Люби меня через годы

Ну зачем я его отпустила?

Как могла подумать, что Ярославу можно доверить ребёнка?!

Домой я приехала первой. От беспокойства не могла найти себе места и ходила из комнаты в комнату, то и дело выглядывая в окно, не подъехал ли Логинов. Затем и вовсе вышла на воздух и села на крыльцо. Минуты текли невыносимо медленно, терзая мои и без того истерзанные нервы.

Набрала номер Ярослава, но он не брал трубку, заставляя меня нервничать ещё больше.

Наконец раздался шум мотора, перед воротами зашуршал гравий. И я рванула с крыльца, бросаясь навстречу умирающему сыну.

Пока я бежала до калитки и открывала её, Логинов с Тёмой уже вышли из машины, и теперь оба стояли передо мной с одинаковым выражением на лицах.

Вот только под правым глазом у Тёмки наливался фингал, напоминая цветом предгрозовую тучу.

У меня подкосились ноги, и я прислонилась спиной к воротам. Даже не знаю, чего было больше – злости или облегчения.

– Мам, всё в порядке, это несчастный случай, – Тёма первым подал голос, опережая меня в желании броситься к Логинову и придушить его, чтобы мы оба больше не мучились.

– Что случилось? – спросила я устало, глядя на отца и сына, таких похожих своим смущением, виноватым видом и страхом перед моим праведным гневом. Даже злиться больше не хотелось. Сердца коснулась нежность, но я её отогнала – не заслужили.

– Несчастный случай, – почти уверенно повторил Логинов слова сына. Пробормотал: – Ну… я ещё попозже заеду…

И трусливо сбежал к машине. Девочка на заднем сиденье сидела, опустив голову, и усиленно не смотрела на нас.

Я закрыла калитку, обняла сына, и мы не спеша двинулись к дому.

– Болит? – надеялась, он сам расскажет, что случилось, и мне не придётся его пытать.

– Не-а, – он легкомысленно помотал головой и добавил: – Шрамы украшают мужчин.

– Ты голодный? – я продолжала делать вид, что ничего особенного не произошло, и Тёма просто вернулся с обычной прогулки. Но это становилось всё труднее.

– Не-а, – снова повторил он, – папа нас покормил.

33

Терпение у меня закончилось.

Я взяла стул и села напротив сына. Близко. Так, чтобы у него не было возможности снова уйти от ответа.

– Что случилось, Тём?

Он молчал, опустив глаза.

– Тёма, ты должен мне рассказать, – я старалась говорить мягко, без лишнего нетерпения, чтобы у сына не было причины от меня закрываться. – Малыш, мне нужно знать…

– Это Алина, она меня ударила… – выдавил он из себя и отвернулся.

Алина?!

Ну Логанов, вот почему ты так трусливо сбежал! Ничего, ты ещё пожалеешь! И больше никогда не получишь моего ребёнка!

Я поднялась. Мне нужно бело чем-то занять руки, которые так и чесались повыдергать одному непутёвому папаше все его волосёнки. Я открыла холодильник, несколько секунд пялилась внутрь пустым взглядом, наконец взяла пакет сока. Налила стакан себе и Тёме. Вернулась за стол.

Нужно было узнать всё до конца.

– А почему она ударила тебя, малыш? – мягкости моего голоса могла бы позавидовать песцовая шубка.

Тёма опустил голову ещё ниже и молчал. Я уже подумала, что он так ничего и не расскажет, но вдруг услышала всхлип.

– Зайка, ты чего? – я придвинула стул ближе, пересадила сына себе на колени, прижала крепко, гладя по волосам. – Ну что ты, малыш, всё хорошо. Она больше тебя не обидит…

– Нет, мама, – он отстранился, глядя на меня со странным выражением, шмыгнул носом, потом вытер его рукой, – ты не понимаешь… Я… – он всхлипнул, – я сказал, что папа теперь бросит её и будет жить с нами…

На пару мгновений я потеряла дар речи, поэтому какое-то время молчала, прежде чем спросить:

– А что было потом? Ты дал ей сдачи?

– Ты что, мам? – сын так удивился, что даже перестал всхлипывать: – Она же девочка. Девочек нельзя бить.

* * *

Ярослав чувствовал себя идиотом. Прогулка, которая должна была принести детям радость, обернулась катастрофой.

Может, и не стоило брать с собой Алину. Но Кристина утром снова устроила скандал и ушла в неизвестном направлении, не забыв хлопнуть дверью.

Ярославу очень хотелось пообщаться с сыном и очень не хотелось оставлять дочь одну. И тогда ему в голову пришла гениальная мысль, точнее в тот момент казавшаяся гениальной – отвезти детей в аквапарк, где они смогут весело провести время и заодно познакомиться.

Но сразу стало понятно, что весело не будет.

Алина ревновала и усиленно игнорировала Тёму.

Ярослав пытался сгладить её грубость, резкие ответы, забирался с ними обоими на все горки, даже на самые высокие.

Но напряжение не спадало.

Он и оставил-то детей минут на десять, не больше. Отправился купить им газировки. Когда вернулся, Алина рыдала навзрыд, а Тёма стоял шагах в десяти от неё красный, как помидор, и под его глазом наливался синяк.

На все его вопросы о том, что произошло, Алина рыдала, а Тёма отмалчивался. Ярославу так и не удалось ничего добиться.

Сашка его убьёт. И будет права.

Ему нельзя доверять детей.

И вообще, доверять.

Ярослав остановил машину у дома и развернулся к Алине, притихшей на заднем сиденье.

Долго смотрел на неё, подбирая слова. Но понимал, что бы он сейчас ни сказал, дочь вряд ли поймёт.

Сейчас вряд ли.

Возможно, потом, когда вырастет, и у неё будут свои дети.

Ярослав не хотел её терять. Но и вернуть всё, как было, тоже не мог. Он устал от лжи, истерик и обвинений жены, которую никогда не любил. Брак с которой был самой большой ошибкой в его жизни.

Сейчас Логинов видел ясно, что вовсе и не обязан был жениться на Кристине. Он мог помогать ей, забирать дочь, оплачивать счета. Но не пытаться наладить жизнь с нелюбимой женщиной.

Это было преступление.

Против себя.

– Ты же понимаешь, что сегодня вела себя очень грубо? И с тётей Сашей, и с Артёмом, – сколько ни тяни, а этого разговора не избежать.

Дочь вскинула на него глаза. Зыркнула зло исподлобья и снова потупилась.

Конечно, она понимала.

Но признаваться в этом не собиралась.

– Это ведь ты ударила Тёму? – проанализировав ситуацию, Логинов пришёл именно к этому выводу. Был почти уверен, что это она. – Зачем ты это сделала?