Любопытство - не порок, но оно наказуемо
Шрифт:
59. ПОВ Рио
Я смахнул несуществующую пыль с мраморной плиты, гласившей о том, что именно тут, под несколькими слоями почвы, захоронен Армандо де Сильво – мой старший брат, если судить по тем документам, которые однажды он мне всучил. Нелепая улыбка тут же коснулась лица, и я перевел взгляд на надпись другой черной плиты, где значилось имя Вернера.
Такой нелепый конец. Конец там, где лишь начинается мой собственный путь к мраку, к полнейшей темноте, и саморазрушению.
С самого первого
Ни капли эмоций. Лишь тупая боль внутри сердца, все еще живого, все еще бьющегося в груди…
Как?.. Почему?.. Зачем?,.
Множество вопросов и ни одного ответа, потому что я все еще в живых и существую, в то время, как их тела кормят червей.
Узнав о смерти обоих пару недель назад, я просто не хотел верить. В голове крутилась нелепая мысль, что все это – постановка, и через пару деньков кто-нибудь увидит похожего на Армандо парня на закоулке планеты. Но дни текли сквозь пальцы, а намеков на такой исход событий не появлялось…
Я проигнорировал приглашение на похороны, отмахнувшись делами, в то время как в душе нещадно палило солнце, выжигая все в пустыню, оставляя лишь пепел на тех местах, где возвышались замки.
Я стал слишком лиричен после смерти Анжелы…
Но сейчас нужно вернуться в прежнее состояние готовой к броску кобры. Ведь в данной ситуации появился наилучший момент для контр-нападения: русские напряжены из-за пропажи Глеба (я бы даже назвал это сущей апатией), люди Армандо без хозяина куда уязвимей (а во главе итальянской мафии и тот безумный братец Сильво – они так и навязываются на то, чтобы я вмешался), что означает готовность обеих сторон принять ответственность за свои проступки. Из опасных остаются разве что бывшие люди Волка и японцы… С этим справимся позже, а пока будем решать насущные проблемы.
– Белые розы, хозяин? – интересуется Альберт, выводя меня из транса собственных мыслей.
– Лилии, - поправляю его, надевая солнцезащитные очки. Под этим палящим золотым диском сгорает не только душа, но и тело, а уж костюм за пару штук долларов не облегчает процесс. – Чтобы они были повсюду здесь.
– Как прикажете, - кивает он.
– Сегодня великий день, - стараюсь улыбнуться я, но вместо этого из глаз так неосознанно льются слезы. – Сегодня погибла последняя сдерживающая мою месть часть. Ничто не стоит у нас на пути.
Почему-то плакать не хотелось на протяжении всех этих дней, перед поездкой сюда на кладбище, но уходя отсюда, приходит осознание реальности происходящего и оно давит.
Касаюсь пальцами уголков глаз, отбрасывая в сторону все живое.
– Вы имеете ввиду?.. – осторожно интересуется парень.
– Да. Звоню моему дяде. Пора встретиться со всеми родственниками…
***
Это похоже на какую-то страшную сказку: черная ночь, черный юноша, в черном переулке… Вот только с одним пунктом – этот юноша – я, а значит так просто все не закончиться.
Найти где по обыкновению любит отдыхать по вечерам старший сын Владимира оказалось довольно сложно. Никита постоянно путал следы, менял свою дислокацию, стоило только мне найти зацепки, и словно бы знал, что кто-то собирается устранить его в ближайшее время… Хотя, в связи с последними событиями насчет Глеба – в этом не было ничего удивительного.
Старший сын не являлся любимчиком у главы русской мафии, и в этом была своя прелесть. Потому что начать свою месть я хотел именно с него, разве что безудержная агрессия Сильво испортила мой четко намеченный план.
Никита представлял собой все грехи нынешней молодежи: погрязший в собственном самомнении наркоман, обожающий тратить деньги своих родителей. Ничего не заслуживающий парень, получивший все на блюдечке с голубой каемочкой еще в раннем детстве, и из-за этого упавший на самое дно за считанные годы.
Как смешно… его кандидатуру на место Владимира не рассматривали даже после того, как шанс найти живого Глеба стал минимальным. Его даже по-своему жалко… если бы он не был скотиной, развращающей итак разлагающийся мир.
Конечно же, парень не был без охраны, так что я в полной мере приготовился – пошел один.
Обычный клуб – так выглядело все со стороны прохожего. Остальные же знали, что все куда глубже, и за границей металлической двери находится рассадник самой ужасной вещи, что можно встретить на свете – травки. Эту зеленую дрянь превращали в таблетки в белый порошок или еще во что, преобразовываю в более безликую оболочку, но оставляя суть – грязную, дурную, имеющую мало общего с той чистотой, что я желаю создать…
Так что ничего удивительного в том, что Никита выбрал именно это место, для своей сегодняшней попойки, нет. А тот факт, что клуб находится на окраине города на безликой улочки, лишь мне в плюс.
Ждать, когда старший сынишка Владимира вышел из-за металлической двери, не пришлось – видимо мальчишку, коим он казался из-за сутулости и худобы, вырвало, и обеспокоенная охрана поторопилась вытащить парня на улицу, чтобы тот подышал свежим воздухом. Никита выглядел бледной копией себя и Глеба – более угловатый, неживой со стеклянными глазами и безликими эмоциями на лице. Несмотря на то, что из края его искривленных глупой улыбкой губ вытекала струйка слюны, парень выглядел блаженной шатающейся статуей. Трое громил возле него передали что-то по рации тем, что находились неподалеку в машине…
Тцц, вот черт! Если кто-то успеет меня заметить или что хуже…
Но в ситуацию вмешалась сама судьба, не иначе, потому что через мгновение Никита сложился пополам, и его вырвало прямо на дорогу водой, так как в желудке, видать, ничего не осталось. Один из охранников с презрением отпрянул, смотря на собственные лакированные туфли.
Никита истерично рассмеялся, поправляя черную рубашку с какой-то надписью из иероглифов, и выпрямился, чтобы быть тут же затащенным в темный угол этим самым охранником. В принципе, я с ним полностью согласен – если выворачивает наизнанку, то хотя бы не при всем честном народе. Да и это определенно мне на руку.