Лунное наваждение

Трепеща от волнения, девушка постучала. Вот сейчас дверь распахнется, и Стивен предстанет перед ней на пороге… Но к удивлению Анемон, вместо того чтобы открыть ей самолично, он отрывисто крикнул из глубины каюты:

– Входи!

Его тон был не слишком радушным. Анемон толкнула дубовую дверь и вошла, озадаченная таким нелюбезным приемом. Стивен сидел за своим письменным столом и даже не поднял головы при ее появлении.

Строгий черный костюм делал капитана неотразимо красивым, но его голова была склонена над картами и бумагами. Казалось, он вообще не заметил прихода гостьи.

– Стивен?

– Садись, я сейчас.

Все ее радостное нетерпение мигом пропало. Она опустилась на стул, крепко сцепив на коленях руки.

Постепенно на смену разочарованию пришел гнев. «Несносный, гнуснейший тип!» – подумала Анемон, зло сверкнув глазами.

– Простите мне мое вторжение, – язвительно заявила она, вскакивая со стула. – Я вижу, что мое присутствие здесь нежелательно. Можете не беспокоиться, ноги моей больше не будет в вашей каюте!

Анемон рывком распахнула дверь, но Стивен схватил ее за руку и силой втащил обратно в каюту.

– Куда ты, черт возьми? – раздраженно спросил он, глядя на девушку с сердитым прищуром. – Скоро принесут ужин!

– В самом деле? – Она метнула на него ледяной взгляд. – Что ж, приятного аппетита. Наслаждайтесь в одиночестве!

Она попыталась вырваться, но он удерживал ее с возмутительной легкостью.

– Проклятие, Анемон, что случилось? О-о!

Стивен скривился от боли. Пытаясь высвободиться, девушка случайно ударила его в грудь. Господи, как же она забыла про рану?

– Прости меня, пожалуйста!

Анемон коснулась его руки и посмотрела с раскаянием. Стивен поднес к губам ее пальцы и быстро поцеловал их. Гримаса боли сменилась кривой усмешкой.

– Нет, дорогая, это я должен просить у тебя прощения, – сказал он, виновато покачивая головой. – Я так увлекся картой, будь она проклята! Во время шторма мы здорово уклонились от курса, и… Но не важно. Это может подождать.

Девушка закусила губу, вспомнив свои глупые обиды. А чего она, собственно, ждала? Стивен не из тех мужчин, что бросаются перед дамами на колени, рассыпаясь в цветистых комплиментах и пошлых мадригалах. Да и ей совсем не по нраву подобный вздор. В любом случае он заставил ее спуститься на грешную землю.

– Теперь, когда я наконец обратил на тебя внимание, хочу честно предупредить, – сказал он, одарив ее чарующей улыбкой, – что весь вечер я буду смотреть только на тебя, потому что от тебя нельзя оторвать глаз.

Щеки девушки слегка порозовели, а по телу вдруг разлилось странное тепло.

– Боюсь, я зря погорячилась, – сказала она, стараясь казаться спокойной. – Пойдем, ты покажешь мне карту. Быть может, я помогу вернуть наше судно на курс к Нью-Брансуику.

– Так ты еще и навигатор? – удивился Стивен, не сделав ни малейшей попытки вернуться к столу. Он по-прежнему держал девушку за руку и с улыбкой смотрел сверху в ее приподнятое лицо. – Ты не только расшифровываешь сложные коды вражеских донесений, замечательно играешь в кости и пикет, но, оказывается, еще умеешь выверять по карте маршрут судна! Есть ли предел твоим талантам, Анемон Хоутон?

Его веселая ирония была заразительна.

– О, безусловно! – откликнулась девушка, озорно сверкнув глазами. – Мои таланты весьма ограниченны. Я не умею играть на фортепьяно и даже под страхом смерти не сыграю ни одной мелодии. А еще, – она на мгновение задумалась, – я не умею вышивать носовые платочки.

Стивен укоризненно покачал головой и ласково взял ее за подбородок.

– Как же так получилось: девушка благородного воспитания – и не знает самых элементарных вещей?

– Все очень просто! – Она звонко рассмеялась. – Мое воспитание было не слишком благородным!

– Да? А каким же оно было, позвольте спросить?

– В основном армейским. Я кочевала по полевым лагерям.

– Прелестно! – Острый взгляд синих глаз Стивена спустился к глубокому декольте, открывавшему белоснежную пышную грудь. Скользнув рукой по бедрам Анемон, он сжал упругие ягодицы и прижал девушку к себе. – Позже ты расскажешь мне все подробности, – тихо проговорил он и накрыл ее мягкие губы своими. Этот поцелуй был нежным и неторопливым. Анемон затрепетала в его объятиях.

Неожиданно раздался резкий стук в дверь.

– Черт возьми! – прошептал Стивен ей в губы. – Это Ансон Миллер с нашим ужином.

Он открыл дверь и впустил корабельного кока в каюту. К этому времени Анемон уже скромно сидела за столом. Ее длинные серебристые локоны были слегка растрепаны, а губы соблазнительно алели. Ансон Миллер кивнул девушке, поблагодарил ее за помощь во время шторма и принялся выставлять на стол поистине пиршественные яства. Анемон чувствовала себя безумно счастливой. Когда Ансон Миллер ушел, оставив их за накрытым для ужина столом, Стивен заметил ее довольное лицо.

– Хочешь есть? – спросил он, нагнувшись и целуя ее в шею.

– Просто умираю с голоду!

Стивен с усмешкой заглянул в лицо девушки:

– Такая ослепительная улыбка – и все из-за каких-то жалких кусочков еды? Вот уж не знал, что ты такая чревоугодница, дорогая!

Лицо девушки раскраснелось от удовольствия, глаза сияли.

– «Батон хлеба, кувшин вина и ты», – тихо процитировала она и, засмущавшись от собственных романтических фантазий, налила в оба бокала мадеру, принесенную Ансоном Миллером.

– Ты же, кажется, велела, чтобы было без коньяка? – заметил Стивен.

– А это не коньяк. Это вино.

– Понятно.

При виде его напускной серьезности девушка засмеялась.

– Не волнуйся. Я не напьюсь до неприличия, – сказала она, – и не позволю тебе воспользоваться моим состоянием.

– Ты думаешь, я способен на подобную низость? – Низкий голос Стивена заставил ее сердце биться быстрее. – Согласись, милая: я настоящий джентльмен.

– Ты настоящий распутник!

На протяжении всего ужина Анемон кокетничала со Стивеном, очаровательно, по-женски дразнила его и вообще была весела и беспечна. Они проговорили до поздней ночи. Узнав, что корабль выдержал шторм без единой серьезной поломки и теперь главной заботой Стивена было как можно скорее добраться до Нью-Брансуика, Анемон не выдержала и спросила:

– Почему тебе так важно найти этот «Бельведер»?

Доверится ли он ей? Если он будет молчать, значит, его чувства к ней весьма поверхностны. Она ждала в напряженном молчании. Глотнув вина, Стивен поставил бокал на стол и встретился с ее взглядом.

– Мой друг – пленник на этом судне, – ответил он спокойным твердым голосом. – Я еду в Нью-Брансуик, чтобы освободить его.

И он рассказал ей о Джонни Такере и его заточении на борту английского брига. Анемон, несказанно довольная тем, что он поделился с ней своей бедой, могла посочувствовать Стивену. Неудивительно, что он пришел в ярость, когда она бросила в огонь записку с маршрутом корабля: у него на глазах сгорели надежды на спасение друга!