Люби меня в темноте

Я изображаю улыбку, хотя все мое существо воет от боли.

— Все прекрасно.

— Ну ладно. — В ее взгляде сомнение. — Позовите меня, если захотите что-то еще.

В бар заходит еще один посетитель. Когда он садится в дальнем конце помещения, барменша уходит принять заказ, и внезапно я ощущаю настойчивое желание поговорить с ней. Может, это заставит насмешливый призрак Валентины умолкнуть и даст короткую передышку от того ада, в котором я продолжаю тонуть.

Вернувшись, барменша вежливо улыбается мне, затем вновь принимается методично полировать бокалы.

— Можно задать вам вопрос? — спрашиваю я. Чтобы как-то занять руки, я ковыряю ногтем бутылочную этикетку.

— Да, конечно.

Я упираюсь взглядом в стену разноцветных бутылок у нее за спиной и начинаю шаг за шагом вспоминать события того дня, выискивая момент, когда все полетело к чертям.

Я расстался с Валентиной возле ее квартиры, положив к ее ногам свое сердце и душу. Ей надо было идти на работу, а мне — отвезти кое-какие картины. Вечером мы планировали встретиться. На обратном пути из галереи мне позвонила Софи. Ее няня в последний момент сообщила, что не сможет приехать, и ей было нужно, чтобы я ее выручил и присмотрел за детьми, поскольку она собиралась к врачу. Я согласился. Я и помыслить не мог, что, вернувшись домой, уже не найду Валентину.

Я пошел искать ее. Пять минут стучал в дверь, потом сдался, сел у порога и стал ждать. Я верил, что она скоро придет. Может, она задерживалась на работе. Софи обмолвилась, что видела ее утром, и у нее была масса дел. Но прошел час, потом два, и дурное предчувствие вонзило в меня свои зубы. Я приказал себе успокоиться. Не волноваться. У ее отсутствия должно было быть объяснение. Чтобы не доводить себя до безумия, я решил вернуться к себе и дождаться утра. Я спущусь вниз, и она будет там. И все опять станет нормально.

Но спустившись наутро вниз, я нашел там не Валентину, а риэлтора с командой уборщиков, уничтожавших ее следы. Прикрывшись добрососедской заботой, я спросил, что произошло с Валентиной. И риэлтор сказал, что квартира снова сдается. Что женщина, жившая здесь, уехала в Штаты без планов вернуться назад.

Меня прошибло холодным потом. Она уехала от меня. Без объяснений. Даже не попрощавшись.

И я, как последний жалкий ублюдок, стал ждать, когда она вернется ко мне. Часы превращались в дни, дни превращались в недели. В итоге я сдался. Ударился в пьянство, приводил в свою постель женщин — разных, случайных, — трахая их, чтобы забыть.

Я горько смеюсь. Я так старался ничего не испортить, не торопил Валентину. Черт, я даже не трахнул ее.

И все равно потерял.

Какая ирония.

Прежде окрыляющая любовь к ней стала моей тюрьмой. Спираль вниз приносит лишь кратковременное облегчение. Но по ночам, окруженный запахом секса, с кислым вкусом пива на языке, я больше не могу дурачить себя. Ничего не работает. Ничего не спасает. Я все равно чувствую боль. Острую, беспощадную боль.

Когда Поппи и наш нерожденный ребенок погибли, я не верил, что смогу без них жить. Меня лишали рассудка скорбь, отрицание, гнев. Я осознанно совершал рискованные поступки, думая, что если Поппи не может быть рядом, то я сам приду к ней. Как-то раз я решил, что с меня хватит, и сел, держа в руке нож. Я устал. Я больше не мог терпеть эту проклятую боль. Я все чаще задумывался о том, как это будет просто — положить своей жалкой, никчемной жизни конец. Но ощутив острый укол ножа, я осознал, что не смогу этого сделать. Поппи хотела бы, чтобы я боролся за жизнь. Чтобы я был тем мужчиной, которого она полюбила.

В ту же самую ночь я обратился за помощью.

Не всем выпадает удача получить второй шанс, но я его получил. Небеса послали мне Валентину.

По крайней мере, я так считал.

И как бы глубоко я ни погружался в разврат, я все равно не могу ее отпустить.

Время от времени — вот как сейчас — я проигрываю в голове всю цепочку событий. Пытаюсь найти признаки ее лжи. Какие-то знаки, указывающие на то, что пережитое нами было самообманом. Если б я что-то нашел, было бы просто возненавидеть, забыть ее. Но сердце твердит мне, что наше чувство было реальным. Что ее вынудила уехать какая-то значительная причина.

— Так что у вас за вопрос? — вытягивая меня из задумчивости, произносит барменша.

Я часто моргаю, уставившись на нее, и тогда она открывает бутылку, наливает шот виски и вручает стаканчик жидкой храбрости мне.

— За счет заведения. Выпейте, а потом говорите.

— Ваше здоровье. — Я залпом выпиваю, наслаждаясь тем, как алкоголь обжигает мне горло. — Спасибо. — Я невесело усмехаюсь.

Она пожимает острым плечом.

— Поработаешь здесь — волей-неволей научишься парочке трюков. Кто она?

— Что, до такой степени очевидно?

Барменша смеется.

— Нет. Брякнула наугад.

Двигая пустой стаканчик между ладоней и избегая смотреть ей в глаза, я пытаюсь решить, что и как ей рассказать. А потом — уж не знаю, благодаря виски или успокаивающему присутствию этой женщины, — неожиданно раскрываюсь и выкладываю всю свою хренотень. Я рассказываю о Валентине, о проведенном с ней времени, о последнем утре, когда видел ее, о том, как вернулся домой и узнал, что она улетела.

— Вот такая история. — Я сжимаю в кулаках свои волосы. — Я просто не понимаю, почему она уехала, совсем ничего не сказав.

— Вы ее любите?

Я киваю.

— Безнадежно. — Даже если Уильям будет любить ее до конца своих дней, все его чувства будут лишь малой долей того, что я чувствую к ней за один-единственный удар своего никчемного сердца.

— Мне кажется, она не могла уйти без причины. — Барменша забирает стоящую передо мной пустую бутылку. Я замечаю, что она впервые не спрашивает, принести ли еще. — Назовите меня сумасшедшей, но у ее истории должна быть скрытая часть. Когда ты влюбляешься, то не уходишь без единого слова. Неважно, есть у тебя муж или нет. И судя по тому, что вы рассказали, я не думаю, что это решение далось ей легко. Должна быть причина, по которой она ушла именно так. И будь я на вашем месте, я бы захотела узнать эту причину и выяснить все до конца.

— Но вдруг она… — Сотрясаемый бурей эмоций, я делаю вдох. — Я дико боюсь того, что найду.

— Нельзя жить всю жизнь в страхе. — Она кладет на мою руку ладонь, прикосновение помогает мне… ободряет. — Лучше представьте, что вы можете потерять.

Ее слова кружатся вокруг меня, мало-помалу сокрушая те стены, которые я воздвиг после исчезновения Валентины. Она права. Позволив страху управлять всеми своими решениями, я отдал ему достаточную часть своей жизни. И с меня хватит.

Довольно.

Если есть шанс, что мое чувство к Валентине взаимно, я должен бороться.

А если…

Нет. Я не допущу, чтобы сомнения преследовали меня.

Я смотрю на женщину перед собой и благодарю Господа Бога за то, что он послал мне ее. Он знал, что мне нужно.

Я достаю купюру — достаточно крупную, чтобы покрыть счет и осталось на чай. Барменша улыбается, довольно поблескивая глазами.

— Уже достаточно выпили?

— Думаю, да. — Мой рот впервые за очень долгое время дергается в настоящей улыбке. — Спасибо за все.