Любимый плут

– Может быть, – Джоко искоса взглянул сквозь туман. – Пожалуй, нет. Они пошли спать.

Стуча зубами и дрожа всем телом от холода, она встряхнула его:

– Черт тебя побери, скажи мне, что делать! Черт тебя побери! Я не знаю, что делать – так скажи мне, что я должна делать!

Джоко взглянул в ее бледное лицо.

– Я уже сказал, – ответил он наконец. – Оставь меня.

– Нет! О, нет. Я не могу.

Он бережно подтолкнул ее за плечи:

– У тебя все будет хорошо. У тебя есть влиятельные знакомые. Если они проявят к тебе участие, требуй встречи с Ревиллом. Он мигом тебя выручит, а я просто исчезну.

Джоко удивился тому, каким болезненным для него оказалось собственное предположение. Ему не хотелось исчезать из ее жизни. Каким бы несчастным в этот момент он ни был, каким бы опасным ни казалось его положение, ему нравились ее ласковые объятия, искренняя забота – начало того, что могло стать подлинным взаимным уважением, даже дружбой. Перед ним словно открылось окошко в другой мир, не похожий на тот, который он знал до сих пор. Ему не хотелось, чтобы это окошко наглухо захлопнулось.

– Куда ты собираешься исчезнуть? – охрипшим голосом спросила Мария.

Джоко пожал плечами. Хотелось бы ему взять свое предложение обратно.

– Я знаю кое-какие норы.

Это признание побудило ее к действию. Она выпрямилась:

– Я отведу тебя туда.

– Нет, – твердо сказал Джоко. Ни за что на свете он не допустит, чтобы она увидела, в какой убогой дыре он живет.

– Почему нет? – Мария встала.

– Эти места не подходят для леди.

– Не меньше, чем улицы с веселыми домами, – напомнила ему она. – Я не могу отпустить тебя одного. Как ты будешь о себе заботиться? Ведь ты не сможешь даже умыться. Вдруг твоя рука сломана.

– По-моему, она в порядке, – Джоко поднял руку, чтобы продемонстрировать это. От боли его затошнило.

– Как ты сумеешь раздеться, приготовить себе еду? Если ты не позволяешь мне взять тебя к себе домой, я пойду к тебе.

– Это слишком далеко, – простонал он.

– Мы возьмем кеб, – Мария вихрем ухватилась за эту идею. Она быстро пошла по набережной к началу улицы, успев сказать ему на ходу: – Думаю, в том направлении мы сумеем найти кеб. Я уверена, что несколько минут назад слышала там стук копыт.

– Это без разницы, – бросил он ей вдогонку. – Кебмены не ездят туда.

Она тут же вернулась и схватила его за отвороты пальто:

– Прекрати, Джоко Уолтон! Немедленно прекрати это! Где ты живешь?

Он приблизил к ней лицо и выдавил ненавистное слово:

– В Уайтчапеле.

– Уайтчапел?! – Мария крепче вцепилась в его одежду. Она не могла скрыть потрясения в голосе, произнося название самого нищего района Лондона, находящегося в нескольких милях от места, где они стояли.

Джоко кивнул:

– Там есть множество укромных местечек.

– Могу себе представить, – какой бы несведущей Мария ни была, даже она слышала об Уайтчапеле. – Но, несомненно, ты можешь жить в месте и получше.

Джоко попытался оторвать ее от себя, злой и разочарованный от того, что она приняла свой прежний чопорный и поучающий тон:

– О, мисс Торн, места там несколько суровые, зато нас не беспокоят легавые. Пташки и фраера живут там дружно.

– Не называй их пташками, – выпалила она.

– А кто они? – изумился Джоко.

– Они – женщины. Девушки. Как моя сестра. И как я – теперь, – содрогнувшись, она встряхнула его за пальто. Ее голос звучал резко от страха и огорчения. Казалось, она вот-вот разрыдается.

– Рия…

– Не называй их пташками, – ткнув кулаками ему в грудь, она отстранилась от него. – Называй себя фраером, если тебе так хочется. Хотя не понимаю, зачем тебе звать себя так, если ты хочешь, чтобы я обходилась с тобой как с джентльменом. Подумайте об этом, мистер Уолтон.

Мария подождала его ответа, но не дождалась. Повернувшись на каблуках, она зашагала вниз по набережной:

– Я найду кеб.

– Он ни за что не посадит нас, – крикнул Джоко вслед ее удаляющейся фигуре.

– Посадит, – откликнулась она. – Если потребуется, я сама буду править лошадью.

Мария все-таки нашла кеб, однако несмотря на все ее просьбы, на все обещания отдать все деньги, какие есть у нее в сумочке, ей удалось уговорить кебмена довезти их только до Бишопгейт Роуд. Там он высадил их и хлестнул лошадь, погоняя ее галопом в обратном направлении.

Тем не менее, за время поездки они оба отдохнули и согрелись. Они уже шли довольно долго, пробираясь сквозь туман, как вдруг Мария тихонько взвизгнула.

Бесформенная груда старого тряпья выползла из подворотни.

– Кто это с тобой, Джоко?

– Закрой пасть, Дикон, – огрызнулся сопровождающий Марию вор. – Ты что, ни разу не видел леди?

– Так она – леди? – нищий наклонил голову набок и, прищурившись, всмотрелся сквозь туман. – Ясненько. – Опершись костяшками пальцев о землю, он подтащил себя поближе и встал у них на пути, с беспечной легкостью балансируя на обрубках бедер. – Как насчет пенни, леди? – протянул он руку. – Подайте калеке-ветерану.

Джоко стрельнул глазами в Марию, которая покрепче ухватилась за его талию и спряталась за его спину.

– Отстань от нее, Дикон, – Джоко повел Марию в обход нищего, но тот выставил корявую пятерню вбок, перегораживая им дорогу.

– Один пенни, – заныл он. – Один паршивый фартинг…

Мария полезла в сумочку, но Джоко крепко схватил ее за руку:

– Ну его. Он обманщик.

– Наглое вранье! – завопил нищий. – Я потерял ногу, сражаясь за эту шлюху королеву.

Джоко потянул Марию налево, а затем вильнул направо, опередив кинувшегося за ними Дикона.

За их спинами раздался взрыв проклятий. Джоко почувствовал, что Мария дрожит и задыхается от страха. Ее пальцы накрепко вцепились в рубашку под его пальто, лицо уткнулось в его плечо. По крайней мере, она не упала в обморок.

Не успел он подумать это, она подняла к нему лицо:

– Почему ты не позволил мне дать ему денег?

– Я же сказал тебе, он – обманщик.

– Почему обманщик? У него же нет ног.

– Верно. Он потерял их, когда охранник вышвырнул его с кучерского сиденья и он попал под колеса.