Любимая ведьма герцога

Надо подумать о том, как покинуть Марну. Если меня Эриза может превратить в сову, то Медора нет. Разыскивать где-то Кая и просить, чтобы снова выдал того за слугу?

Нелида будет счастлива. Даже если Тэрвин ей никогда не достанется. Но ведь и мне тоже. Уже одного этого хватит, чтобы утешиться.

Я думала об этом, пока шла по коридору, спускалась по лестнице, снова поднималась — уже по другой, в башню. Думала — лишь бы не пускать в голову иные мысли. О том, что Тэрвин мог сначала поговорить со мной. Сказать, что не может принять Дженну-самозванку вместо той, которую любил с детства. Я бы поняла. Но вот так, сразу перед Хеллаем и Медором… Это было жестоко — и так на него не похоже!

Интересно, как он объяснил им свое решение? Моей мнимой связью с Чарвеном? А что он еще мог сказать? Не правду же. А придумывать что-то другое — кто поверит?

Впрочем, какая разница? Все равно придется покинуть замок, наверно, завтра же утром. Позор отвергнутой невесты, попавшейся на любовных отношениях с другими мужчиной, я как-нибудь переживу. Ведь сама-то знаю правду. Но как пережить разлуку с Тэрвином — на этот раз действительно навсегда?

Последний виток лестницы, последние ступеньки.

Они стояли у окна, все трое: Тэрвин, Хеллай и Медор. Стояли и смотрели на меня. Я замерла — на том самом месте, где несколько месяцев назад упала без чувств, отдав свои силы герцогу.

— Дженна, подойди сюда, — попросил Хеллай.

Его лицо было непроницаемо-торжественным. Медор как-то нервно улыбался. Тэрвин опустил голову — бледный, с выступившими на скулах красными пятнами. За их спинами я заметила еще одного человека в свободной темно-зеленой одежде.

Что?!

Священник?!

Дознаватели носили красные подпоясанные балахоны с капюшонами. Обычные священники, которые благословляли родившихся, умерших и вступающих в брак, — точно такие же, но зеленые. Откуда он появился?

— Нисса Дженна Саанти, — Хеллай взял меня за руку, — согласна ли ты вступить в законный брак с моим сыном аарцохом Тэрвином, здесь и сейчас?

Это была пустая формальность, но подобный вопрос отец или другой родственник жениха всегда задавал невесте перед тем, как священник благословлял их брак.

Мне хотелось завопить: «Да!!!», но язык прочно прилип к нёбу. Хеллай удивленно вскинул брови. Тэрвин опустил голову еще ниже и стиснул зубы: под красными пятнами проступили желваки.

Как я могла согласиться стать его женой, не услышав подобного вопроса от него самого? Не узнав, что он хочет этого, что любит именно меня. Ту, которая заняла место другой девушки.

Тэрвин поднял глаза на меня и… Он понял!

— Вы не оставите нас ненадолго?

Хеллай и Медор переглянулись и пошли к лестнице. За ними священник — худой, как жердь, с лаково поблескивающей лысиной.

— Мы будем внизу, — обернулся Хеллай, уже почти скрывшись из виду. — Позовешь.

Взгляд — темный, как омут. Бездонный. Я тонула в нем, захлебывалась. И ждала слов. Все и так было ясно, но они требовались мне, как воздух.

— Несс Грас вернулся. И с ним приехал священник. Он перешел на нашу сторону.

— Тэрвин!

Меня, конечно, интересовало, откуда взялся священник, но совсем не это было главным.

Он подошел ко мне, положил руки на плечи. Наклонился и поцеловал. Дрожа с ног до головы, я прильнула к нему так тесно, как только могла. Обвила шею руками. Казалось, поцелуй будет длиться вечно — такой сладкий и такой соленый от слез. Тэрвин сел на кровать, и я очутилась у него на коленях, по-прежнему крепко обнимая.

— Прости, что заставил ждать так долго, Джен, — сказал он, с трудом оторвавшись от моих губ. — Но принять это было непросто. А я должен был быть уверен в своем решении. Чтобы не осталось ни малейшего сомнения. Ни зернышка — иначе оно пустило бы корни, разрослось и погубило все.

— Понимаю, — прошептала я.

— Я люблю именно тебя, Дженна. Та, другая… Нелида не соврала, та Дженна меня не любила. Для нее я был просто мальчиком, которого знала с детства. Даже Рен нравился ей больше. Отцы решили нас поженить в уверенности, что это подходящая партия, и она не могла отказаться. Но я еще тогда знал, что разорву помолвку, если она не сможет меня полюбить. Помнишь, я так тебе и сказал. Потому что не смог бы жить с женщиной, которая меня не любит.

Я запустила пальцы в волосы Тэрвина, ероша их на затылке, прижалась лбом к его лбу. Как поверить в то, что можно быть такой счастливой, если совсем недавно была такой несчастной?

— Знаешь, Джен, мне было очень больно от того, что ты не помнишь меня, но потом… Я стал этому радоваться. Наши разговоры, письма — это было словно все с самого начала. Ты забыла меня — и узнавала заново. Теперь-то я понимаю, в чем дело. Но ты меня полюбила — я не сомневался. Иначе не примчалась бы с острова, узнав о моей болезни.

— У Нелиды было другое объяснение, — усмехнулась я.

— Пожалуйста, не будем больше о Нелиде. Хотя… если б не она, кто знает, как все сложилось бы. Джен, я люблю тебя — а не ту прежнюю девочку. Ты мало чем напоминаешь ее. Мы оба изменились. И потом… именно ты спасла мне жизнь. И ради тебя я бежал из ссылки — чтобы увидеть. Чтобы попытаться вернуть все и быть с тобой. Ради той Дженны, которую знаю. Ты согласна стать моей женой — сегодня, сейчас?

— Да, Тэрвин, — кивнула я.

Он стиснул меня в объятиях так сильно, что я задохнулась и жалобно пискнула.

— Прости! Ты не представляешь, как я благодарен тебе!

Осторожно сдвинув меня с колен, Тэрвин встал, подошел к лестнице и крикнул вниз:

— Поднимайтесь!

А потом повернулся ко мне и сказал — тихо, но так, что кровь зашумела в ушах и обдало жаром:

— Этой ночью ты станешь моей, Джен…

77.

В прежней жизни я любила купаться ночью. Теплой звездной ночью. В море или в озере — неважно. Отплыть подальше от берега, чтобы его не было видно, лечь на спину и смотреть в небо, покачиваясь на волнах. Сейчас, положив голову на плечо Тэрвина и прикрыв глаза, я чувствовала себя почти так же. Словно плыла среди звезд.

Он держал меня за руку и поглаживал пальцы, время от времени касаясь губами волос и мочки уха. Как же приятно было чувствовать тепло его дыхания, мягкие, ленивые прикосновения, на которые тело отзывалось не острой вспышкой желания, а такой же ленивой истомой, похожей на последние раскаты уходящей грозы.

— Не верится, Джен, — Тэрвин провел рукой по моему бедру. — Если бы утром кто-то сказал, что так будет…

— Я бы тоже не поверила.

Все это было похоже на сон.