"Лямбда-6"

– Хорошо. Глуши внешнюю линию подачи электроэнергии.
– устало произнёс подполковник, облокотившись о стену.

Рядом с ящиком находился большой рубильник, без обозначений. Он-то и отключал "Гамму-3" от электроэнергии, которую производили реакторы "Астры-1". Лаборант решительно дёрнул рубильник вниз. Что-то щёлкнуло. Из-под крышки рубильника посыпались искры.

– Порядок?
– он обернулся к подполковнику.

– Хорошо. Половина задачи выполнена.

– А колбу достали?
– осторожно спросил Германов, выжидательно посмотрев на побледневшего подполковника.

– Да, к тому же и не одну.
– Шевченко глубоко вздохнул.
– Вот держи.

– он запустил руку в карман, и вытащил наружу одну из колб.

Выдохнул. Его снова затошнило.

– Так, стоп!
– Германов осторожно взял колбу, внимательно осмотрел, а затем с ужасом посмотрел на Шевченко.
– А почему она ярко голубая?

И действительно, вместо традиционного синего цвета, жидкость приобрела изумительный цвет морской волны и словно светилась изнутри.

– Как это так?
– рассеянно пробормотал Шевченко, уже понимая причину столь разительной перемены. Он, проходя через опасную зону, облучился сам, а заодно подверг воздействию и экспериментальную сыворотку в колбах.

– Вот так! Она же должна быть синей! Любопытно, хотя и весьма странно.
– произнёс Германов, рассеянно осматривая колбу.
– Это очень интересный феномен!

Вдруг, подполковник тяжело выдохнул, резко вскрикнул, а затем со протяжным стоном рухнул на бетонный пол.

– Эй, что это с вами?
– лаборант сунул колбу в карман халата и бросился к Олегу Анатольевичу.
– Подполковник?

– Эта лаборатория. Кажется, я облучился.
– отрывисто пробормотал он и вдруг, скривившись от сильной боли в груди, потерял сознание.

– Облучились?! Но как?
– растерянно пробормотал Германов, при этом усиленно соображая, что же можно делать.
– О чёрт! Так! Нам бы только добраться до "Бункера № 17". Возможно, я смогу помочь...

Глава 10. Стечение обстоятельств

Германов и облученный подполковник Шевченко кое-как покинули лифт, который помимо четырех уровней командного бункера, мог доставлять персонал ещё и в комплекс генетических лабораторий - засекреченную «Гамму-3». Напряженной пустотой встретили их тихие коридоры ещё строящегося командного бункера «Астры 1».

В 1986 году здесь только близилась к завершению отделка и прокладка инженерных коммуникаций, поэтому вероятность встретить на этом уровне кого-то из постоянного научно-исследовательского состава, кроме строителей и инженеров была крайне мала. А если взять в расчет текущее реальное время суток, так и подавно – все люди попросту спали. И именно по этой причине странная парочка, хоть и не без труда, но всё-таки смогла по тихому и не привлекая к себе внимания, покинуть командный бункер, воспользовавшись запасным выходом, ведущим за пределы бункера, прямо одной из основных транспортных магистралей.

Подполковник то приходил в себя, то снова отключался и молодому лаборанту приходилось вновь и вновь приводить его в чувство, а то и вовсе нести на себе.

– Держись! Ты только держись! – снова и снова повторял Германов, волоком таща за собой облученного подполковника.

Уже несколько бесконечно долгих минут практически бесчувственное тело Шевченко находилось на плечах молодого ученого. Тот весь покрылся потом, тяжело дышал, то и дело спотыкался, но продолжал нести на себе подполковника, даже не смотря на то, что тот уже неоднократно просил дать ему спокойно умереть.

Первый коридор, второй... Заваленная строительными материалами площадка. Какие-то ворота, длинный коридор, длинный тёмный туннель, гермоворота, затем снова туннель с проложенными в нем рельсами. И стоящая в тупиковом штреке абсолютно пустая, заранее подготовленная дрезина.

Германов осторожно уложил на платформу бесчувственного подполковника, убедился, что тот ещё жив, отыскал под креслом аптечку. А затем в отчаянии громко закричал, потому что в ней не было ничего, что могло бы помочь умирающему офицеру.

– Проклятье! Ну почему так? – вскричал лаборант.

И от души саданул грязным кулаком по металлической стенке платформы железнодорожного транспорта.

И тут Олег Анатольевич с трудом приоткрыл левый глаз, рассеянно посмотрел на ученого, а затем прохрипел:

– Вот ведь как получилось, а? Кто ж знал?

Германов ничего не ответил.

Он просто стоял и смотрел на умирающего товарища. А был ли он ему товарищем?

Они познакомились несколько месяцев назад. И волей судьбы, получилось так, что Германов, совершенно случайно, тоже рассмотрел в работе Зимина и Лаптева странные факты. И хотя пусть и весьма приближенно, но он смог сделать некоторые выводы. Лаборант не нашел более лучшего решения, чем сообщить начальнику о том, что ему удалось узнать. И реакция Шевченко была для него неожиданной...

Тогда, после нескольких дней сомнений, подполковник вызвал его к себе и подробно рассказал ему все, что знал сам. Молодой, но талантливый лаборант, мгновенно сообразив, чем все это могло бы закончиться, ужаснулся. И почти сразу, без колебаний заявил, что реализацию плана нужно пресечь любыми методами. Правда, всё же был один момент, из-за которого подполковник засомневался в честности молодого лаборанта, но он быстро отбросил эту мысль.

После долгих обсуждений, они вместе пришли к решению законсервировать комплекс генетических лабораторий. Временно, разумеется. Вывод техники и войск на поверхность, захват столицы нужно было как-то остановить, но как? С учетом их сил и возможностей - это было крайне сложно. А вот вывезти и спрятать образцы самых передовых исследований предложил сам Германов, хотя Олег Анатольевич некоторое время сомневался в целесообразности таких кардинальных мер.

И вот теперь, после того, как они начали реализацию своего плана, подполковник Шевченко, попав под смертельное облучение умирал, а молодой лаборант, несмотря на свои знания, ничего не мог сделать. Если первоначально он рассчитывал доставить его в «Бункер № 17» и там попробовать оказать необходимую помощь пострадавшему, то сейчас он осознал, что не успеет. Шевченко, пораженный ужасным смертельным излучением, попросту не выдержит пути. Германов сомневался...

Он ещё раз проверил пульс и убедился, что тот уже почти не прощупывается. Острая лучевая болезнь – страшная вещь. А если взять во внимание, что доза, которую подхватил подполковник в несколько десятков раз превышает смертельную, Германов неприятно удивлялся тому факту, что подполковник был всё ещё жив.

Но это не надолго.

Лаборант хотел помочь. Шевченко был ему нужен.

Он чувствовал – помочь в его силах. Однако плохо представлял себе как именно это сделать. Но, спустя минуту, решение пришло само собой. Германов боролся с самим собой, каким-то особым отделом мозга осознавая призрачный шанс...

И тогда, решившись, он сделал то, что нужно было сделать с самого начала, хотя немногим ранее подобная мысль казалась ему полнейшим, диким абсурдом.

Он решительно вытащил из кармана одну из украденных стеклянных колб с голубой жидкостью внутри, быстро и аккуратно отвинтил внешнюю герметичную крышку. Извлек из лежащей рядом бесполезной аптечки шприц и вонзив тонкую иглу прямо через внутреннюю резиновую заглушку, выкачал оттуда содержимое. А затем, практически без колебаний, решительно воткнув тонкую иглу в бедро практически мёртвого подполковника, ввел экспериментальную сыворотку. А затем, сильно волнуясь и нервничая, отбросил пустую колбу в сторону. Выполненный из какого-то особого стекла предмет с характерным звуком отскочил от стального рельса и остался лежать на камне.