Любимый враг

Холодное перемирие.

Глава 2

Через десять минут я готова была взобраться не только под одежду Громову, но и пробраться под кожу. Мои руки грелись о его тело, а сама я прилипла к нему, как улитка к стеклу.

– Ты… чего? – услышала я хриплый голос парня. Впервые слышала растерянность в его словах.

– Я сейчас окоченею… – слезно призналась, продолжая лапать его в поисках тепла.

– Понятно… – как-то обреченно выдал Андрей и вдруг дернул на себя, усаживая на колени.

Мой взгляд невозможно было описать красивыми словами. Челюсть упала, а зрачки расширились. Еще грязная и холодная, с открытым ртом.

– Ты сидишь на холодном бетоне. Так будет теплее, тем более ты ничего не весишь, – сдавленно произнес он, вроде как объясняя свои действия.

Сглотнула и, иногда не попадая зуб на зуб, выдавила из себя:

– Нужно еще дать сигнал.

– Я могу…

Послышались шаги. Я моментально села ровно и затихла, забывая о том, что уже окоченела. К нам кто-то двигался. Через долгую минуту дверь, наконец, открыли, и я увидела маму Лиду.

Не передать словами, как я обрадовалась! Готова была кричать от счастья, только вот голос куда-то пропал. Резко подалась вперед, чтобы дойти до нее, но не смогла. Нога онемела. Вскрикнула, но не упала, так как Андрей перехватил меня.

– Ты как? – спросил он, удерживая за талию.

– Нормально, – ответила довольно истерично под действием неприятных ощущений. – Только ногу судорогой свело.

– Я тебя понесу.

– Нет. Я сама… – не согласилась, но кто бы меня слушал. Громов сграбастал меня своими ручищами и поднял в воздухе, прижимая к своей груди, быстро двигаясь на выход.

На руках парня я покинула подвал и направилась по дорожке к центральному входу. Мама Лида двигалась рядом, с волнением поглядывая на нас. Признаться, мне было даже нормально, пока на нашем пути не встретились дети.

Насколько понимала, все вышли на улицу, чтобы пойти в кино за счет спонсоров. Две недели назад нам привезли их. Я тоже должна была идти.

Но это сейчас стало неважным. Меня напрягало, что все увидели, как меня несет Громов. Всеобщий любимчик девочек и я.

И что началось?

Шепот со всех сторон.

Его я очень хорошо слышала, как и чувствовала прожигающие взгляды. Уже сплетничали, посылая на мою голову проклятия.

Лишь когда оказалась в своей комнате, я смогла успокоиться, стоило оказаться в кровати. Громов кивнул мне, а затем вышел, оставляя нас с Лидой наедине.

– Ты как? – спросила Лида, приблизившись ко мне. Она сняла покрывало с кровати и, вытащив одеяло, накрыла меня. – Ты сиди, а я пока приготовлю тебе чай с медом.

– Нас там закрыли. Специально, – буркнула я, желая узнать, кто это так постарался.

– Вероятно, вы кого-то обидели… – предположила мама Лида.

– Мы никого не обидели.

– Если нет, то именно вам нужно было поговорить, чтобы уже зарыть топор войны, – с улыбкой прокомментировала она, пожимая плечами.

– Что? Почему ты так…

– Не думай об этом. Главное – ты уже в теплой комнате. А я все же пойду заваривать тебе чай с медом, раз мы остались без фильма.

– Прости… – с сожалением воскликнула, чувствуя вину. Впервые Лида решила куда-то с нами пойти, но из-за меня остается. – Я сама могу остаться, не маленькая.

– Ты уверена в этом? Мне кажется, что ты ведешь себя как избалованная девчонка, – строго сказала она и вышла.

Оставшись в полном одиночестве, я еще несколько минут сидела, а потом повалилась на подушку. Не знаю, сколько так лежала в ожидании, но Лида не пришла, и я решила ее поискать. Стремно было, что она так плохо думает обо мне.

Но почему?

Из-за того, что нас закрыли?

Эх-х-х… Не чувствовала себя виноватой, но не хотелось мне, чтобы она расстраивалась.

Встала и направилась к двери, но через минуту вернулась и, вытащив теплую кофту из шкафа, направилась к Лидии в комнату. У нее была отдельная. Как-то она умудрилась договориться с директором детского дома, что было удивительно, так как в других квартирах только одна комната у воспитателей, а у нас две.

Постучала в дверь, но никто не ответил. Еще немного помялась на месте и вошла внутрь, прикрыв дверь. В комнате никого не было, что было странно. Обычно Лида не оставляла ее открытой, если уходила.

– Она решила на пасеку сгонять за медом? – про себя пробубнила и, увидев три монитора, находившихся рядом, не отказала себе в удовольствии заглянуть в них, чтобы узнать, чем она занимается.

Плюхнувшись на неудобный стул, улыбнулась, пока не увидела видеообзоры.

– А когда успели поставить камеры? – спросила у себя и стала смотреть, где находятся, натыкаясь на те, что у центрального входа и у подвала.

Неужели?

Обрадовавшись, я решила проверить камеры, чтобы узнать, кто нас закрыл. Только принялась мотать, как прозвучал писк, и я увидела всплывшее сообщение на экране.

«Спасибо за работу. Деньги перевели. Приятно с тобой работать, Призрак».

Призрак?

Как интересно.

Какие деньги?

Решила не заморачиваться и дальше принялась листать, оценивая хорошее качество камеры. Даже не представляла, что наша любимая Галина Петровна раскошелилась на такие вещи.

Мысли закончились, когда увидела Лидию, двигающуюся к подвалу через несколько секунд, как мы туда зашли.

Забыла, как дышать, уже без записи понимая, кто нас закрыл.

– Вот же ж… – пробормотала, своими глазами наблюдая, с каким хладнокровием движется мама Лида и закрывает нас. Она даже не стояла, сразу ушла.

Выходит, она закрыла нас в подвале, а потом пришла на помощь через сорок минут. Какая добрая! А я ее еще благодарила…

Неудивительно, что она не реагировала на азбуку Морзе.

– Тебя не учили в чужих вещах не шастать? – раздался голос Лидии позади, заставляя меня нахмуриться.

Медленно поднялась со стула. Развернулась и обиженно посмотрела на нее, обдумывая свои слова, Я боялась потерять любовь и заботу Лидии, поэтому не знала, как себя вести, хотя в груди все бушевало от негодования.

– Осуждаешь? – спросила она и закрыла дверь.

– Зачем? – спросила, желая знать. До меня не доходило. – Зачем ты это сделала?

– Как по-другому заставить вас успокоиться? Это ребячество мне надоело. Пора взрослеть.