Львы Аль-Рассана

– А, – сказал визирь. – Конечно. Ваши сыновья.

– Мои сыновья. Я обнаружил, что очень скучаю по ним в свои преклонные годы.

– Могу это понять. Хорошие сыновья – это большое утешение. Они прекрасные люди; нам очень нравится их общество.

– Их не хватает в Арбастро.

– Печальные превратности войны, – хладнокровно ответил бен Аврен. – Что вы хотите мне сообщить?

Тариф ибн Хассан осушил бокал и снова протянул его визирю. Тот снова налил вина.

– Мувардийцы всю зиму строили корабли. На новой верфи в Абенивине. Хазем ибн Альмалик все еще с ними. Он потерял кисть руки. Не знаю, как и почему.

Теперь настала очередь Мазура задумчиво выпить.

– Это все?

– Вряд ли. Я стараюсь предлагать справедливую плату, когда чего-то требую. Альмалик Второй Картадский все это время распускал слухи насчет киндатов Фезаны. Не знаю, с какой целью. Но напряжение там растет.

Визирь поставил графин с вином.

– Откуда вам это известно?

Тариф пожал плечами.

– Я знаю многое о том, что происходит на землях, которые контролирует Картада. Они назначили большую цену за мою жизнь, помните?

Мазур долгое мгновение смотрел на него.

– Альмалик испытывает тревогу, – наконец произнес он. – Он чувствует себя беззащитным. Но он умен и непредсказуем. Признаюсь, что не слишком уверен в том, как он поступит.

– Я тоже, – согласился главарь разбойников. – Это имеет значение? Если дело дойдет до армий?

– Возможно, нет. У вас есть еще что-нибудь? Более блестящая монета?

– Я уже и так много отдал, по-моему. Но есть еще одно. Новость, увы, далеко не блестящая. Армия джадитов в Батиаре. Она все же отплывает в Сорийю. Никогда не думал, что они это сделают. Я думал, они будут питаться друг другом всю зиму, а потом разбегутся.

– Я тоже так считал. Это не так?

– Это не так.

Воцарилось молчание.

На этот раз бокалы наполнил разбойник.

– Я слышал ваши стихи, – сказал он. – Пока я слушал, мне показалось, что вам все это уже известно.

Бен Аврен посмотрел на него.

– Нет. Возможно, это предчувствие. У моего народа есть обычай – скорее, суеверие. Мы громко высказываем наши страхи, в качестве талисмана: мы надеемся, что они не сбудутся, если рассказать о них вслух.

– Талисманы, как правило, не действуют, – проронил Тариф ибн Хассан.

– Я знаю, – согласился визирь. Голос его стал отрывистым. – Вы предложили хороший товар, как и обещали. По правде говоря, теперь почти не имеет значения, если вы расскажете историю Эмин ха'Назара. В любом случае, я не совсем себе это представляю. Сделанное вам предложение остается в силе: хотите стать частью армии, которая возьмет Картаду?

– Которая попытается взять Картаду.

– Я питаю большие надежды, что с вашей помощью мы ее возьмем.

Старый главарь погладил колючий подбородок.

– Боюсь, что выбор у меня невелик. Оба моих сына этого хотят, а у меня нет сил, чтобы переубедить их обоих.

– В это я не верю, – улыбнулся Мазур. – Но если вы желаете представить это так, мне все равно. Встречайте нас к северу от Лонзы. Я пришлю вам гонцов, чтобы точно договориться о времени, но мы выступим отсюда в полнолуние белой луны.

– Так скоро?

– Учитывая то, что вы мне рассказали, дело стало еще более срочным. Если другие армии выступают в поход, нам лучше сделать это первыми, как вы считаете?

– У вас есть прикрытие в тылу? В Фибасе?

– Вот куда я потратил те деньги, которые, как все считают, вы украли.

– Стены?

– И солдаты. Две тысячи из Карша и Валески.

– И они будут вам верны в войне против джадитов?

– Если я им заплачу, то думаю, что будут.

– А как насчет Бельмонте? Сэр Родриго с вами?

Мазур снова задумался.

– Пока – да. Если Рамиро Вальедский выступит в поход, то я не смогу сказать, что уверен в нем.

– Опасный человек.

– Большинство полезных людей опасны. – Визирь лукаво улыбнулся. – В том числе и безбородые разбойники, которые хотят вернуть своих сыновей. Я пошлю за ними. Прямо сейчас. Возможно, будет надежнее, если вы уедете сегодня же ночью.

– Я тоже так думаю. Я из предосторожности нашел их, до того как отправился вас искать. Они ждут меня за стенами города.

Мазур впервые явно изумился. Он поставил свой бокал.

– Они уже у вас? Тогда почему?..

– Мне хотелось встретиться с вами, – ответил предводитель разбойников. Он широко улыбнулся. – После стольких лет. Я также не люблю нарушать клятвы, хотя это вас может удивить. Ибн Хайран и Бельмонте гарантировали им жизнь в обмен на нашу клятву отдать их в заложники. Их лекарь вернула жизнь Абиру.

– Мой лекарь, – быстро возразил визирь. Тариф поднял брови.

– Как вам угодно. Во всяком случае, я не хотел бы просто выкрасть их. Это могло бы подтвердить ваше худшее мнение обо мне.

– А вместо этого?

Ибн Хассан рассмеялся.

– Вероятно, я сам подтвердил ваше худшее мнение обо мне.

– В основном, – ответил визирь Рагозы. Через мгновение, однако, он протянул руку. Ибн Хассан взял ее. – Мне доставило удовольствие беседовать с вами, – сказал Мазур. – Мы оба уже немолоды. Этого могло и не произойти.

– Я не планирую вскоре завершить свой путь, – сказал ибн Хассан. – Возможно, в следующем году я прочту здесь стихотворение, во время карнавала.

– Это может стать откровением, – ответил бен Аврен, погладив бороду.

Некоторое время он сидел в одиночестве, после того как главарь из Арбастро надел свою маску и ушел. Он не намеревался никому об этом говорить, но новость о том, что армия отплыла на восток, потрясла его. Эта новость была настолько плохой, что и вообразить невозможно.

И слухи, распускаемые о его соотечественниках-киндатах в Фезане, – это тоже ужасно. Он не имел никакого представления о том, что задумал Альмалик Второй, но ясно, что этот человек напуган и одинок, и наносит удары наугад. Испуганных людей иногда понять труднее всего.

Ибн Хассан задал вопрос о Родриго Бельмонте, но не о другом человеке. Второй представлял не меньшую проблему, и в некотором смысле он значил даже больше.

– Жаль, – пробормотал раздраженно бен Аврен, – что я действительно не колдун, что бы это слово ни значило.