего посла в Северные земли. Когда они ещё были в зоне досягаемости, в том, прошлом мире.

Поговаривали, что он обосновался в центре Вервика. Талантливый переговорщик, такой людоволк везде найдёт себе тёплое место. А при нём и красавица-дочь. Темноволосая и смуглая, таинственная как ночь и почти такая же молчаливая, Селеста опускала глаза и краснела, когда он оказывался рядом. Хотя за всё время они не перекинулись и парой слов.

Покорная жена — удачный исход из запутанных отношений для любого мужчины. За связями он никогда не гонялся, даже презирал подобных любителей устраиваться в Стае. Но просто так использовать волчицу из приличной семьи и не связывать себя обязательствами, покрывающими близость и возможную беременность подруги, это уже низко.

Рэв взял чистый лист, пододвинул наполненную чернильницу и, не дав себе времени на сомнения, размашистым почерком принялся писать Виклинскому. Просьба о частном разговоре без свидетелей не удивит бывшего посла. В свете идущих переговоров с Огнедышащими советы и поддержка пригодятся любому.

А там, с глазу на глаз, они и ударят по рукам насчёт помолвки. Селеста уже давно вошла в брачный возраст, вероятнее всего, уже прошла через гон молодой крови и вполне способна думать холодной головой. Сколько ей сейчас? Двадцать девять, тридцать? Слишком молода для него, но в этом есть и плюсы: сможет родить много детей. В конце концов, закон не запрещает иметь ему ребёнка от рабыни.

Леонтина снова прокралась в его мысли, всколыхнув желание и надежду на продолжение отношений.

Письмо было готово, Рэв не стал его перечитывать, боясь, что передумает и бросит бумагу в огонь. О чём бы ни говорили метки, возникшие у них с Леонтиной, это путь в капкан.

“А как быть с ней?” — спросил внутренний голос. Рэв понимал, что самое лучшее, что он может сделать для девушки — это отдать её замуж. Но об этом он подумает не сегодня и на трезвую голову. Главное — разорвать душившую его связь! Пока не поздно.

Рэв запечатал письмо в конверт, надписал адрес и оставил послание на столе. Он займётся всем завтра, как только проснётся. И тогда пути назад не будет. Жажда обладания телом черноволосой ведьмицы пройдёт, и Волкодлак снова станет самим собой: спокойным, рассудительным и холодным. Мужчина был в этом уверен.

Глава 17

Пробуждение было сродни выздоровлению от долгой, изнуряющей болезни. Первым, что я увидела, был белый потолок моей спальни в сумерках раннего вечера. Значит, я проспала почти сутки?

Вставать и спускаться в гостиную не хотелось. Придётся делать вид, что я спокойна и равнодушна, а это было не так.

Я ощущала себя в лабиринте, из которого не было выхода, а карта, имевшаяся на руках, всё только запутывала. Тиски чужой воли давили на меня со всех сторон: Орден требовал начать наконец действовать, хозяин избегал меня, Боана же, как нарочно отправляла в гостиную, где временно работал Рэв.

И никто не спрашивал, чего хочу я. О чём печалюсь и почему. Каждый видел во мне марионетку, картонную фигуру, которую можно рядить в какие угодно наряды, а когда надоест, убрать в тёмную коробку. С глаз долой — из сердца вон!

Я много раз представляла себе, что будет после того, как я потеряю девственность с оборотнем. Мне казалось, что я начну испытывать досаду и гнев, почувствую себя униженной и готовой отомстить. А сейчас хотелось только одного: стать частью этого дома и угодить его хозяину. Пусть Орден окажется дурным сном!