Шрифт:
Пролог
Тем временем на космолете "Тунсдра-V".
— Извольте объясниться, мистер Шэр, — бурея от досады, с надзирательной нотой в голосе, спросил капитан космического корабля, Людвиг.
— Но, простите капитан. Она так быстро убежала, что мы не успели среагировать. Более того, она оказала сопротивление, ударив прямо по «мужскому счастью».
— А по моим данным, из слежения за вашими личностями, я знаю обратное. Вы не поймали ее сразу же, вы долгое время бежали за ней и только у подъезда пытались схватить её..
— Не пытались, а схватили.
— Критины! — гневно прорычал капитан
— Простите. Про других сказать не могу, а вот за нас твердо отвечаю, они же не железные как у терминатора.
— Побойся бога, Вакутангин. Вы должны привести ее мне. Вдруг она расскажет всем эту тайну, ты представляешь, что будет с президентом?
— Так она же его до…
— А Земля его матушка, — возражал Людвиг Герстральфович и подойдя близко к Шэру, он поднял руку согнув ее в локте, показывая указательным и большим пальцами миллиметр, продолжал. — Представь хоть на минуточку, что сделают с ним мирные граждане. Нельзя допустить бунт, понимаете?
Шэр — широкоплечий, высокий мужчина пятидесяти лет. Понимая каждой жилой взбудораженного тела, как необратим бунт, он опустил вниз голову, словно провинившийся ребенок и пробубнил себе под нос: — Есть, капитан. Дева будет поймана.
— Есть дома будешь, а мне сюда девушку веди. Понятно? — его слова словно огонь пронзили пространство между ними. Но не прошло и нескольких мгновений, как другой участник перебил его оскорбительным проклятием, яростно возражая.
— А вы сами бы попробовали ее изловить. Да за ней практически вся Москвия стоит. Она красивая барышня и я не удивлюсь если она всех, — не выдержал один из собеседников и вырвался из плена молчания, вскипая от злости, но не договаривая что хотел, он остановился на предпоследнем слове.
Огонь конфликта разгорелся спорами и противоречиями, а слова стали мечами, искрящимися в ярости. Воздух пропитался ненавистью и жгучим раздором. Собеседники рьяно спорили о том, кто из них лучше и кому, по их мнению, в следующий раз нужно доверять выполнение столь важного контракта.
— Боишься, руки замарать, козёл? — свирепость так и лилась из уст Шэра, отчего его глаза побагровели, а зрачки расширяются до невозможности.
— Я? Никак нет! — на удивление спокойно ответил Лерион.
Мужчина тридцати лет, изрядно отдохнувший на Гоа со своей молодой пассией. Только об этом не нужно знать Людвигу, иначе голову Лериона снесут к чертовой бабушке и положат на порог родителей мужчины, о которых знал лишь Людвиг. Для остальных семья Лериона была темным лесом, в который они старались не влезать.
Капитан, не способный выдержать это безумие, раздавил свой карандаш с такой силой, что он сломался на две части в его трясущихся руках.
Уверенный крик прорвался сквозь вспышки ярости и гнева, — Отставить, истерички в официальных костюмах!
И меняя крик на спокойный голос, капитан продолжал, накручивая остатки карандаша у подбородка: — Я кажется, знаю кто ей помог. Они об этом пожалеют.
Капитан космолета, судя по его выражению лица, полностью овладел внутренним огнем мести. Его глаза сияли яростью, его рука обжигала остатки
сломанного карандаша.И тогда все поняли. Капитан космолета, поклявшийся защитить честь президента, не оставил ни единого сомнения в своих намерениях. Это был не просто капитан, это был вождь — мужчина, готовый взять на себя любую цену за свою честь и достоинство.
"Они об этом пожалеют", — это были последние слова, произнесенные капитаном перед тем, как он повернулся и с гордо поднятой головой удалился, оставив собеседников в молчании, ощущающих вибрацию его бурной гордости. Они знали, что он проделает все, чтобы вернуть свою честь и показать тем, кто осмелился заигрывать с президентом, что такие проступки не останутся не примеченными.
И все же, в глубине души каждый из них притаил непонятный трепет. Будучи поглощенным пламенем возгласной речи, Людвиг все-таки отпустил прошлое, оставив его в могильной тишине разбитого карандаша. И они знали, что ничто не остается бесследным, что эта история создаст выжженный след в их жизнях.
"Они об этом пожалеют", — словно пророчество, висящее в тумане неотвратимого будущего.
Сам Шэр развернулся и пошел к космофону сделать очень важный звонок, который прояснит всё и расставит все точки над «и».
Глава 1. Кто я?
Жизнь — это сумма иллюзий,
а смерть — единственная реальность!
С чего всё начиналось…
Вы никогда не задумывались для чего душу подселяют в тело? Скорее всего чтобы ухаживать за ним как за своим пристанищем на всю земную жизнь. Ну это лишь моя версия и выводы из пятисот лет моей жизни.
Но перемещение бывает мучительным, бывает и не простым. Испытывать эти ощущения на себе довольно неприятно, бывает и ужасно. Потому что, для того чтобы перейти сквозь временные рамки и довериться заоблачному порталу, нужна такая сила воли и выдержка, которая лишь может сниться. Бывает заоблачных индивидов разрывает от тяжести гравитационного поля портала, а бывает и нормально.
Ну вот вы знаете, что такое страх невесомости или боязнь высоты? Когда внутри все сжимает и выворачивает словно после длительного быстрого кружения на одном месте вокруг своей оси. Знаете? А когда падаешь в бесконечную мрачную пропасть, а перед глазами пролетают кадры из вашей, и без того короткой жизни. Душа уходит в пятки, а кровь волнительно бурлит по вашим жилам. Только вот у меня не было той самой яркой жизни, о которой я мечтаю. Из-за чего, собственно, я и была отправлена сюда. Только мой Главнокомандующий, похоже, меня неправильно понял, раз отправил в такую «жо…вописную местность». Но об этом позже.
У меня осталось неприятное послевкусие того самого ощущения эфира на губах (после портала), где-то глубоко в подсознании я чувствовала его, но уже улетучивалось, не оставляя и следа о произошедшем. Память о перемещении постепенно стиралась. И для того чтобы вернуться обратно нужно было поднапрячь извилины, но мне это уже не нужно. Я собираюсь строить семью, а самое главное — хочу почувствовать радость от материнства.
Меня переместили в другое тело. В какое? Нужно разобраться.
Открываю глаза, похоже, утро. Я поняла это по красным лучам рассветного солнца, которое видела и не раз, в нашем заоблачном мире. Только там они намного ярче и насыщеннее, а теплый южный полу прохладный утренний ветерок приятно играл с моими рыжими кудрями.