Любовь без дресс-кода

— Но, как видно, ты все-таки не до конца ее поняла.

Хотя погодите, если у него тут гарем, значит и наказание должно быть соответствующим. Какое наказание было для наложниц в гареме?

— Я не шутил и сейчас не шучу. У нас были четко оговорены условия. В том числе то, что все, кроме дресс-кода, для тебя остается на общих условиях. И субординация, и выполнение указаний начальства.

Плети или палки, наверное. Темница какая-нибудь. А если не просто попугать, а насмерть? Утопить?

— Яна, ты меня слушаешь? — Вадим даже приподнялся из-за стола, чтобы казаться повыше. Но меня волновало другое:

— Вадим, а ты не помнишь, куда девали отработанных наложниц султана? Топили же? Или львам отдавали?

— Львам — это христианских мучеников… — неуверенно пробормотал Вадим, нахмурившись.

— Почему тогда у меня львы в голове крутятся? — требовательно спросила я. — Ведь топить удобнее, река рядом.

Здесь, кстати, тоже река рядом. Возможно, не зря.

— Яна!

— А? — откликнулась. — Погоди минутку, я погуглю.

— Яна!!! — это Вадим уже прорычал, с грохотом отодвигая стул и вставая из-за стола. Даже не знаю, как ему удалось такое внушительное представление, там колесики мягкие.

— Вадим, ну что ты бесишься, я правда не понимаю? — я залезла в телефон и теперь пыталась сообразить, как выпутаться из бесконечных ссылок на турецкие сериалы вместо нормальных исторических сайтов. — Ты вообще мне дал отгул вчера. Никто кроме Герарда меня такую разноцветную не видел, а ему окей. Ты мне даже немножко обязан отсутствием дополнительных условий в соглашении о трафике.

— То есть вы спелись еще в прошлый раз? — угрожающе тихо спросил Вадим, выходя из-за стола и хищной походкой приближаясь ко мне. — И ты вообще не стесняешься мне говорить, что нарушила все условия чуть ли не в первый день. Или в первый?

— О! Я нашла! Топили в Босфоре и душили шелковым шнурком. У тебя есть шелковый шнурок?

Он уже подошел ко мне вплотную, и я могла видеть как стиснуты его зубы и сжаты кулаки в карманах брюк. Если я недооценила степень его злости, мне кранты.

— Я могу и руками задушить.

— Лучше зубами, — тихо сказала я, не отводя взгляда от бешеных прозрачных глаз.

— В смысле? — черные брови съехались на переносице. Неужели он правда пытался понять ту чушь, которую я тут несу? Героический мужик. Тяжело ему со мной будет.

— Ну покусай меня, если очень хочется и ты правда такой злой. И я работать пойду.

— Заррррраза! — выдохнул Вадим, рывком подтаскивая меня к себе и прикусывая мои губы яростным поцелуем.

И вот теперь с реакциями у меня все в порядке: бешеный стук сердца, сорванное дыхание, подгибающиеся ноги, туман в голове, непроизвольные стоны. Все в наличии. И руки сами зарываются в темные волосы, а тело прижимается к его груди, и кажется, что если нас кто-нибудь прервет, я просто умру от бешеной жажды.

Вот и с диетами у меня та же фигня — если запрещаю себе что-нибудь, потом обязательно срываюсь.

Но никто и не торопился нас прерывать — мы врезались в стол, я ахнула от того, как его край впился в бедро, и Вадим воспользовался поводом сделать поцелуй еще глубже. Крутанул, оттаскивая от стола, на секунду оторвался, чтобы посмотреть на меня сияющими глазами и провести кончиками пальцев по щеке и снова окунул обратно в свое дыхание, запах, вкус, страсть, переходящую в глубокую нежность.

Я потерялась в ощущениях и забыла даже о том, где мы находимся и с чего все началось.

Пока вдруг не обнаружила, что я сижу у своего начальника на коленях, мои руки гладят его живот под расстегнутой рубашкой, а его так и вовсе заблудились в районе моей груди. И тискаемся мы — внезапно! — на Том Самом Диване.

Вот тут мой пыл как-то сам собой поутих.

Я осторожно отстранилась, глядя в туманно-серые глаза Вадима и аккуратно вынула его руки из-под своей футболки. Он попытался вновь поймать мои губы, но я удержала его, проведя пальцами по едва заметной тени будущей щетины на линии челюсти.

— Мы на работе, помнишь?

— Стараюсь забыть, — честно ответил Вадим.

Я ловко вскочила с его коленей раньше, чем он успел меня поймать, одернула футболку и отошла на пару шагов от клятого дивана.

Вадим встал вслед за мной, даже не пытаясь застегнуть свою рубашку. И удерживать себя от того, чтобы потрогать его снова было практически невозможно. Но я очень старалась.

— Тогда я приглашаю тебя на свидание, — он обнял меня за талию и уткнувшись в шею, втянул носом воздух. — Сегодня. Можно даже сейчас.

— Нет, — я сама застегнула его рубашку пуговица за пуговицей, хотя чего мне это стоило будут знать только те, кто в загробном мире взвесит мои грехи и достижения.

— Ты права, у меня важная встреча, — наморщился он. — Тогда вечером.

— Нет, — я не рискнула заправлять рубашку в брюки, но зато вернула галстук на место и аккуратно его пригладила ладонью.

— Почему нет? С Герардом ты на свидание сходила, теперь моя очередь. И вообще это лучше, чем шелковый шнурок.

— То есть свидание — это такое наказание? — уточнила я.

— Всегда так наказываю непослушных сотрудников, — кивнул он.

— Не смешно.

— Ян, ну ты хочешь, чтобы я тебя уговаривал?

— Попробуй, — фыркнула я, попыталась убрать его руки, но он только прижал меня сильнее.

— Нет уж. Я начальник, я приказываю, — сверкнул глазами Вадим и, воспользовавшись моим беспомощным положением, снова поцеловал.

— Запрещенный прием, — пробормотала я, едва обретая вновь сбившееся дыхание.

— Зато действенный, — гордо сказал Вадим. — Не убегай после работы, поедем куда-нибудь выпьем, хорошо?

И в этот момент, глядя в эти невозможные прозрачные глаза, я послала к черту все угрозы змей, все разумные доводы, все предупреждения разума о том, что я еще пожалею — и кивнула.

Но вышла из кабинета начальства только минут через пятнадцать.

С горящими глазами, опухшими губами и неубираемой улыбкой.

И по взглядам Элеоноры и Розалины с другого конца зала поняла, что и они все поняли.

Глава 26. Виновна

А где Лиза?