Любкино заселение(ю)

Фух. Выдохнула и присела на кровать. Опьяняющие ощущения никак не могли улетучиться, оставляя мои глаза словно сонными.

— Что же мне делать с тобой, голубушка?

Постепенно, оперение голубки стало приобретать новые оттенки, словно кисть художника нежно наносила пастельные краски на ее хрупкую оболочку. Переливы персикового, серебряно-голубого и нежного аметиста пронизывали птичьи перья, создавая чарующую мозаику красоты.

Но самое потрясающее произошло с голубиными глазами. Прежде серые и незаметные, они вдруг стали яркими и интенсивными, словно сами в себе скрывали глубины Высших миров. Глаза голубки теперь отражали нежность, мудрость и непостижимую прелесть, словно в них смешалось сотни оттенков лазурного неба.

Неожиданно, перед моими глазами, эта чудесная голубка превратилась во что-то более человеческое и грациозное. Великолепное оперение осело на плечи прекрасной девушки. Необыкновенный переход от птицы к Элантре произошел естественным и гармоничным образом. Она стояла передо мной в сияющей красоте, сочетающей в себе какие-то сокрытые силы дикой природы и непостижимой женственности.

Глаза ее, сохраняющие яркость и глубину, стали воплощением ее души, которая, подобно голубиным крыльям, стремилась к свободе и высотам. Ее присутствие было воплощением природных чудес, связывающих нас с миром животных.

Очарованная этим удивительным зрелищем, я поняла, что в нашем мире полно магии, красоты и неожиданности. И наша задача — распознать эти прекрасные моменты и запечатлеть их в сердцах и в памяти. Этот образ голубки, превращающейся в девушку с голубыми глазами, будет всегда вызывать в уме воспоминания о волшебстве и прикосновении к тайне.

— Люба, — отвлекала меня от мыслей Элантра. — Ты что удумала? Ты разве не знаешь что тебе нельзя спать с земными людьми? В случае если ты забеременеешь, у вас родится мутант, а не ребенок, так как у тебя нет резуса, даже в человеческом обличии. И у ребенка будет конфликт единственного резуса твоего партнера и он родится с мутацией.

— Я не спала. Это не то о чем ты думаешь. Я не хочу быть превращенной в..

— В жабу? Ой, я тебя умоляю, — взмахнула рукой Элантра. — Этой страшилкой всех Ангелов пугают, потому что знают, для вас жаба страшнее резуса. А на самом деле, причина кроется в мутации.

Я быстро оделась и прошла к пакету начиная разбирать его.

— Ты видела сны? — спросила меня Элантра, обеспокоенно глядя в глаза.

— Я ещё не спала.

— А вот ты поспи, поспи, — словно упрекая меня, бубнила девушка. — И ты не увидишь сны! Конечно, тебе же не до этого. Да если бы не я..

— Это почему это не увижу? — перебивала я, эту рассерженную девушку.

Она выглядела смешно когда злится. Ей совершенно не подходила данная эмоция, так как в процессе этого она становилась похожа на маленького надутого хомячка.

— Здрасти приехали, — продолжала бубнить Элантра, разводя руками. — Заоблачного мира уже и нет. Пока ты тут жмякаешься с этим, — Элантра кивнула в сторону двери. — Его превращают в Селениум.

— Уже?

— Не играй с огнем, Люба. Про меня говорила что я дитя, а сама не можешь с Селеной справиться. Может мне попросить другого Ангела на помощь? — дерзко говорила Элантра, словно испепеляя меня взглядом.

— Ты мне мстишь?

— Даже и не думала.

— Послушай сюда, обиженка! Этого малого времени все равно бы не хватило для подготовки к такому страшному событию. Я представляю что нас ждет: страшная битва, в ходе которой падет ни один житель заоблачного мира. Вот и что бы предотвратить страшное, нужно как минимум, ночь для подготовки. Еще и этот музей, будь он проклят вообще! — не на шутку завелась я под действием характера Селены.

Чувствую разнесу ее сейчас к чертовой бабушке!

— Только вот не надо мне тут темпераментом швыряться, ладно? — устало произнесла Элантра, смотря мне в глаза. — Совсем олюдичилась. В земного индивида превратилась! Да какой из тебя спасатель вообще?

Ну, все! Сорвет сейчас краник спокойствия!

Для того чтобы предотвратить это безумие, я собрала силу воли в кулаки и..

Как дам ей по лицу!

Нет! Что вы, по лицу я ей конечно, не давала, хотя и хотелось. Я решила быть умнее, разложила на кровати все бумаги которые дал колдун.

Элантра взяла письмо и открывая его, тыкала им прямо к моим глазам: — На, читай!

Да что ты все тычешь?

Точно мстит, чертовка!

Я взяла у Элантры лист и вглядывалась в какие-то черные иероглифы: — Так я же ничего здесь не понимаю.

— Еще и язык заоблачный забыла! Ну и какой ты помощник после этого? Я ухожу, искать более подходящего кандидата. Вот Карусмель, например! Он и тебя нашел и язык заоблачный вспомнил.

Так это же… Тот самый Карусмель? С которым мы гуляли по заснеженному парку и он мне не рассказал…

— Да, да. Тот самый. Ну все! Точно олюдичилась. Все, сиди на попе ровно я за ним, — перебивая мои мысли пробубнила Элантра.

Она еще и в мои мысли залезает, вот коза!

Она уже открыла окно и встала на подоконник. Обернулась голубкой и хотела выпорхнуть из окна. Как вдруг я ее схватила за лапку и тянула обратно. Сколько же силы в этом маленьком изящном перьевом тельце. Еще чуть-чуть и она уже вырывается из моих цепких ладоней.

И что мне делать?

Если она сейчас улетит все пропало!

Глава 20

— Стой, не надо! Я поняла все, поняла! Я уже не считаю тебя ребенком. Прости пожалуйста. Ты нормальная, — взмолилась я, останавливая ее и держа за лапку..

Как, вдруг помогло. Она обернулась снова человеком, закрывая окно.

— Нормальная говоришь? — прищуриваясь спрашивала Элантра. — Тогда давай изучим план. Я сегодня пролетала в музее, там нет сигнализации. И охрана куда-то разбрелась.

— А это что? — спрашивала ее я, показывая на синяк на левой щеке.

— Это бабушка какая-то, веником прямо по хребту когда я голубкой исследовала музей. А когда я обращаюсь обратно, неизвестно где синяк вылезет. В этот раз на щеке. В прошлый на спине. Дикие они какие-то эти люди. И безбожные. Но сейчас не об этом.

Ох, как же я была не права. Она, действительно, совсем не ребенок, а очень даже ответственная и та на кого можно положиться.

Жалость в слиянии с пониманием подселились в мою душу. Я взяла за руку Элантру и поглаживала ее ладонь: — И как ты это всё терпишь?