Любимая наша

Именно на этом корабле около десяти месяцев назад я прибыла в Аша-Ирон. Бесправная рабыня, выторговавшая безопасность своей племянницы ценой собственной свободы. Сегодня я тут как беглая жена, преступившая все клятвы. И совершенно не знаю, чего ожидать от настигших меня мужей. Сколько ещё они будут терпеть мои попытки отстоять себя? Когда решат, что отпустили поводок достаточно и пора прижать к ногтю заигравшуюся зверушку?

Сейчас, смотря назад, на всё, что пришлось пережить и вынести, не могу не думать, что может, было бы проще, если бы Повелители не давали мне статус свободной? Может, всё сложилось бы лучше, если бы меня не вводили в ритуальный круг как невесту, не короновали как свою супругу, не разрешали верить, что я что-то значу для них? Тогда и такого горького, разрушительного разочарования во всём не случилось бы. Я не позволяла бы себе так сильно любить и надеяться на ответные чувства. Не стала бы тешить себя иллюзиями, что имею хоть какие-то права, что могу быть счастлива. Не посмела бы нарушать клятву, спасая себя. Знала бы своё место – рабыни, связующего звена и инкубатора. Наверное, как-то бы существовала в качестве ценной игрушки. Без надежд, без выбора… без боли. Люди способны и не к такому приспособиться.

Не знаю, есть ли что-то хуже несбывшихся надежд? Ранит ли что-то сильнее, чем несбывшиеся ожидания?

– Где тебе удобно будет кормить детей? – спрашивает А-атон, оглянувшись через плечо, когда за нами закрываются створки лифта. Ему даже приходится немного повысить голос, чтобы перекричать громкий, требовательный плач Рэй-адана.

– В спальне, наверное. Я не смогу держать двоих одновременно, и второго малыша можно будет уложить рядом, - объясняю, стараясь не думать о том, как буду справляться с младенцами одна в апартаментах, абсолютно не приспособленных для наших с детьми нужд, пока Иса лечится. Впрочем, я обязательно что-нибудь придумаю и обязательно справлюсь.

А-атон молча пропускает меня вперёд.

Эту кровать я тоже помню. Именно здесь я впервые спала вместе с обоими своими хозяевами. Страшась их самих и того, что они собирались со мной сделать в ритуальном круге.

Понимая, каково мне будет теперь снова лежать на этом огромном ложе, я безумно хочу потребовать другую каюту, другую кровать… другой корабль. Но и так уже сегодня довольно громко заявила свою позицию. Не стоит забывать, с кем я имею дело и чем это может кончиться, если Повелителям надоест со мной нянчиться и идти на уступки. Лучше приберечь силы для более важных и принципиальных столкновений. Конфликтовать из-за каждой мелочи, как минимум, глупо.

Поэтому я заталкиваю все эти несвоевременные воспоминания куда подальше и укладываю хнычущего Эша на середину кровати. Поворачиваюсь, чтобы взять его орущего близнеца.

– Корми сперва этого крикуна. За сыном я пока присмотрю, - произносит тихо А-атон, осторожно передавая мне на руки Рэя.

Я так и собиралась сделать. Иначе брат не даст Эшу спокойно поесть. Но кормить при муже… этого я совершенно точно не планировала.

Однако мой светлый супруг уже склоняется над кроватью, чтобы взять на руки своего ребёнка. И у меня просто не хватает духу ему в этом отказать. Особенно, когда вижу потрясённое удивление в чёрных глазах и растерянную улыбку на исхудалом белокожем лице.

Сморгнув внезапные слёзы, обхожу кровать, сажусь к ним спиной и устраиваю своего более нетерпеливого малыша у груди. Одной рукой привычно расстёгиваю рубашку и уже через минуту чувствую, как жадный детский ротик хватает за сосок. Обхватив обеими руками мою правую грудь, Рэй с сопением и жадным причмокиванием принимается за еду.

– Я до сегодняшнего дня никогда не держал на руках новорожденных, - слышу внезапно задумчивый голос мужа.

Оглянувшись через плечо, я вижу как он с настоящим исследовательским интересом рассматривает своего наследника. Трогает детские волосики, кулачки, гладит нежную щёчку. Впрочем, Эш тоже смотрит на отца и что-то гулит, на время позабыв о голоде.

– У вас хорошо получается, - улыбаюсь грустно. И, не выдержав, отвожу взгляд. Слишком тяжело видеть, как муж знакомится с сыном, и осознавать, что из-за меня этого могло не быть.

Может, зря я так рубанула с плеча? Может, был другой способ изменить всё, другой способ получить свободу?

Хотя, кого я обманываю? Они меня в другой вселенной нашли, чтобы вернуть. Неужели отпустили бы тогда? Точно нет.

– Ми-ичан настоял, чтобы мы взяли детское питание на корабль. Утверждал, что тебе может быть сложно прокормить одновременно двоих. Приказать принести? – вырывает меня из сеанса самобичевания неожиданный вопрос А-атона.

Они даже о таких мелочах подумали? Но не взяли детские кроватки… Это, пожалуй, можно было бы считать милым. Если бы я могла забыть, что нас практически выкрали из моего дома.

– Нет, не нужно, - мотаю головой. – У меня вполне достаточно молока. Им хватает. По крайней мере, пока что.

И снова в спальне воцаряется тишина, нарушаемая только сопением Рэя и кряхтением Эша.

– Мне кажется, он в данный момент занят тем, что испражняется, - вдруг крайне удивлённо сообщает мне А-атон. Словно его это явление ставит в настоящий тупик.

– Вполне может быть. С младенцами такое иногда случается, - киваю, невольно усмехаясь. И едва справляясь с желанием обернуться и посмотреть на выражение мужского лица. Вряд ли высокородные ашары часто с таким сталкиваются. За их детьми обычно ухаживает армия нянечек и слуг.

– И что с ним теперь делать? – недоумённо интересуется белый император Аша-Ирон.

– Мыть попу, менять пелёнки, - перечисляю, уже вовсю мысленно потешаясь. – Там Сэтору прихватил целую стопку чистых, я видела.

– Ясно, - роняет муж. И уже, обращаясь не ко мне: - Са-оир, прикажи немедленно доставить вещи, захваченные из дома Лины сюда, в апартаменты. Да, можете прийти. Думаю, ты захочешь в этом поучаствовать.

Ну вот, называется, отвоевала себе личное пространство.

Сейчас тут будут все три мужа.

И мне никуда не деться от их присутствия, внимания… общения. Как выдержать это, если душа снова рвётся на части?

– Какое наказание меня ждёт? – срывается с моих губ довольно резкий вопрос. Мне нужно знать, к чему готовиться. Уверена, просто так они мне не спустят побег и нарушение клятв. Это же Повелители. Но посмотреть на А-атона я не решаюсь.

Он некоторое время молчит. Размышляет? Взвешивает? Неужели не придумал заранее?

– Зависит от того, как ты аргументируешь свой поступок, – слышу в конце концов.
– Мы готовы выслушать всё, что ты захочешь нам сказать.

Что он имеет в виду? Неужели мне дадут возможность оправдаться? Слабо верится, что это поможет. Скорее всего, я смогу повлиять лишь на меру наказания. Возможно, так меня попытаются склонить к нужным им действиям. Но главное, чтобы не забрали детей. Этого не переживу.

– Не уверена, что смогу подобрать достаточно рациональные аргументы, чтобы вы меня поняли, - произношу с нескрываемой горечью. – В ваших глазах это скорее всего будет выглядеть, как очередная попытка с помощью эмоций найти оправдания не самым разумным решениям.

– Именно это тебя ранило в моих словах? – голос А-атона звучит совсем близко, и, повернув голову, я вижу, что он уже тоже обошёл кровать и стоит практически рядом.

Меня много чего ранило. Эти слова были лишь цветочками. Но говорить о том, что испытала четыре месяца назад, я не собираюсь. И так уже слишком много о себе и своих чувствах сказала.