Любавины

Ивлева кольнула догадка: «А юбки ли ей нужны-то? Может, не юбки?».

– Бери при мне.

– Нет.

– Тогда – будь здорова.

– Как только не совестно!

– Ты только насчет совести не распространяйся здесь, а то я хохотать начну.

– Выйди на десять минут. Неужели трудно?

– Трудно.

Девица постояла еще немного, хотела еще подействовать на Ивлева уничтожающим взглядом, но на того уже ничего не действовало. Догадка выросла в уверенность: «Не за юбками ты пришла, милая, а за чем-то другим».

– Не выйдешь?

– Нет.

– Но я прошу… как мужчину…

– Я не мужчина. Я – гермафродит.

– Дурак! – девица повернулась и вышла, крепко хлопнув дверью.

Ивлев подождал немного и принялся искать то, за чем приходила девица. И сразу почти нашел: в диване, под сиденьем, лежали заготовки для туфель. Пар на двадцать. Ивлев долго перебирал в руках это богатство. Хром был самого высокого качества, коричневый, мастерской выделки.

«Сапожники… – ядовито думал он. – Я вам устрою». О Марии – что она причастна к воровским делам – он почему-то не думал. Не мог так думать.

Собрал весь материал в вещевой мешок, дождался, когда на улице стемнеет, и пошел с мешком в милицию.

– Мне начальник нужен, – сказал он дежурному офицеру.

– Зачем?

– Я только ему скажу. Лично.

– Говорите мне, какая разница, – офицер обиделся. – В чем дело?

– Я же сказал: я буду говорить только с начальником.

– Его нет сейчас.

– Тогда я завтра приду.

– Погодите… Дело-то срочное?

– Не срочное, но в общем… не это… не маленькое.

– Сейчас я его вызову. Посидите.

Начальник пришел скоро. Вошел с Ивлевым в кабинет, сел за стол, приготовился слушать.

«Тоже – работка у них, – невольно подумал Ивлев, вытряхивая на пол материал. – Телевизор, наверно, дома смотрел, а тут – хочешь, не хочешь – иди».

– Что это? – спросил начальник. Наклонился, взял одну заготовку помял в руках. – Хорош!

– Высший сорт.

Начальник вопросительно посмотрел на Ивлева.

– Ворованное. Дома у себя нашел, – сказал тот.

– Подробнее немножко.

Ивлев подробно все рассказал. Назвал фамилии, какие знал.

– А жена, ты думаешь, непричастна?

– Нет, уверен. Просто прятали у нее – она даже не знала.

– Мда-а… – начальник долго смотрел в окно. – Ну ладно. Спасибо.

Ивлев пожал большую крепкую ладонь начальника.

– Не за что.

– Не боишься?

– Чего?

– Ну… могут ведь прийти за этим… – начальник показал глазами на товар. – Такими кусками не бросаются.

– Ничего. Пусть приходят.

– Тебя вызывать будем… Может быть, свидетелем пойдешь.

– Я понимаю.

…Месяца через полтора тугой узелок подпольных делишек развязали. Собственно, не узелок, а большой запутанный узел.

Ивлева раза три вызывали к следователю. Один раз встретил там Шкурупия. Шкурупий нисколько не изменился, смотрел маленькими глазками спокойно, даже несколько насмешливо. Он обрадовался, увидев Ивлева.

– Вот! Пусть он подтвердит! – воскликнул он. – Помнишь, я тогда на вашей свадьбе ударил одного?… Кирилла…

– Ну, – Ивлев хорошо помнил и Кирилла, и то, как ударил его Шкурупий.

– Так он теперь несет на меня черт-те чего. Ты ж понимаешь!… Мстит, собака!

Ивлев посмотрел на следователя. Тот рылся в бумагах и, слушая Шкурупия, нехорошо улыбался.

– Часто вы видели у себя дома этого человека? – спросил он Ивлева.

– Раза четыре.

– Он ничего не приносил с собой? Или может, уносил?

– Этого не видел.

– Он действительно ударил Кирилла?

– Да.

– За что?

– Тот развозился… хотел на меня кинуться…

– А как вы объясняете такое заступничество?… Хорошим отношением к вам Шкурупия?

– Нет. Просто он боялся лишнего шума. Я для них человек новый – неизвестно, чем все могло кончиться.

Шкурупий бросил на Ивлева короткий пронзительный взгляд. Ивлев обозлился.

– По-моему, он у них самый главный, – сказал он, глядя на Шкурупия. – Хочешь на Кирилле отыграться?

Шкурупий горько усмехнулся, качнул головой, сказал негромко:

– На самом деле ни за что посадят. От народ!

– Уведите, – велел следователь милиционеру.

Шкурупия увели.

Следователь нахмурился, опять долго копался в бумагах.

– Мне надо с вами… вам сказать…

Ивлев похолодел от недоброго предчувствия.

– Что?

– Жена ваша тоже замешана.

– Да что вы!

– Да.

– И сидит сейчас?

– Нет, они пока не сидят. Сидят вот такие, вроде Шкурупия.

– Как же так, а? – Ивлев расстегнул ворот рубахи. – Как же так?

– Пугаться не надо, – успокоил следователь. – Преступление-то не очень уж такое… – он помахал рукой в воздухе. – Перепродажа. Думаю, что их даже не посадят. По крайней мере не всех посадят.

Ивлев налил из графина воды, напился. Глубоко вздохнул.

– Черт возьми!… Она тоже перепродавала?

– Хранила ворованное.

– Но она же не знала!

– Знала.

– Черт возьми!…

– Зайдите к начальнику, он просил.

Ивлев прошел в кабинет подполковника – начальника милиции (прокуратура и милиция размещались в одном здании).

– Узнал? – спросил начальник, увидев взволнованного Ивлева. – Садись.

Ивлев сел.

– Сроду не думал этого.

– Если б думал, не сообщил бы нам?

Ивлев подумал и сказал честно:

– Нет.

Начальник понимающе кивнул головой.

– Ты сам откуда?