Любовь Демона

Я просто забыл, какое у нее может быть невинное выражение лица. Забыл какие у нее глаза. Голубые, глубокие, в которых тонешь, блядь, тонешь и вообще всплывать не хочется...

Теперь вот увидел и снова наступаю на те же грабли. Но это не самое хуевое.

Хуже всего то, что от всех этих воспоминаний у меня уже неслабая эрекция. Особенно когда воспроизвожу в памяти ее взгляд. Смелый, прямой. Дерзкий. И улыбка ни разу не приветливая. С такой улыбкой как раз и приносят кофе, от которого жопа слипается.

Хочется уебать стаканом об стену.

Сука, ну почему я влюбился в девку, которая поимела меня как пацана? И почему меня снова от нее размазывает?

— Демьян, почему ты сидишь в темноте? — входит в кабинет Рита. Я и не слышал, как она пришла. — Включить свет?

— Не надо, — качаю головой, — так норм.

Она подходит ближе, слышу легкий запах алкоголя. Жена там бухает, я здесь. Семья года, блядь...

Рита наклоняется, запускает руку мне в волосы. Инстинктивно отшатываюсь.

— Ты чего? — удивляется она и садится мне на колени. — Дем, я соскучилась...

Пресекаю ее попытки обвить руками мою шею. Перехватываю за запястья, отвожу в стороны.

— Не сегодня. Я пиздец заебанный.

— Ты такой весь последний месяц, — она обижается, садится прямо. Отпиваю вискарь, Ритка тянется за стаканом и тоже делает глоток.

— Рит, почему ты за меня вышла? — спрашиваю, отбирая у нее вискарь. Ей походу на сегодня хватит.

— Как зачем? — она удивленно поднимает брови. — Я тебя люблю.

— А если серьезно?

— Что за странные разговоры, Демьян? — она разворачивается на коленях и садится верхом.

— Почему странные? Нормальные разговоры. Ты же знала, что я тебя не люблю. И не полюблю никогда. Нахуй тогда ты пошла за меня замуж? Нахуя мы вообще поженились?

Сам-то я знаю, что наш брак принес нам херову гору дивидендов, но ради одного бабла я не стал бы на ней жениться. Просто на тот момент мне реально была безразлична собственная жизнь, а мать очень просила. Прям слезно умоляла.

Интересно послушать Ритку.

— Ты классно трахаешься, — говорит она медленно и похотливо облизывает губы, — мы с тобой давно вместе.

— Я тебя не люблю, — повторяю, глядя в сверкающие в полумраке глаза.

— Но нам же хорошо вместе, — Рита снова делает попытку и тянется к моим губам, но я снова ее останавливаю. Теперь она перехватывает мои руки и шепчет: — Дем, давай сделаем бэбика! Я тут листала инсту, они такие милые!

А вот здесь я реально охуеваю.

— Ты же их личинками называла всю дорогу, а тут вдруг бэбик?

— Ну я же не серьезно, я вот поняла, что готова к материнству. И ты хочешь, я же чувствую, что у тебя стоит!

— Это не на тебя стоит, — снимаю ее с колен, — я порнуху смотрел.

— Ну Дем, — она опускается на колени и тянется к ремню, — я же твоя жена! А ты меня совсем забросил... Хочешь, отсосу?

Она права, сука, права. Не любил, нахуй тогда жениться было? Нельзя все на Ритку сваливать.

Минет она любит делать и умеет. При этом дрочит и кончает практически одновременно со мной. Это лучше, чем дрочить в душе.

— Ладно, соси, — беру стакан и выливаю остаток вискаря из бутылки, — только свет не включай.

Глава 4

Ангелина

Следующие три дня Демьяна в офисе почти не было. Он приезжал с Астафьевым, они закрывались в кабинете, потом вместе же уезжали.

На пятницу Андрей Дмитриевич объявил короткий день. Работаем до обеда, потом он заказал в офис кейтеринг — будем провожать его на пенсию, как он это называет.

Если не придираться, это и есть пенсия. По состоянию здоровья.

И на пятницу же назначена фотосессия Миланки и Демьяна. Я подписала контракт, где даю согласие на то, что моя дочь на год становится лицом компании.

Была уверена, что контракт подпишет Демьян. И сразу увидит мою фамилию. Но документ подписал Астафьев, и это совсем ничего не значит.

Я все равно должна сама привести дочку на фотосессию. Должна буду быть там с ней, меня предупредили, что фотосессия продлится несколько часов. Так что Демьян совсем скоро все узнает.

Это все равно должно рано или поздно произойти, настраиваю себя на неизбежное.

Утро пятницы начинается раньше обычного. Я бужу дочь, кормлю ее завтраком — кто знает, чем их там будут кормить. Она зевает, но послушно собирается. Миланка любит фотографироваться.

Перебираю ее нарядные платья. У дочки много одежды, ее задаривают мама с Григорием. Я больше занимаюсь повседневным гардеробом.

Меня попросили взять с собой на фотосессию все, что у нас есть из праздничного. При этом предупредили, что там будет еще целый гардероб из детского магазина. И если стилисты что-то отберут для съемки, это пойдет нам в подарок.

Приезжаем в студию вовремя. На входе нас встречает милая девушка, которая представляет мне стилистов. Это парикмахер-визажист и специалист по одежде.

— А визажист зачем? — интересуюсь недоверчиво. — Она же маленькая!

— Ваша девочка светленькая, на фото будет не хватать яркости. Не волнуйтесь вы так, у нас безопасная косметика, специально для деток. Ничего вредного на лицо вашей дочери наноситься не будет.

Миланку забирают делать прическу, я наблюдаю, подмигиваю ей в зеркало. Внезапно телефон разражается нетерпеливой трелью. Смотрю на экран — Астафьев.

— Ангелина, ты где? — звучит из динамика его грозный голос.

— Я... здесь, — отвечаю растерянно. — В фотостудии.

— В фотостудии? А больше некому было? Быстро возвращайся в офис, там эти с ресторана что-то натупили. Давай, разберись. И живо!

Хочу сказать, что я здесь с дочерью, но он уже отключается.

— Что-то случилось? — спрашивает пиарщица Лена. Мы с ней иногда ходим пить кофе на перерыве.

— Надо в офис срочно ехать, — говорю расстроенно, — а как я дочку оставлю? И Астафьева подводить не хочется.