Любимая для колдуна. Вода

— Всё. Тогда я молчу. А если ты накормишь завтраком друга, останусь на всю жизнь благодарным, — пошутил Ланорд. — Я страшно голодный. Ну так как?

— Считай, что ты приглашён.

— Прекрасно! — хлопнул в ладоши Аллерский и шагнул ко мне. — Позвольте вас, милая леди, сопроводить до стола?

Не обращая внимание на некоторое недовольство Лидосского, Ланорд предложил локоть и утащил меня с собой, безошибочно определив столовую, где накрыли стол. Я лишь недоуменно пожала плечами в ответ на возмущённый взгляд Ардена. Настроение даже улучшилось. Пусть чуток поревнует дракон. Не всё мне одной страдать?

За завтраком Ланорд много шутил, был весел и воодушевлён, рассказывая, как удачно у него прошла ночь. Он выиграл приличную сумму и планировал теперь потратить её с умом, вложив в семейное дело. Я рассеянно слушала беседу драконов, ковыряясь в салате.

Громкий топот заставил меня оторваться от «увлекательного» занятия, и не только меня. Все обратились к дверям, когда в них появился крайне взволнованный Демонд. Дворецкий тяжело дышал, держась за грудь и всё пытался сказать.

— Милорд. Милорд.

Арден встал ему навстречу.

— Что случилось?

— Беда, милорд. Большая... Беда!

Взгляд Демонда переместился на Ланорда и снова на Ардена.

— Беда...

— Да что произошло?

Лидосский приблизился к плохо соображающему дворецкому и тряхнул его за плечи, приводя в чувство.

— Леди... Элизель... — сглотнул. — Лежит в парке возле белого льва.

— Что?

Никто ничего не понимал. Все ждали, что Демонд скажет ещё.

— Она мёртвая лежит. Драконица.

Оттеснив Демонда в сторону, Арден кинулся из столовой. Я посмотрела на Ланорда — тот явно ничего не понимал, хлопал глазами и хмурился, почему-то качал головой. В эти мгновения Аллерский напомнил мне растерянного и потерянного ребёнка. Ждать более я не могла, потому соскочила с места и бросилась следом за Водным.

Где в парке находится статуя белого льва — предмет зависти и восхищения многих драконов, известно всем, кто побывал в доме Лидосских. Эта скульптура стояла на небольшом постаменте возле ухоженного пруда. Туда и направилась.

Арден был там. Дракон недвижимо нависал над тоненькой лежащей фигуркой. Светлые волосы Элизель рассыпались по земле так же, как и разметались по ней полы тёмной полупрозрачной накидки. В глаза бросились оголённые стройные ноги и очень тонкие щиколотки. Руки Элизель запрокинула, на губах застыла улыбка. Она показалась кощунственной, словно девушка перед смертью насмехалась над обстоятельствами. Никакого испуга, но презрение и доля иронии навсегда запечатлелись в тонких чертах.

— Что здесь случилось? — спросила я, тронув Ардена за предплечье.

Дракон неожиданно вздрогнул и повернулся. Растерянный, как и Ланорд. Казалось, он совершенно не понимал, как такое вообще могло случиться. Смерть молодой драконицы, да ещё и в семейном гнезде.

— Я не знаю, — глухо произнёс он в ответ. — Как это...

Возле льва появилось свечение, оформляясь в портал. Из открывшегося перехода шагнул Данор и не один. Его сопровождали драконы. Все в чёрных мундирах, застёгнутых наглухо, с бесстрастными бледными лицами. Безэмоциональные, они выглядели даже зловеще.

— Быстро же вы, — усмехнулся Арден, окинув взглядом процессию.

— До нас дошла срочная весть.

— Сестра-а-а! — громкий истошный крик раздался сзади. — Сестричка! Родная!

Ланорд бы кинулся на Элизель, но ему помешали. Схватили под руки, не дали упасть.

— Что такое случилось? А? Кто-нибудь мне ответит?

— Успокойтесь, Ланорд. Мои соболезнования, — сухим тоном сказал Данор. — Мне жаль. И мы разберёмся.

Вокруг уже вовсю велось следствие. То, что делали служащие Рейлима, мне было знакомо. Внимательный осмотр места, тела, в какой позе лежит мёртвая драконица. Магическое сканирование, похожее на фото и видеосъёмку, ещё одна проверка деталей. Фигуры в чёрном плавно скользили, собирая любую полезную информацию.

— Убита, — произнёс один из экспертов Рейлима. — Леди Аллерскую убили сегодня ночью.

— Понятно, — Данор кивнул. — Забирайте тело леди Элизель, обследуйте место преступления ещё раз. А вы, лорд Лидосский, — следователь по особо важным делам повернулся к Ардену. — Идите за мной.

— Как скажете, Рейлим.

— Месир Рейлим, — усмехнулся Данор. — Я на службе.

Арден ничего не сказал.

— Уведите лорда Аллерского, — стал распоряжаться дальше Рейлим. — Дайте успокоительного. А вы, — повернулся к немногочисленной прислуге, стоявшей позади нас. — Возвращайтесь на свои рабочие места и не смейте их покидать до беседы с каждым из вас.

Словно ветром сдуло всех присутствующих после приказа. Я ушла следом за остальными. Рейлим и Лидосский уединились в кабинете, Ланорд срочно покинул дворец, чтобы сообщить о страшной новости родным, прислуга разбежалась. Делать было нечего, кроме как идти в библиотеку и доставать книги по уголовному и процессуальному праву Раниндара. Крайне необходимым показалось узнать максимально подробно, как будет вестись следствие и что причитается за убийство по законам этого мира.

***

Арден внимательно смотрел на Данора и понимал, что случившееся убийство на территории дома Лидосских — крайне серьёзное происшествие. Преступление уже поставило под удар его репутацию, и следовало быть весьма осторожным в даче будущих показаний.

Убийство драконицы — это неминуемый, жуткий скандал. Раса и так на грани вымирания, а насильственная смерть молодой красивой особи, способной рожать, грохнет немыслимой бомбой. Все противники и враги не преминут отметить, где произошло убийство, и сделают всё, чтобы очернить его имя, выбросить из парламента, уничтожить.

Розыскная собака Рейлим вцепится в него мёртвой хваткой и, наверняка, захочет отомстить за Мэрин. Вон, как ухмыляется, покручивая амулет, улавливающий чужие эмоции. Важно говорить искренне, быть максимально открытым. Или казаться таким... Ему, как менталисту, это будет не сложно. Арден невесело улыбнулся, побуждая следователя к вопросам.

— Ну что ж, лорд Лидосский, — не растерялся Данор. — Потрудитесь рассказать, когда вы в последний раз видели леди Элизель Аллерскую живой.

— Этой ночью. Она пришла ко мне в спальню.

В глазах Данора зажглись нехорошие огоньки. Как невовремя узнал Рейлим о ветрености и легкомыслии своей невесты. Ох, как невовремя! Представил, видимо, как к нему в спальню бегала и Мэрин.

— И чем вы занимались?

— Общались. Элизель приходила извиниться за произошедшее на балу.

— Извиниться? — брови Данора чуть вскинулись. — За что же?