Лунатики

– Он открыл глаза, – сказал Арти. – Это ведь что-то значит?

Медсестра подошла ближе к Арти и тоже склонилась над стариком. Ее левая грудь коснулась правого плеча Арти.

– Не могу сказать, – сказала медсестра, коснувшись пальцами старикова виска. Тот не прореагировал. – Вам нужно спросить доктора Лоуренса.

Арти возбудился от ее близости, но еще слегка рассердился. Она не давала прямого ответа. Поэтому он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Это всегда срабатывало.

– Врачи входят и выходят, как будто тут «Макдональдс», – сказал он. – Но вы, медсестры, здесь все время. Держу пари, вы знаете лучше, чем Лоуренс.

Медсестра покраснела, но не отстранилась.

– Я бы так не сказала, – пробормотала она.

Все стало ясно. Ее тянуло к нему. Он расслышал это по дрожи в ее голосе. Если теперь сказать ей что-то приятное, он сможет сделать все, что захочет.

– Бросьте, – сказал он. – У вас подопечных больше, чем у десятка врачей. – Он взглянул на отца. – Ему становится лучше?

Медсестра не ответила сразу, и Арти уставился в ее зрачки.

– Я… – начала медсестра, затем слабо вздохнула. – Я не могу сказать наверняка. Но томография показала значительные мозговые повреждения, и, ну… нет. Я не думаю, что ему становится лучше.

Арти улыбнулся ей. Он сомневался, что улыбка вышла хорошо, но подумал, что за ним должок. Он также думал, что может пойти дальше и поцеловать ее, и наклонился вперед, чтобы это проделать.

Тут в палату вошла Кэролин. Арти заметил ее и сумел лишь превратить потенциальный поцелуй в шепот, который медсестра почувствует как дыхание в щеку.

– Спасибо, – сказал он.

Медсестра моргнула, встала и сказала:

– Вы очень любезны.

Потом она прижала свой журнал к груди, миновала Кэролин и вышла из палаты.

Кэролин посмотрела на Арти, сузив глаза, как всегда делала, собираясь сделать ему внушение.

Он попробовал ее отвлечь.

– Что-то ты рано закрыла магазин, – сказал он.

– Я же сказала, что приду, – нахмурилась Кэролин. Затем показала большим пальцем за спину: – И что же тут происходило?

Арти бросил мокрую салфетку в мусорное ведро в углу.

– Она за ним хорошо ухаживает, поэтому я сказал «спасибо».

– Смотрелось так, будто ты собирался засунуть язык ей в горло.

Арти ничего не ответил. Вместо этого повернулся к старику и спросил:

– Он выглядит хотя бы немного лучше, чем вчера? Кэролин подошла к Арти, положила руку ему на талию и вместе с ним посмотрела на старика.

– Может, цвет лица стал получше, – сказала она. – Точно не знаю.

Арти тоже положил руку на талию Кэролин, продолжая пристально смотреть на отца.

– Ладно, к черту, – сказал он.

* * *

Из больницы они направились за город к Хэлли, подъехав к своему дому лишь для того, чтобы Арти припарковал мотоцикл и перебрался на пассажирское сиденье «хонды». Кэролин уже упаковала их одежду и туалетные принадлежности, так что они даже не входили в дом.

Арти пожалел, что не может зайти и захватить несколько презервативов, но не мог придумать, как это сделать, поскольку Кэролин даже не знала о том, что у него есть резинки. Кэролин пила таблетки, и с того момента, как они оба успешно прошли тест на ВИЧ, они больше ничем не пользовались. Но Кэти всегда настаивала на презервативах, и Арти был совсем не против. С ними он дольше не кончал.

Теперь, правда, могли возникнуть проблемы. Он хотел бы найти момент, чтобы побыть с Кэти в эти выходные, но если нет презервативов – ладно, они могут заняться чем-нибудь другим.

Кэролин быстро проехала через Холмы. Дальний свет «хонды» так быстро скользил по лесу, что Арти еле различал отдельные деревья. Он предположил, что Кэролин так мчится, потому что бесится: они сильно опаздывают. Субботний вечер, уже девятый час, и все остальные уже целый день на месте. Кэролин терпеть не могла чувствовать себя за бортом и конечно же обвиняла в этом Арти.

Но разве его вина, что мозг старика лопнул, как проколотый воздушный шарик? Или что доктор сегодня вечером не появился раньше семи?

– Эй, – сказал Арти после часа езды. – Можешь ответить на вопрос?

– Попробую, – кивнула Кэролин.

На ее лице лежал зеленый отблеск от слабого света приборной панели. Она и впрямь была самой красивой женщиной, какую Арти когда-либо видел. И к тому же самой умной.

– Что такое «интубация»? – спросил он.

В свете фар показался приближающийся пикап.

– Твою мать! – завопила Кэролин, поскольку пикап никак не выключал дальний свет. – Вот ублюдочный мудак! – Потом она ответила Арти: – По-моему, это когда вставляют дыхательную трубку в трахею.

Арти по-прежнему не понимал:

– Но у папы уже есть дыхательная трубка. Она у него во рту. Идет внутрь трахеи.

Кэролин посмотрела на него. Она совсем не выглядела раздраженной. Вообще-то она казалась встревоженной. Арти подумал, что раньше никогда не видел Кэролин встревоженной.

– Да, – сказала она, оглядываясь на дорогу, делавшую очередной виток. – Но я думаю, что «интубация» означает трахеотомию. Это когда делают отверстие в трахее и вставляют трубку туда вместо рта.

Она говорила снисходительно, и Арти это не нравилось.

– Я это знаю, – сказал он. – Я знаю, что такое трахеотомия.

– Ладно, – сказала Кэролин. – Извини.

Арти подумал, что никогда не слышал от Кэролин извинений. Во всяком случае, таких серьезных. И его немного пугало, что теперь она извинялась. Что же получается, из-за того, что его старик в больнице, она решила стараться быть с ним поласковее? Он что, стал другим из-за того, что его старик оказался в больнице? Или это она стала другой?

Он смотрел вперед на желто-оранжевое зарево, только что появившееся между холмами. Они проезжали Кервилл. И теперь ему надо подождать всего полчаса, прежде чем он окажется рядом с Кэти… если предположить, что из-за лихачества Кэролин он не окажется на больничной койке рядом с папашей.

Кэролин молчала, пока они проезжали Кервилл, но такое молчание значило, что у нее внутри что-то происходит. Арти чувствовал, как в ней пульсирует странная энергия. И, глядя на нее, видел, как ее губы собираются в напряженную складку.