Любимая наша

– Мой Повелитель, - выдыхаю хрипло.

И всё же не выдерживаю. Со всхлипом стремительно преодолеваю те несколько метров, что нас разделяют, и прижимаюсь к нему всем телом. Обнимаю наконец, пряча лицо на мощной груди. Вдыхая полной грудью его запах, умирая от счастья, пусть даже с привкусом горечи. Небо, как же я соскучилась.

Грудь раздирает невыразимыми чувствами. Рыдания сотрясают тело. Вернулся. Здесь. Со мной. Разве имеет значение что-то ещё в этот миг? Он здесь и всё будет хорошо. Должно быть. Это же А-атон.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я вновь начинаю осознавать реальность. И понимаю, что всё это время Повелитель простоял, не шелохнувшись. Не оттолкнул. Но и не обнял в ответ.

Чувствуя, как снова сдавливает рёбра обручем страха, медленно отстраняюсь. Поднять голову ещё тяжелее. Но всё же, собрав всю смелость, которая есть во мне, я это делаю. Чтобы посмотреть в лицо моего светлого сэ-аран.

И руки опускаются.

Он выглядит подобно статуе. Прекрасный и холодный. Чужой. Пустой, равнодушный взгляд устремлён куда-то вдаль. Только теперь я в полной мере осознаю, что практически не чувствую никаких эмоций, исходящих от моего супруга. И не потому, что наша связь нарушена и я больше не могу это делать. Я могу… просто он ничего не чувствует.

Даже его злость не ранила бы меня так сильно, чем эта равнодушная пустота.

– Мой Повелитель… - произношу сглотнув. Ни о чём так не мечтая, как достучаться до него: - Вы разгневаны на меня из-за… ри-одо Сэтору? Из-за того, что я согласилась войти с ним в круг…

Пусть гневается, пусть…

– У тебя был другой способ выжить и сохранить детей? – ровным тоном интересуется А-атон, по-прежнему не глядя на меня.

– Нет, мне кажется, что нет… - качаю головой. – Я не видела другого способа. Иначе ни за что не согласилась бы.

– Тогда у меня нет причин гневаться, не так ли? – наконец обращает он свой взор на меня.

На миг мне чудится, что в чёрных глазах мелькает что-то живое, яростное, какое-то чувство, но эта тень мгновенно растворяется в холодной пустоте.

– Но там… в храме… вы сказали… - я умолкаю, отступая на шаг, понимая, что возможно приняла ожидаемое за действительное. Возможно поняла реакцию своего супруга неверно. Не было там никаких чувств… одна пропасть.

– Что я сказал? – вскидывается светлая бровь.

– Что Сэтору забрал меня себе… - шепчу потеряно.

– А разве это не так? Ты отдала ему не только своё тело, Лина. Будешь возражать?

Не буду, потому что солгу тогда. Стоит ли теперь оправдываться и пытаться что-то объяснить? Стоит ли унижаться, если ему не нужны мои объяснения?

– Простите меня за эти чувства. Я не властна над ними, - произношу то, что чувствую необходимым. – Я по-прежнему душой принадлежу вам с Повелителем Са-оиром. Я люблю вас всем сердцем, и думаю, вы это давно знаете. Но ри-одо Сэтору тоже удалось заполучить кусочек моей души.

– Ах да, чувства. Болезнь, которой придают слишком большое значение, - цинично кривится А-атон.
– Особенно, когда нужно найти оправдание не самым разумным решениям и поступкам. Недопустимая слабость для ашаров.

Ещё один вырванный кусок из моего больного сердца.

– До вашего исчезновения мне казалось, что вы тоже… чувствуете что-то ко мне, - шепчу, едва узнавая собственный голос.

– Я был заинтригован тобой, Лина. Мне не доводилось раньше так близко контактировать с самками столь подверженных эмоциям рас. Твои яркие и необычные переживания, твоё поклонение, твоя искренняя страсть дарили мне неизведанные ощущения. Делали зависимым, заставляя испытывать всё большую и большую потребность, поддаваться инстинктам там, где нужно мыслить здраво. Получив возможность всё обдумать, я пришёл к выводу, что это губительно. И решил пресечь, пока не поздно. Советую и тебе избавиться от столь пагубного восприятия мира. Станет легче, вот увидишь.

Может ли дыра в груди стать ещё больше? Когда я мечтала о его любви, он был всего лишь заинтригован экзотичной эмоциональной самкой. А сейчас даже это решил пресечь.

Если бы я только могла прислушаться к его совету и действительно избавиться от этой боли.

– Шаарид вкратце рассказал мне, что происходило в империи в наше отсутствие, - тем не менее продолжает А-атон.
– Сказал, что правила империей ты, а не Сэтору. И что несмотря на незначительные ошибки, делала ты это весьма достойно. Я удивлён. И впечатлён. Сегодня вечером будет собран Высший Совет, на котором все главы Высших Домов воочию убедятся, что мы с братом вернулись, и твоя заслуга в этом неоспорима. Но перед этим я хочу услышать твой рассказ, Лина. Опиши мне подробно эти два с половиной месяца.

Всё это он произносит абсолютно ровным тоном, словно компьютер какой-то, или искусственный интеллект. И чем дальше, тем больше меня берёт озноб.

– Идём, - на моём локте смыкается стальная хватка ледяных пальцев.

И муж ведёт меня к дайратам.

– Садись, - подталкивает к тому, на котором я сидела до его прихода.

Чувствуя себя абсолютно потерянной, беззащитной и одинокой, я сама не замечаю, как забираюсь в кресло с ногами, невольно сворачиваясь в защитную позу. Наблюдаю затуманенным взором за тем, как А-атон садится напротив. Смотреть ему в глаза больше не пытаюсь, страшась пустоты, что там плещется.

– Рассказывай, - звучит следующая команда.

И я начинаю рассказывать. С самого начала, с того сна, в котором увидела Менетнаша, их и всё, что случилось на станции Хиллдорун. Ничего не утаивая. Ни деталей, ни своих чувств. Всё ещё надеясь, что хоть что-то из услышанного разбудит моего заледеневшего мужа.

– Добравшись наконец до этой проклятой стены, грани миров, отделяющей меня от вас с повелителем Са-оиром, я испытала, наверное, самое горькое разочарование в своей жизни, - признаюсь тихо, когда дохожу в своём рассказе до тех событий, что предшествовали моему роковому визиту в Маран-Дэш. – Два месяца медитаций, обучения и ментальных погружений. Два месяца усилий на грани моих возможностей… и всего лишь стена. И слова ри-одо Сэтору о том, что дальше мне ходу нет, что теперь я должна как-то притягивать вас и ждать по эту сторону.

Зажмурившись, опускаю глаза.

– Тогда мне и явился впервые этот голос.

И только теперь я невольно запинаюсь. Не в силах заставить себя дословно пересказать то, что услышала тогда. Если я сообщу А-атону, что это Сэтору пытался убить Менетнаша, я дам своим сэ-аран ещё одно оружие против третьего мужа, предам его. Если же не скажу… предам их. Снова.

Может ли всё стать ещё хуже? Да, может. Как пройти по этой грани и не разбиться окончательно?

– Почему ты умолкла, Лина? – проницательно сужает глаза А-атон.

Не могу я рассказать всё. Просто не могу. Это не моя тайна.

– Голос сказал, что я нужна ему. И сказал… не верить Сэтору, - шепчу хрипло. – Это сильно испугало меня. Когда мы вернулись в реальность, я была дико вымотана, истощена, взвинчена… и мы с ри-одо Сэтору поругались… сильно. Я спросила, что могут значить эти слова. В ответ услышала, что он Глас Абсолюта и глава Просвещённых, поэтому у него хватает тайн, но он всё равно всё время меня поддерживал и защищал. А потом… ри-одо поцеловал меня. Я его укусила в ответ и вырвалась. Он ушёл.