Люблю тебя врагам назло
Шрифт:
– Не бери в голову, Ань. От одного беспризорника в коллективе ничего не изменится. Их же не десять человек в один класс посадили.
Мама не стала продолжать спор, но весь вечер выглядела задумчивой. Очевидно, эта ситуация ее не отпускала.
Эх, и зачем я только рассказала ей про Ярослава? Язык мой – враг мой!
Глава 6
Алиса
На следующий день перед первым уроком я пересеклась с новеньким в раздевалке. Повесила свою легкую куртку на крючок, а потом,
– Привет! – он улыбнулся, и его зеленые глаза остановились на моем лице.
– Привет, – пропищала я, стараясь обойти его внушительных размеров фигуру.
– Какой у нас сейчас урок? – поинтересовался Ярослав. – Я еще расписание не выучил.
– Биология, – сосредоточенно глядя себе под ноги, ответила я.
Почему-то в присутствии этого парня мне становилось не по себе. Нервы натягивались тугой струной, а к щекам приливал стыдливый румянец. Стараясь совладать с внезапным смущением, я торопливо направилась на занятие, а Калашников шел рядом, без всякого стеснения продолжая меня разглядывать.
– Чего ты на меня так смотришь? – не выдержала я.
Перед лестницей он уступил мне дорогу, а сам двинулся следом. Клянусь, я чувствовала его наглый взгляд своей пятой точкой.
– Просто любуюсь. А что, нельзя? – донесся до меня его низкий голос.
– Нельзя! – выпалила я и ускорилась.
Но Ярослав не отставал. Мы зашли с ним в класс практически одновременно, и я тут же нырнула на свое место, стремясь отделаться от его навязчивого взора.
– Он похож на опасного дикого зверя. Как бы я хотела стать его жертвой, – мечтательно протянула моя соседка по парте Наташа Одинцова.
– Ты о ком? – спросила я, доставая из сумки учебник, тетрадь и пенал.
– О новеньком, – вздохнула она.
– Ната, ты в серьезно? – я не поверила своим ушам. – Он тебе что, как парень нравится?
– Да. Тебе не кажется, что он похож на Ачи из "Три метра над уровнем неба"?
– Чего-чего? – не поняла я.
– Чаво-чаво, – передразнила Наташа. – Фильм такой. "Три метра над уровнем неба". Не смотрела, что ли?
– Нет, – поморщившись, ответила я.
– Ну и зря. Там, между прочим, страсть, боль, слезы – прям ух. Не то что у тебя с твоим Артемом, пенсионерские отношения.
– Ничего не пенсионерские! – возмутилась я. – Просто мы оба взрослые люди. Зачем нам попусту тратить нервные клетки?
– Вот я и говорю: "взрослые люди", "нервные клетки"… Вы с ним как бабулька с дедулькой. Даже секс вам не нужен.
– Ната, – сурово начала я. – Во-первых, это не твое дело. А, во-вторых, ожидание демонстрирует серьезность наших намерений…
– Бла-бла-бла, – перебила языкастая соседка. – Да вы все равно уже решили пожениться, разве нет? Зачем тянуть?
– Ничего ты не понимаешь! – надулась я.
Нас с Одинцовой нельзя было назвать лучшими подругами, но, в целом, мы были довольно близки. По крайней мере, я общалась с ней теснее, чем с другими одноклассниками. Иногда мы проводили вместе свободное время: ходили по магазинам и пили молочные
коктейли в торговом центре. А еще Наташа была одной из немногих, с кем я обсуждала свою личную жизнь.После уроков мне позвонил Артем. Он хотел встретиться и попросил подождать его около школы. Я не стала возражать, потому что никаких особенных планов на вечер у меня не было.
Взяв из гардероба свои вещи, я вышла в просторный школьный холл на первом этаже и, к своему удивлению, у кабинета директора заметила маму. Рядом с ней стояли родители моих одноклассников, всего человек пять.
– Мамочка, привет! Ты чего тут? – спросила я, приближаясь.
– Мы тут по делу, Лисенок, не обращай внимания, – суетливым жестом родительница пригладила мои волосы.
– Вы к директору?
– Да. Это насчет, – она замялась, – некоторых организационных моментов… Не бери в голову.
Я кивнула.
В замешательстве отошла от скучковавшихся родителей и села на скамейку неподалеку. Чтобы скоротать время ожидания Артема, я открыла групповой волонтерский чат и тут же увидела сообщения о том, что через неделю на выходных будет организована поездка в дом престарелых "Белово".
Встрепенувшись, я поспешила написать, что тоже еду. В этом доме престарелых я была уже трижды. Там жили замечательные бабушки и дедушки, с которыми мы всегда тепло и душевно общались. Как же будет здорово снова всех их увидеть!
Погрузившись в переписку с волонтерами, я совсем отключилась от реальности. Однако многоголосый шепот группы родителей во главе с моей мамой неожиданно привлек внимание:
– Посмотрите, это он, мне его вчера Кирюша после уроков показал, – прошипела мама Кирилла Демидова. – На вид настоящий уголовник!
Я проследила за настороженными взглядами взрослых и увидела Ярослава Калашникова, который шел мимо них по коридору, на ходу натягивая на свободную джинсовую куртку.
– Да уж, рубашка навыпуск… Весь расхлябанный! – поддержала мама Лиды Сорокиной.
Что за глупости? С рубашкой навыпуск ходила добрая половина старшеклассников. Почему им можно, а Ярослав сразу "расхлябанный"?
Поднявшийся среди родителей гомон был таким громким, что Калашников, переобувающийся на соседней скамейке, вне всяких сомнений, слышал каждое нелестное слово в свой адрес.
Засунув кеды в мешок, парень обернулся и долгим взглядом посмотрел на ядовито перешептывающихся взрослых. Я не видела его лица, но заметила, как на секунду они затравленно притихли. Затем Калашников как ни в чем не бывало застегнул рюкзак и, накинув его на плечо, неторопливо направился к выходу.
"Ох, звереныш, видели, как на нас посмотрел?", "Хулиганье!", "Потерянный для общества!" – раздалось до неприличия громкое шипение ему вслед.
Но парень больше не обернулся.
Жаркая волна испанского стыда накрыла меня с головой. К щекам прилила бурлящая кровь, а руки мелко задрожали.
– Он же вас слышал! – подскочила я к родителям, едва Калашников скрылся за дверью. – Вы же взрослые! Как вам не совестно?
– Алиса! – мама слегка повысила голос. – Тебя это не касается! Иди домой!