Люболь. Книги 1-4

– Бог ты мой! Никогда о таком рэпе не слышал.

– Его и не было до сих пор. Соня придумала.

– Такие диски можно в аптеке вместе с «Виагрой» продавать! А мы могли бы поучаствовать в торговле – новый бизнес без конкурентов, – сказал Гия.

– Ты это серьезно, – недоверчиво спросил Влад.

– В каждой шутке – только доля шутки, – мрачно добавил, выходя, Георгий. А сам подумал, что надо предложить шефу бизнес взять на себя. Это не порно бизнес, не наказуемо и не ограничено – пока. Но все что заводит мужиков – оборачивается большой выгодой.

Ангел Влада, слышавший «полу – шутку» Георгия, врезал скорость вибрации энергетических крыльев на максимум. И через пол секунды был в доме, взахлеб рассказывая о намерении шефа службы безопасности посоветовать Иллариону взять эро-рэп под свою крышу. А то и вовсе подмять изготовление дисков и скачивание через Интернет под себя.

Ангелы заюлили со скоростью по кругу.

– У Георгия Ангела нет, надо что-то спасительное внушать Соне и Клоду. А то от их деятельности они не получат средств к существованию. Но что им рекомендовать делать? – панически вскрикнул Ангел Софьи. Все застыли в воздухе, жужжа крыльями.

И тут завибрировал интуифон Ангела Клода.

– Не надо становиться фанатами несуществующей музыки. Клод с Софьей все равно не смогут защитить свои авторские права. Так что внушать им ничего не надо. По крайней мере пока. – Ангел узнал голос Архангела Варахиила. Дело этой музыки – возбуждать интерес к прежнему партнеру, имея с ним отношения как бы в чужом образе. Сколько семей можно сохранить.

– Но ведь плохие люди получат всю прибыль.

– Но занявшись с распространением дисков самостоятельно, они рано или поздно столкнутся с кем-то вроде Иллариона. Самим им это дело не осилить. Дело Клода И Софьи – сочинять музыку и тексты, которые способствовать продлению чувств и отношений. А не озолотиться. Это не их цель жизни.

Успокоенные гласом свыше (во всех смыслах слова), все три Ангела облегченно осели на мебель в прихожей, откуда уже выходили Клод с Софьей, толкая перед собой ходунки с Фрэдиком, который решительно взялся их толкать, оттолкнув решительно прогулочную коляску.

– Да, царь ты наш самодержиц, самостийный и самодостаточный, – сказала Соня по-русски.

– Кстати, – уточнил Клод, – когда ты нас с Фрэдом русскому начнешь учить.

Как музыку к фильму напишем.

Вздохнула Соня. – Взялся за гуж – не говори, что не дюж. – сказала Соня по-русски. И перевела, очень приблизительно, на английский: «подписал контракт – работай».

– Но контракт нам Игорь пока не выслал, – напомнил Клод.

– Без контракта он не получит ни строчки, ни нотки. И запроси с него денег побольше: штраф за причиненный в Москве моральный ущерб. Что б ему плести интриги показалось слишком дорого.

– Я уже выслал ему контракт с моей электронной подписью, скопировав его с первого договора – по поводу сценария. Но сумму удвоил.

– Меня не перестает изумлять скорость твоих решений и гибкость ума.

– Я все же чемпион. Бывший.

– Чемпионы бывшими не бывают. Потому что победы – результат характера, а характер – это судьба.

– По моему, логика, которая «подсуживает» необъективному выводу называется «софистика». Теперь я знаю, что это понятие происходит от имени София.

– Мами, я пойду к Владу – ясно сказал пацаненок по русски, и решительно отринул ходунки.

– Главное, не беги! – Быстро затараторила ему вслед Соня, инстинктивно протягивая вслед ребенку руки, чтобы поддержать. Им навстречу, почти не хромая, не шел, а летел компьютерщик. Вид у него был взъерошенный, не выспавшийся, но очень довольный. Глаза так и горели!

– Я сварила яиц на всех, они в кастрюльке на плите, – крикнула ему Соня.

– А я первую музыку из того, что вчера вы мне отдали, сделал, – крикнул он в ответ по английски, хоть все уже были рядом друг с другом.

– Вот похороним прошлое и приступим к будущему. – Пообещала Соня.

Фрэдик все-таки побежал навстречу Вдаду. Клод приревновал к нему обоих. Каждый раз, как кто-то говорил с Соней, он невольно буравил этого типа глазами. И ничего не мог с собой поделать.

Почувствовав, что забыл поцеловать папу, Фрэдик резко затормозил, бросился бежать к отцу. Тот подхватил сынишку, покружил и передал на руки подошедшему Владу.

– Фрэдик будет дипломатом, – саркастично пошутила Софья. Ведь именно она осталась без поцелуя.

Влад поднес малыша к матери. Та чмокнула его смачно в щеку. И туда же чмокнула Влада.

– Не дай ему отебя оседлать, как в прошлый раз, когда он катался на тебе не только по дому, ино и по саду.

– Ну, по саду только на шее катал, – оправдался шутливо Влад. – Но дома – на карачках. Тем больше стимулов быстрее придумать протез.

– Сегодня вечером приедет Миша. Он так разбирается во внутренностях, мышцах, суставах, что врачам до него далеко. Вторую кровать тоже доставят скоро.

– Я так давно ничего не ждал. А теперь жду столько всего, что с ума сойти можно! – застенчиво сказал Влад.

– Нельзя тебе сходить с ума – мы с Клодом ненормальные, а если ты присоединишься, то у наша вилла получит название «Дом творчества».

– А что! Мне нравится. Давайте сделаем табличку на въезде! – Предложил Клод, влезая в голубой сияющий джип и распахивая изнутри дверцу для Софьи.

– Та, вспомнив, куда они едут, вздохнула тяжело и обреченно.

На кладбище на нее нахлынули воспоминания о том, как на могиле Павла бывшая свекровь пыталась столкнуть Соню в могилу. Вот уж точно говорится в народе: «Не рой яму другому – сам в нее попадешь. Соня стояла, впрочем, довольно далеко от края – на всякий случай. И речь произносить не стала, памятуя, что о мертвых надо либо хорошее вспоминать, либо – ничего. Хорошего на ум не приходило.

И все стояли в молчании, пока рабочие опускали гроб в могилу и устанавливали камень с именем покойной. Варежкин положил венок на свежий холм. Но на ленте не было надписи. Да и что он мог писать в таком случае? «Убийце моей жены» разве что.

Потом вся компания отправилась на похороны Наны. На камне написали ее правильное имя, а не Нина. И тут Соне стало горько. Конечно, опосредованно именно Нана была виновата в том, что Павлу пришлось жениться для алиби. И из-за этого девушке пришлось пережить столько горького и страшного. Но все же молодая красавица, которую сейчас зарывали в землю, при жизни была такой яркой, пышущей энергией и сексуальностью, что могила казалась чем-то противоестественным, каким-то розыгрышем.

На ленте венка, который остался перед надгробным камнем Наны Варежкиной, была надпись «Любимой от любящего». Прочтя ее, Соня заплакала. Так мало дней была эта женшина любимой и любящей!

С кладбища поехали в кафе неподалеку. Мужчины, кроме Варежкина, пить ничего спиртного не стали. Варежкин же пил водку. Соня решила выпить красного вина, потому что чувство горечи внутри становилось физическим ощущением. Клод вопросительно посмотрел на жену, когда она по английски заказала бокал грузинского вина. Такового не оказалось. Но было французское и русское.