Лузиады

89

Под сферой звезд Сатурн неумолимый, Великий, древний бог расположился, За ним Юпитер мчит неустрашимый, А дале Марс-воитель разместился. Небесный глаз огнем неугасимым Над нежною Венерой засветился, Меркурий мчит за ней, оратор рьяный, А ниже всех - трехликая Диана.

90

Те сферы, что мы ныне созерцаем, По-разному вершат свое вращенье, Иные мчатся, ход свой убыстряя, Идут иные тихо и степенно, От центра удалятся, убегая, И вновь к Земле стремят свое движенье. Так миру повелел Отец великий, Огня, снегов и воздуха владыка.

91

А на Земле, в средине мирозданья, Сокрыта человечества обитель, Вкусив на суше горькие страданья, Штурмует море человек-воитель. Чтоб выполнить былые обещанья, Тебе, стихии бурной покоритель, Я царства и народы покажу, О вере их и нравах расскажу.

92

Ты видишь христианскую Европу, Что земли все Земли твоей бескрайней Величьем, знаньем, красотой особой Давно уж превзошла необычайно. Вот Африки нехоженые тропы, Враждебный мыс и брег, чужой и дальний, Неисчислимы дикие народы, Что вскормлены свирепою природой.

93

Беномотапы черную империю Ты видишь, край страданий и сражений. Гонсалу, сокрушая суеверия, Здесь встретит смерть и тяжкие глумленья. На юге, гор неведомых в преддверии, Родится злато смертным на мученья. Вот озеро - Нил мощный и глубокий, А с ним Куама - там берут истоки.

94

Там хижины возводят без дверей, Соседям доверяя и закону, И негры там живут - черней грачей, Не то чтобы к пришельцам благосклонны. Ты видишь, Няйа, воин-чудодей, В своей Софале держит оборону, От черных полчищ крепость защищает И африканцев в бегство обращает.

95

Взгляни: перед тобою воды Нила, Что орошают знойные долины, Где, не боясь свирепых крокодилов, Извечно обитают абиссины. Христова вера сей народ сплотила, Он - славный воин: если враг старинный Ему грозит - не в крепость он влечется, А в чистом поле с супостатом бьется.

96

И здесь, в краю глухом и отдаленном, Криштован твой на турок ополчится. На смерть судьбой суровой обреченный, Твой сын с младою жизнию простится. Взгляни на этот берег закругленный: Малинди, что пришельцев не страшится, Собою побережье украшает И всех гостей с радушием встречает.

97

Ты видишь мыс, что ране назывался По воле наших предков Ароматой. То Гвардафуй, он искони считался Меж Азией и Африкой преградой. У горла моря Красного поднялся Сей мыс, близ вод, что пурпуром богаты. И города встают в земле пустынь: Массауа, Аркико, Суакин.

98

Суэц, своим могуществом известный, К себе твой взгляд безмолвно призывает. В былых владеньях Арсинои нежной Флот грозного Египта пребывает. Еще поныне лоно вод окрестных О Моисее память сохраняет. О том, как лоно вод неодолимых Разверзлось перед племенем гонимым.

99

Ты зришь Синай, что дорог христианам Гробницею святой Екатерины, И Джидду, что от жажды непрестанной Томится, поглощая зной пустыни, Пролив, что освежает жаркий Аден, Сухие, каменистые долины. Целебный дождь те земли избегает, А солнце почву в камень обращает.

100

Пред нами чередою бесконечной Просторы трех Аравии замелькали. Отсель дружинам боевым извечно Коней чистопородных поставляли. Кочевники с терпеньем безупречным Им ярость и усердье прививали. А если вниз ты взгляд свой обратишь, То мыс Фартак близ моря ты узришь.

101

Из городов Аравии счастливой Везут по миру чудо-ароматы. А видишь, как над берегом залива Эль-Хадд скалой возносится зубчатой? А вот Ормуз, огромный и спесивый, Где сокрушит турецкую армаду Каштелу Бранку, беспримерный воин, Магометан разбивший недостойных.

102

Мыс Мосандон пред нами открывает К богатствам древней Персии дорогу. Ты видишь ли Бахрейн, что утопает В сиянье перлов, радостном и строгом? Их цвет Авроры нежной покрывает, Прекрасной, беззаботной, легконогой. Смотри: с Евфратом Тигр соединился И к славному заливу устремился.

103

Гляди теперь на Персию благую. Там пушек храбрецы не уважают. И воины, затеяв сечу злую, Противника мечами побеждают. Там чтут повсюду славу боевую И от мечей мозоли не скрывают. И снова предстает Ормуз пред нами, Что будет славен громкими делами.

104

И Соуза, что доблестью военной В земле известен станет отдаленной, С отрядом небольшим, но дерзновенным Здесь одолеет персов легионы. Затем Менезеш, воин несравненный, Обрушится на персов обреченных, И силою искусного удара Одержит верх над недругом он ярым.

105

Но мы оставим знойные пустыни И с мыса Джаска (ранее Карпелы) Стремительный полет направим ныне Туда, куда судьба нам повелела. Минуем мы Кермании равнины, Чтоб увидать, как с гор струится смело Прекрасный Инд и как с иных вершин Стекает Ганг - могучий исполин.

106

Пред нами Кач; волною сокрушительной Встает вода полуденного моря, И входит в устье рек она стремительно И вверх несется, жителям на горе. А вот Камбея берег восхитительный. Богатством и красой друг с другом споря, Здесь города в довольстве процветают И вашего прибытья поджидают.

107

Индийский берег, славный и желанный, Что тянется от мыса Кумари, До жаркой, отдаленной Тапробаны И древних Гат незыблемых вершин, Пройдут бесстрашно вои-лузитане, Сюда явившись по стопам твоим. И, предков чтя военные заветы, Одержат всюду славные победы.

108

Племен немало разных поселилось За старыми индийскими горами. В одних магометанство утвердилось, В других, взяв власть над робкими умами, Язычество издревле сохранилось. В Нарсинге, за далекими морями, Почил Фома, апостол богоданный, Что вкладывал персты в Христовы раны.

109

Там, в городе богатом Малипуре, В те дни вдали от моря отстоявшем, Не испытавшем океанской бури И идолов старинных почитавшем, Фома явился, бледный и понурый И от пути бескрайнего уставший. Он обходил неведомые страны, Христовым словом исцеляя раны.

110

Он мертвых воскрешал молитвой дивной, Он исцелял недуги и болезни, Людей от мук врачуя неизбывных, Он страждущим старался быть полезным. Подвижник испытаньям непрерывным Подвергнут был по воле сил небесных. Вдруг ствол огромный у брегов пустынных Извергли океанские глубины.