Луна в кармане

практикой – так что я двигалась, как попало, время от времени поглядывая на остальных. Найти

свое отражение в окнах кафетерия мне не удавалось, но меня это нисколько не печалило. Рядом

со мной танцевала девочка в очках и с длинной косой, и, когда я взглянула на нее, она застенчиво

улыбнулась мне, а я улыбнулась в ответ. Музыка была красивой, и я вскоре расслабилась, мне

понравилось танцевать и повторять движения за другими. Может быть, в этой школе все будет

иначе? У меня, возможно, появятся друзья здесь…

Я продолжала танцевать, внезапно поняв, почему люди любят танцы – ты так хорошо чувствуешь

себя, сливаясь с музыкой! Это даже весело!

А затем я услышала это.

Чей-то смех.

Шум сперва был совсем тихим, но тут песня закончилась, и он стал громче. Я, все еще

пританцовывая, покрутила головой в поисках источника хихиканья, и увидела мальчика, который

стоял у стола с угощением в окружении друзей. Надув щеки, он вытянул руки перед собой и

переваливался с ноги на ногу, как гиппопотам, нелепо качая головой. Все, кто стоял рядом,

давились от смеха, глядя на него, а он лишь начинал раскачиваться сильнее, ободренных их

реакцией.

Мне хватило пары секунд, чтобы понять, что он изображает меня. И что они все смеются надо

мной.

Я застыла. Музыка заиграла снова, и я обернулась, чтобы встретиться взглядом с той девочкой в

очках, но обнаружила, что в центре зала стою лишь я. Все разошлись по углам и смотрели, как я

танцую в своих новых джинсах от «Мисс Плюс» и розово-зеленой кофточке.

Когда такое происходит в фильмах, лузеры вроде меня выбегают из зала, а за ними непременно

следует кто-нибудь умный, красивый и популярный, кто потом становится их другом, разглядев за

неприглядной внешностью их прекрасную душу. Но в реальной жизни ты остаешься один,

выбежав из зала.

Конечно же, за мной никто не пошел. Я в одиночестве пересекла футбольное поле и села на аллее

под каким-то деревом. Там я просидела полтора часа в тишине, пока мама не приехала, чтобы

забрать меня. Всю дорогу домой я молчала и лишь дома дала волю слезам. Мама укачивала

меня, перебирала мои волосы и гладила по спине, говоря, что я – красавица, однако я уже

выросла из этих сказок.

А две недели спустя она уволилась из приемной стоматолога, и мы переехали в Массачусетс, где я

снова стала толстой новенькой без друзей. Но я так и не смогла забыть среднюю школу в

Мэрилэнде и тот танец. Наверное, я никогда не смогу.

В танцах, помимо удовольствия, есть что-то пугающее – ты словно обнаженный стоишь перед

всеми, и каждый может осудить тебя за любое неверное движение. Каким же уверенным должен

быть человек, чтобы не бояться оценок и смешков со стороны других! Мне это не давалось.

Танцоры всегда были прекрасными, яркими и невесомыми, как волшебные бабочки, а я

оставалась толстой зеленой гусеницей в розовую полоску, которая могла лишь смотреть на них,

забившись поглубже в листву.

Глава 10

Первое, что бросилось мне в глаза, как только я вошла – Изабель с бигуди в волосах. Она смешно

шагала по кухонному полу к проигрывателю, чтобы переключить песню. На ней были шорты и

короткая белая майка, а между пальцами ног были ватные шарики. Ногти на ногах блестели –

видимо, ярко-красный лак был свежим.

– Это наш новый заказ? – поинтересовалась Морган. Изабель бросила ей коробочку от диска, и та

внимательно изучила надписи. – Люблю диско, - отозвалась она, наконец. Я кивнула, покосившись

в окно на дом Миры. Мне нужно идти, тетушке нужна моя помощь, так что я никак не смогу

остаться, извините.

– Я уже подготовилась, - громко возвестила Изабель, притаскивая в кухню огромный пластиковый

пакет. Внутри лежали две упаковки пива, по шесть банок в каждой, упаковка из шести же банок

диетической колы, журнал «Космо», два флакончика лака для ногтей, пакетик чипсов и

пластиковый контейнер чего-то, похожего на мороженое. Затем она вытряхнула оттуда жвачку,

пачку сигарет и несколько коробочек с бенгальскими огнями.

– Это тебе, - она протянула мне жвачку. – И тебе, - отдала вторую Морган. – А это для меня, - с

улыбкой запихнула она сигареты в карман.

– Изабель, - покачала головой Морган, перекрикивая музыку. – Ты же завязала с этим!

– Я тебе чипсов купила, - напомнила подруга. – Так что заткнись.

– Чипсы никого не убивают, - возразила Морган.

– Боже, - Изабель закатила глаза. – Хотя бы сегодня перестань.

– Курение вызывает рак, - начала перечислять девушка. Изабель поджала губы.

– Помолчи.

– И сердечную недостаточность.

– Заткнись.

– И эмфизему (*заболевание дыхательных путей).

– Да хватит уже!

Морган открыла чипсы и села на диван.

– Хорошо, - легко согласилась она, закидывая картофельный брусочек в рот. – Хочешь? –

предложила она мне.

– Нет, спасибо.

– Ты никогда не ешь ничего вредного, - приподняла бровь она. – Ты замечала это, Изабель?

– Что замечала?

– Что Коли всегда питается так правильно, что это бесит, - рассмеялась Морган. – Никогда не

видела, чтобы ты ела кремовое пирожное, например.

– А еще она бегает по утрам, - добавила Изабель. – Я всегда вижу ее, когда утром встаю в туалет.

Она всегда на ногах неприлично рано.

– В восемь! – возмутилась я.

– Именно.

– Ну, если бы Кики Спаркс была твоей мамой, - с набитым ртом проговорила Морган, - думаю, ты

тоже была бы помешана на здоровье, так ведь?

Я лишь кивнула. Никто не знал, что маминым любимым лакомством в наши толстые годы (да и

сейчас) всегда было хорошее ведерко куриных крылышек и картошка фри.

Изабель разорвала упаковку пива и взяла две банки для себя и Морган, а мне протянула колу.