Люблю твои воспоминания
Шрифт:
Фрэнки равнодушно пожимает плечами:
— Прости, но мне так не кажется. Знаешь, я не могу поручиться за своих коллег, но лично я люблю сама делать себе банановое пюре и вытирать свой собственный зад.
— Правда? — Кейт поднимает бровь. — Удивлена, что ты не подцепила какого-нибудь несчастного парня, который делал бы это за тебя.
— Все впереди, я пока ищу этого особенного человека, — любезно улыбается ей Фрэнки.
Они всегда так пикируются, подпуская друг другу шпильки, но не напрямую, а словно следуя некому сложному ритуалу, который, кажется, только сильнее сближает их. Думаю, попробуй что-то подобное сказать человек
Самое парадоксальное, что если в жизни происходит что-то трагическое, то именно на жертву падает обязанность заботиться о том, чтобы всем остальным было комфортно.
— Как поживает Хвастун? — Заполняя неловкую паузу, я спрашиваю о собаке Фрэнки.
— Ему лучше, ноги отлично заживают. Хотя он все еще воет, когда видит твою фотографию. Прости, но мне пришлось убрать ее с каминной полки.
— Ничего страшного. Я и сама собиралась попросить тебя переставить ее. А ты, Кейт, можешь избавиться от моей свадебной фотографии.
Разговор о разводе. Наконец-то.
— Ах, Джойс! — Кейт качает головой и с грустью смотрит на меня, — Я так хорошо выглядела на твоей свадьбе! На этой фотографии я нравлюсь себе больше всего. Можно я просто вырежу из нее Конора?
— Или пририсуй ему маленькие усики, — предлагает Фрэнки. — А еще лучше, пририсуй ему хоть немного индивидуальности. Интересно, какого цвета она бывает?
Я виновато прикусываю губу, чтобы спрятать улыбку, которая угрожает выползти из уголков моих губ. Я не привыкла к подобного рода разговорам о своем бывшем. Это неуважительно, а может, попросту неприлично. Но как бы то ни было — это смешно. Я нахожу выход из положения, переведя взгляд на детей, копошащихся на площадке.
— Внимание! Слушайте все! — Тренер хлопает в ладоши, пытаясь привлечь внимание, и подпрыгивающие и чирикающие сверчки мгновенно затихают. — Ложитесь на маты. Мы будем делать кувырки назад. Оттолкнитесь ладонями и — кувырок назад! Ноги держим вместе- и выходим в стойку Вот так.
— Посмотрите-ка на нашего маленького гибкого друга, — отмечает Фрэнки.
Один за другим дети делают кувырок назад и встают в идеальную стойку. Пока очередь не доходит до Джейды, которая неуклюже переворачивается через бок, ударяет другого ребенка по ногам, с трудом встает на колени и только потом уж выпрыгивает в стойку Она становится в позу поп-звезды во всей своей розовой сияющей славе, думая, что никто не заметил ее ошибку Инструктор не обращает на нее внимания. Кейт переживает за дочку.
— Подготовить человека для этого мира! — язвительно повторяет Фрэнки. — У тебя отлично получается! Ты бы точно руководила этой чертовой конторой. — Фрэнки поворачивается ко мне, и ее голос смягчается. — Ну как ты, Джойс?
Я долго размышляла, рассказать ли им свою невероятную историю. Стоит ли ее вообще кому-нибудь рассказывать?
Мне- то кажется, что мое место — в психушке, я не представляю, как люди должны реагировать на то, что со мной происходит. Но после сегодняшнего приключения я соглашаюсь с той частью моего мозга, которой очень хочется все рассказать.
— Со мной происходит кое-что странное, поэтому потерпите немного и не падайте в обморок.
— Ни за что! — Кейт хватает меня за руку. — Говори все, что хочешь. Тебе надо освободиться от этого.
Фрэнки закатывает
глаза.— Спасибо. — Я медленно вытягиваю руку из руки Кейт. — Дело вот в чем: я все время вижу одного мужчину Кейт в недоумении. Она-то была уверена, что мой рассказ будет как-то связан с потерей ребенка или грядущим разводом.
— Мне кажется, что я знаю его, но в то же самое время знаю, что это не так. Я видела его всего три раза, последний раз был сегодня, когда он бежал за моим автобусом «Ладья викингов». По-моему, он назвал меня по имени. А может, мне это показалось, потому что каким образом он мог узнать мое имя? Разве что он шает меня… но тогда и я должна его знать, а я уверена в обратном. Что вы об этом думаете?
— Постой, я пока еще не вникла насчет «Ладьи викингов», — перебивает меня Фрэнки. — Ты говоришь, что у тебя есть автобус «Ладья викингов»?
— Да откуда?! Мы с папой ездили в нем по городу Он и по воде может плавать. Пассажиры надевают шлемы с рогами и рычат на всех. — Я наклоняюсь к подругам и трясу перед их лицами кулаками.
Они непонимающе смотрят на меня. Я вздыхаю и откидываюсь на скамейку:
— Автобус — это чепуха. Важно то, что я все время вижу этого человека.
— Вот как, — медленно говорит Кейт, глядя на Фрэнки.
Повисает молчание, на лицах моих подруг страдальческое выражение. Не иначе как они беспокоятся о моем рассудке.
Впрочем, тут я с ними солидарна.
Фрэнки откашливается:
— Итак, этот мужчина, Джойс, он молодой, старый, или он был одним из «викингов» на твоем волшебном автобусе, который ездит даже по воде?
— Ему около сорока. Он американец. Нас вместе стригли. Там, в парикмахерской, я его впервые увидела.
— Кстати, очень хорошо получилось. — Кейт нежно дотрагивается до коротких передних прядей.
— Папа считает, что я похожа на Питера Пэна, — улыбаюсь я.
— Этот американец увидел тебя в парикмахерской и запомнил, что здесь странного? — рассуждает Фрэнки.
— Но уже в парикмахерской у меня возникло какое-то непонятное чувство. Как будто… как будто я его узнала, или знала раньше, или что-то в этом роде.
Фрэнки улыбается:
— Добро пожаловать в мир свободных и независимых женщин! — Она поворачивается к Кейт, у той недовольное лицо.
— Когда Джойс в последний раз позволяла себе немного пофлиртовать? Она слишком долго была замужем.
— Ну конечно, — снисходительно говорит Кейт Фрэнки. — Если ты думаешь, что замужним женщинам начинают являться видения в парикмахерских, то ты сильно ошибаешься. Неудивительно, что ты боишься выходить замуж.
— Да не боюсь, а просто не вижу в этом необходимости. Знаете, как раз сегодня я смотрела передачу про косметику…
— Ну вот, поехали.
— Заткнись и слушай. И специалист по косметике сказал, что, так как кожа вокруг глаз очень нежная, крем нужно наносить безымянным пальцем, потому что в нем меньше всего силы.
— Ничего себе, — сухо говорит Кейт. — Ты и правда разоблачила нас, замужних, показав, какие же мы идиотки.
Я устало потираю глаза:
— Девочки, вы, я знаю, думаете, что у меня съехала крыша. Я перенесла травму, устала и, наверное, навоображала себе чего-то на пустом месте. Мужчина, который должен сейчас занимать все мои мысли, — это Конор, а он их не занимает.
Совсем не занимает. Не знаю, может быть, это замедленная реакция и в следующем месяце я развалюсь на куски, начну пить и каждый лень одеваться в черное…