Любитель историй

периметру. Облизав пересохшие губы, юноша вгляделся в

почерневшие зарубки и углубления, очень напоминавшие

изящную вязь незнакомых букв. Прикоснувшись к

лакированной поверхности, Рик ощутил на губах вкус

соленых брызг. Шум моря, просочившись сквозь

окутавшую тишину дом, донес до него отчаянные крики

чаек. Предметы утвари, носившие клеймо затонувшего

корабля содержали одну неоспоримую истину: «Любой

бродяга мечтает обрести дом».

Кабинет мистера Лиджебая покачнулся так сильно, словно

дощатый пол балансировал на морских волнах. Юношу

подтолкнуло к столу. Уткнувшись в дубовую поверхность,

Рик уставился на открытую книгу и перо в чернильнице.

Внутренние страхи и противоречия улетучились в ту же

секунду. Пришло время продолжать кропотливую работу.

Погрузившись в глубокое кресло, он ловко подхватил свое

наточенное оружие, провел пальцем по оперению и начал

писать. Первое слово получилось острожным, как лис,

подбирающийся к чужой норе. Зато второе – немного

распрямилось и вытянулось; третье – обрело некое

изящество; четвертое – вышло почти идеальным. Но

сегодня Рик не собирался действовать по указке. Отступив

от намеченной темы, он стал писать о море.

«Изобразив» острый шлейф берегов упирающихся в

подножия высоких зубастых гор, Рик перешел к описанию

лазурных волн отражающих свет огромного янтарного

солнца, которое почти скрылось за горизонтом. Юноша

никогда не видел этого места, но помнил о нем, словно

бывал здесь еще в детстве.

Поставив очередную точку, Рик прислушался к

ощущениям. В голове вновь возник голос сестры. На этот

раз Клер говорила вкрадчиво, будто боялась, что ее могут

услышать. И Рик понял: то, что он изобразил на бумаге,

всецело принадлежит сестре. Это ее видение. Именно она

показала брату далекий остров, похожий на земной рай.

Казалось, будто этот крохотный кусочек суши завис на

самом краю света, где не существует ничего живого, и

только гигантские потоки воды, пенясь, исчезают в

глубокой пустоте звездного неба.

Юноша писал самозабвенно. Проживая каждый новый

миг, проведенный на острове, словно собственную жизнь.

Он наблюдал за огромным бригом, мерно покачивающимся

на волнах, и радовался каждой минуте – вот он

присоединяется к команде моряков в шлюпе, и спускается с

ними на берег, они осматриваются и осторожно

углубляются в изумрудные чащи тропического леса.

Среди приятного слуху легкого поскрипывания

высоченных исполинов, внезапно раздался резкий хруст,

словно сломалась засохшая ветка. Юношу, будто кто-то

вырвал из прекрасных видений.

Рик уставился на испорченное перо. Раньше ничего

подобного не происходило. Озираясь по сторонам он стал

шарить по столу, но так и не нашел замены.

Многочисленные письменные принадлежности исчезли в

никуда.

Решив, что с ним случилось очередное наваждение, Рик

перевел взгляд на книгу. Ровные строчки продолжали

сковывать белый лист коготками своих изящных вензелей и

виньеток, которые он рисовал в начале каждой новой

страницы.

Крохотное отступление от великой армии правил

состоялось!

Перечитав прелюдие к новой истории, Рик остался

доволен. Описания казались мягкими и безбрежными как

тихий прибой, шуршащий между высоких валунов и

утопающий в золотом песке бесконечных белых пляжей.

Вернувшись во главу страницы, юноша обратил внимание

на крохотную кляксу в правом углу, едва заметную,

притаившуюся в самом изголовье строки. Едва тронув ее

пальцем, Рик тут же одернул руку. Черная точка с

длинными линиями помарок, пытаясь избежать

прикосновения, внезапно переместилась вбок.

Не доверяя собственным глазам, он повторил попытку.

Клякса совершила еще один невероятный прыжок и

очутилась в самом центре строк, растолкав при этом

соседние буквы. А дальше случилось чудо! В мгновение ока

строки перемешались, словно клубок ниток, которыми

поиграл непоседливый кот.

Рик с волнением наблюдал за тем, как его творение

превращается в сущий бардак из перепутанных линий,

кривых загогулин и жирных, марких клякс. Теперь их было

не меньше десятка. Они уже не прыгали по странице, а

передвигались быстрыми перебежками на коротких

тоненьких крючочках.

Прям как у пауков, - подумал Рик, и вовремя зажал рот

руками, едва не произнеся собственные мысли вслух. Но

оказалось поздно. Мерзкие существа, сотканные из чернила

и юношеского воображения стали надуваться и расти на

глазах. Крохотные острые грани действительно

превратились в цепкие лапки, а у круглого хитинового

туловища появились несколько пар глаз и педипальпы –

острые щупальца. Рик поежился, продолжая растерянно

пялиться на оживавших пауков. Он и понятия не имел, что

ему теперь делать.

Быстро разбежавшись по странице, чернильные создания,

наконец, обратили свой взор на юношу. Задвигав жвалами,

они пару секунд толпились на краю листа, не решаясь

переступить запретной грани. Внезапно самый крупный из

них резко ринулся вперед и прыгнул на бриджи Рика.

Откинув в сторону кресло, юноша устремился прочь.

Мерзкая козявка способная проникнуть куда угодно,

показалась ему опаснее иклейского быка. Затопав

каблуками, Рик едва успевал следить за тем, как пауки

расползаются по кабинету. Стрекоча, будто стрекозы, они