Лунная ведьма
Шрифт:
– Отец передал слова твоей тетки.
– И ты так легко поверил им?
Лукас понуро покачал головой:
– Я совсем не чувствовал тебя магически. Даже та слабенькая нить, что связала нас в ночь Самайна, разорвалась, – в который раз попытался объяснить он. – И на ритуал прощания опоздал…
– Они проводили ритуал? – округлила глаза я.
Сложно поверить, что тебя могли придать миру мертвых перед живыми и богами, пока ты прислуживаешь в главном доме. Бред!
– Отец говорил, что провели. Хотя сейчас я начинаю сомневаться в его словах.
Я нахмурилась. Мог ли верховный дейринского
Мне остро не хватало ответов. Словно с полотна кто-то вырезал огромный кусок, не давая рассмотреть картину полностью. За эти годы я так и не приблизилась к разгадке своей вины перед Агафтией. Чем заслужила столь лютую ненависть?
Не скажу, что смирилась с несправедливостью, но искать ответы перестала. В глухом ожидании можно и всю жизнь потратить.
– Что же ты просто не заехал в клан?
– Сложно просить прощение у той, от которой и праха не осталось, – отвел больной взгляд Лукас. – Да и пустое это.
– И ты…
– Я решил отправиться на границу, поближе к тварям из мрака.
– Так хотелось подвигов и славы? Или тебе не хватало очередных восторгов красоток?
Лукас хмыкнул.
– Чего мне не хватало? Близости мира за гранью жизни. И удачного случая эту грань переступить.
Эти слова: спокойные, тихие, почти равнодушные, словно камни, брошенные в лицо. Хорсары не сбились со среднего темпа, не в пример моему дыханию. Едва представила на миг, что Лукас Дэ Кадари – сильный колдун, настойчиво искал смерти, в груди потяжелело, а лоб покрылся холодной испариной.
– Почему? – содрогнулась, не узнав собственный голос: хриплый и какой-то отчаянный. – Из-за меня?
Даже ветер стих в ожидании ответа. Время для меня точно замерло, застыло. И сердце заиндевело на мгновение. Короткий такой миг равносильный вечности.
– Скорее из-за собственной глупости, – мужчина передернул плечами. – Ведь почувствуй я тогда, что мы предназначены друг другу богами, задавил бы трусость, не кинулся бы что-то себе доказывать, не стал бы причиной твоей боли. Все могло быть иначе…
В первый год я не единожды порывалась об этом думать, хотела разыскать Лукаса, просто глянуть ему в лицо и задать глупое, но постоянно мучащее «почему». Этот вопрос занозой сидел в моей груди и переставал ныть только в короткие часы беспокойного сна. Но со временем, поняв всю бесполезность затеи, утихомирила дурные мечты. Не потому что успокоилась или переболела, просто запретила себе даже думать о прошлом. Иначе не смогла бы выжить. С того момента я полностью погрузилась в составление плана, как обрести долгожданную свободу и вернуть силу.
– Я виноват перед тобой, Ниэла. Не устану повторять это, – прервал мои размышления Лукас. – Прости, если сможешь.
Что можно было ответить? Колдун не впервые извинялся, но впервые я верила в его искренность.
– До сих пор не могу забыть твой крик возле беседки. Я часто слышал его среди умирающих на поле боя, – он не смотрел на меня, застывшим взглядом глядел строго вперед.
Может, боялся увидеть презрение, ненависть или очередное немое обвинение
в свой адрес?Только вот ошибался. И десятой доли этого я сейчас к нему не испытывала. Растерянность, жалость, печаль, робкую надежду – да. А вот злостью и не пахло.
– Я не должна была спешить с ритуалом единения. Тем более не спросив твоего на это желания.
Недаром богиня за предательство Лукаса наказала именно меня. Ведьму, что самостоятельно решила сплести узы, забыв о мнении того, кого выбрала в спутники жизни. Слияние тел стало тонкой нитью нашей изначальной связи, но укреплять ее перед ликами богов должны были двое. И, конечно же, по обоюдному согласию. Вот и расплачиваться пришлось тому, кто взял на себя смелость просить соединить судьбы с по сути незнакомцем. Даже детская влюбленность не была мне в оправдание.
Сейчас же инициативу к восстановлению уз проявил Лукас, создав одностороннюю связь. И если ее не завершить с моего согласия, возможный откат за провинность будет нести колдун. Независимо от того, чья на самом деле вина. Глупые правила парных уз!
– Эти десять лет могли пройти для нас совершенно иначе.
Ком в горле мешал сглотнуть ставшую вдруг вязкой слюну. Язык одеревенел, а во рту расцвела горечь. За все время, что мы вынуждены были провести вместе после долгой разлуки, я впервые оказалась настолько близка к капитуляции.
Десять лет терпела издевательства от ковена, с подачи тетушки. За маленькую ошибку. Лукас десять лет нес бремя вины. И до сих пор не отпустил. Теперь я это ясно видела, как мощный круп хорсара перед собой.
Чем не прекрасная возможность рассказать колдуну, как именно мне жилось? И добить его этим.
Лукас Дэ Кадари – возлюбленный, возвеличенный мною едва ли не в боги, предатель, невольный мучитель будет повержен. Месть свершится. Я смогу спокойно двигаться дальше, забыв о былом.
– Нет смысла представлять каким было бы наше прошлое. Им таковым никогда не стать, – глухо проговорила я. – Лучше лепить настоящее.
Пусть колдун живет в незнании – на этом и решила. Ни к чему мне его мучения и, не дай богиня, жалость. К тому же, похоже, Лукас прекрасно справляется с наказанием себя же. Не буду ему в этом мешать.
А мне вот полегчало. Вроде и не высказалась, не воздала за все боли, тревоги, выплаканные слезы, а… черная злоба отпустила.
Конечно, и прыгать послушной кошкой в руки колдуна я не собиралась. Да и спуску ему давать тоже. Похоже, мне просто понравилось дразнить Дэ Кадари. Нашла себе отличный громоотвод. Терпит, молчит и душу отвести позволяет.
– Ради прекрасного будущего, – воодушевленно поддержал колдун. – Вместе?
Подумать только! Ты ему пальчик дай, он уже намерился полруки отхватить! Хуже болотного злыдня!
– Посмотрим, – строго припечатала взглядом наглеца.
Но стоило мне заметить его откровенную радость, как губы сами растянулись в ответной улыбке.
Так мы и ехали в тихом молчании под мирное подхрапывание хорсаров, любуясь видами, наслаждаясь приятным спокойствием и обществом друг друга.
Неспешный разговор о различных пустяках возник совершенно естественно. Кто бы мог подумать, что и поговорить с Лукасом мне будет приятно, интересно и вольно? Точно не я.