Любимая наша

Вскинув взгляд на тёмного супруга, так и замираю с колотящимся где-то в горле сердцем. Уже во второй раз за сегодня чувствуя угрызения совести из-за своего решения. Сложно не заметить, с каким жадным интересом смотрит муж на Рэй-адана и как сильно хочет ближе познакомиться с сыном.

– Он только поел и может вас запачкать, - предупреждаю осторожно.

– Это должно меня остановить? – иронично вздымается чёрная бровь.

– Нет. Просто предупреждаю. Конечно, вы можете взять Рэя. Но его некоторое время нужно подержать вертикально. Вот так, как я.

– Хорошо… как скажешь, - кивает Са-оир, бережно принимая у меня ребёнка. Прислоняет к своему плечу, как и я.

Не думала, что мужья будут так поражать меня сговорчивостью и уступчивостью, если найдут. Или что позволят мне в какой-то мере диктовать свои условия. И это настолько сбивает с толку, что я теряюсь, не знаю, как себя вести. Срываясь в эмоциональные крайности. Вроде как нужно бороться, стоять на своём, отстаивать себя и свою свободу. Но со мной никто не воюет.

Нахмурившись, напоминаю себе о том, что здесь я не по своей воле. Что в этом плане ничего не изменилось - они по-прежнему не считаются со мной и моими желаниями, если им это невыгодно. И пусть я готова признать, что для моих детей будет лучше то, что их отцы теперь рядом, для меня самой это ничего не меняет. Я не готова снова подпускать супругов достаточно близко, чтобы они могли меня ранить. Во мне больше нет того доверия, той беззаветной любви, что заставляла жертвовать собой и сжигать себя на благо любимых… а боль… боль тоже пройдёт. Теперь, возможно, даже быстрее.

Убедившись, что и Рэй в руках своего отца хорошо себя чувствует, я поспешно ускользаю прочь из спальни.

Слава небесам, за мной никто не идёт.

В очистительном отсеке застаю настоящую идиллию.

Уложив притихшего уже голенького Эша ничком себе на руку, А-атон сосредоточенно настраивает что-то на панели в душевой кабинке.

– Он на меня помочился, - заметив моё присутствие, сообщает хмуро и как-то обличающе.

– Ой, извините, я забыла предупредить, что нужно уворачиваться, - делаю невинное лицо.

– Забыла? – уточняет подозрительно муж.

– Конечно. Разве я могла намеренно подвергнуть вас, Повелитель, такому испытанию?
– киваю с самым невозмутимым видом, на какой только способна.

– Не убедила, - неожиданно хмыкает А-атон, снова возвращая себе ту живость, которую я наблюдала в нём целую вечность назад. Ещё до того, как нас разлучило тем взрывом.

Добившись, что вода с потолка кабинки начинает литься не ливнем, как я привыкла делать, а подобно водопаду, он принимается аккуратно подмывать сына. И у него это отлично получается. Зря я беспокоилась.

Пока они заняты в кабинке, я иду к широкой скамье для массажа. Сгребаю оставленные А-атоном мокрые пелёнки и запачканный «подгузник», который на Тонадали выглядит, как треугольник плотной ткани, похожей на махру. И стелю всё чистое. На другом конце скамьи вижу сумку, куда Сэтору сгрёб все средства по уходу, достаю оттуда всё нужное и взяв мягкое полотенце иду обратно к А-атону.

– Давайте, дальше я, - набрасываю на моё мокренькое беленькое солнышко это самое полотенце. Пытаюсь взять сына на руки.

– Нет, я сам всё сделаю, - упрямо выдвигает челюсть вперёд светлый Повелитель, мягко меня отстраняя.

Приходится и в этом уступить. С «подгузником» и пелёнками А-атону справиться не так легко, но всё же он довольно быстро разбирается что к чему. И мне даже кажется, что прикасается светлый Повелитель к своему наследнику не только физически. Связь между ними теперь практически осязаема. Сын смотрит на отца так внимательно, будто слышит и чувствует что-то ведомое только им двоим. Такого осознанного взгляда не может быть у обычного двухнедельного младенца.

– Теперь Эш-наир готов и поесть, - удовлетворённо сообщает муж, закончив своё нелёгкое дело.

И как раз в этот момент в очистительный отсек приходит Са-оир, с новостью, что Рэй-адана тоже нужно мыть. Так что я с радостью ускользаю оттуда вместе с Эшем. Пусть А-атон брата просвещает, что к чему. О том, что они вдвоём справятся с Рэем я уже практически не переживаю. А мне не помешает где-то спрятаться и перевести дух.

Глава 28

А-атон

Странно и непривычно осознавать, что это крошечное хрупкое создание, которое я только что держал на руках, действительно мой сын. Моё маленькое подобие и продолжение, первенец и наследник. Я уже сейчас ощущаю в нём спящую огромную силу, которая со временем вполне может превысить мою собственную. Но вместе с тем я ощутил в нём и частичку Лины, тонкий шлейф её мягкой энергии. Увидел её черты в детском личике.

И пока что у меня не получается дать определение эмоциям, которые я испытываю, и чувствам, которые неумолимо зарождаются из этих самых эмоций. Удивительно даже то, что я не стремлюсь больше прервать эту цепочку, обрубив нежелательные порывы и переключившись на холодный анализ своих естественных реакций на события. Мне доставляет странное удовольствие то, что я впервые в жизни позволяю эмоциям превратиться в чувства. Словно открываю для себя новое поле для изучения. Находя необъяснимую отраду в принятии.

– Что дальше, брат? – интересуется Са-оир, выходя со своим сыном из душевой кабинки.

Нахмурившись, смотрю на скамью. Там до сих пор лежат грязные пелёнки Рэй-адана. Для Эш-наира Лина сама всё приготовила. А потом сбежала, когда в помещении появился брат. Закрываясь от нас двоих. Испуганная. Настороженная. Защищающаяся. Совсем не такая, какой мы привыкли видеть свою сэ-авин.

Но та, к которой мы привыкли, которую пытались из неё слепить, и не сбежала бы. Мы ошиблись. Изначально. Лина оказалась чем-то гораздо большим, чем то, что мы рассчитывали получить. Даром, который мы не оценили. Который я попытался отрицать. Пока не потерял.

Теперь у нас есть шанс всё вернуть. И очень важно больше не делать прежних ошибок. Показать, что она нужна и важна для нас. Не передавить. Не оттолкнуть вновь. Иначе либо потеряем навсегда, либо сломаем.

Последние месяцы очень наглядно показали мне, какова будет жизнь без неё. Заставили понять, от чего именно я бежал, от чего именно прятался в своём оцепенении. Заставили прожить это. Умереть внутри.

Лишь в тот день, когда она рожала наших сыновей, и у нас появилась возможность не только поприсутствовать ментально рядом, но и засечь энергию своих наследников, установив крепкую, надёжную связь, ставшую путеводной, я ощутил, что способен вернуться к жизни. И бороться за свою женщину.

Но пока придётся позволить ей держать дистанцию, медленно подбираясь ближе, окружая собой. Чтобы снова доверилась и прекратила сопротивляться нам и самой себе. Я видел, что в её глазах по-прежнему боль. Видел, как она смотрит на каждого из нас троих. Это ложь, что чувств в ней больше нет. Есть страх. Есть сомнения. Лина пытается пойти тем же ошибочным путём, который прежде избрал я. И её это тоже никуда не приведёт.

Но раз уж сейчас сбежала, придётся мне самому помочь брату разобраться с пеленанием сына.