Любовь долготерпит

А есть и более страшные вещи, например, отсутствие доступа к современным технологиям. Я слышал, что здесь просто оставляют умирать детей, родившихся больными. Хорошо хоть, такое случается крайне редко.

Да и многие взрослые тут не сильно отличаются от жителей Светлого Айрина. Взять хоть Киру. Конечно, у неё нет ни столь разностороннего образования, ни привычной внешности юной девушки. Но её доброта, бескорыстие, любовь к прекрасному, честность и чистота души напоминают привычные черты моих соотечественников.

***

Старый Айрин, Кира Майри

– И когда же твой аристократ, наконец, соизволит сделать тебе предложение?

– спрашивает заглянувшая ко мне по хозяйственной надобности соседка.

– Какое ещё предложение? – удивляюсь я.

– Ну как же, я ведь видела, он несколько раз ночевал в твоём доме! Или он считает, раз ты не аристократка, он может спокойно пользоваться тобой без каких-либо обязательств? Но я так понимаю, он здесь не случайно обосновался. Явно скрывается от проблем! Ты могла бы использовать это, чтобы надавить на него.

– Послушай, то, что ты говоришь, просто отвратительно! И потом, мы спали в разных комнатах!

– Ох, Кира, уж передо мной могла бы не притворяться!

– Но это правда!

– Ни за что не поверю!

– Как хочешь! Да и о каких отношениях может идти речь, если я замужем? Кто знает, может, мой муж ещё вернётся ко мне?

Вскоре меня вызывает к себе староста посёлка и принимается упрекать в безнравственном поведении:

– В конце концов, по закону ты – замужняя женщина! Какой пример ты подаёшь детям, и собственным, и ученикам? Мне уже две жалобы от родителей поступили!

Выхожу из здания совета, глотая слезы. Я понимаю, он ни в чём не виноват. Просто хороший, доброжелательный человек. Всегда готов помочь.

Стоит о нём подумать, и он тут как тут! Уже не в первый раз так.

Спрашивает, чем я так расстроена. Да разве у меня язык повернётся сказать, как есть?

Говорю первое, что приходит в голову - я переживаю из-за неведения о судьбе своего мужа. В общем-то, это правда.

Он задумывается на мгновение и произносит:

– Возможно, я смогу разузнать о нем через знакомых аристократов!

Нахожу личный номер мужа. Пару лет назад он изредка переводил деньги для детей на счёт, привязанный к специальной карте. Такие используются в экопоселениях вместо личных аккаунтов с номерами.

Через пару недель он подходит ко мне. Вид у него странный какой-то. Как будто у него что-то нехорошее случилось.

Оказывается, не у него. Он передаёт мне распечатку документа о смерти.

– Умер от передозировки наркотика? – переспрашиваю я, не веря своим глазам. – Но он даже спиртного никогда не употреблял! Значит, правду говорят, что города убивают!

Не выдерживаю и начинаю плакать. Он обнимает меня.

Первое побуждение - вырваться. Люди осудят.

Но нет, не могу. Рядом с ним так тепло. Хорошо, что он ничего не говорит.

– Города действительно убивают, – говорит он, когда я, наконец, успокаиваюсь.
– Я сам был на волосок от смерти. Как помочь скученным в них людям, вся жизнь которых подчинена одному – сделать карьеру и заработать денег? Некоторые падают ещё ниже - начинают торговать своим телом, воровать, грабить. В довершение всего в твоё сознание беспощадно вламывается реклама, эксплуатирующая самые низменные инстинкты, и музыка с долбящим мозг ритмом, воспевающая блуд, наркотики, смерть...

Страшно всё это. Он понимает. Я больше не могу! Отрываюсь от него и убегаю.

После того, как в посёлке узнают, что я теперь вдова, некоторые знакомые, родственницы и даже коллеги принимаются донимать меня советами, как заставить его жениться.

Я хочу разрешить себе мечтать о семейном счастье. Я так устала от одиночества. Жизнь женщины с детьми всегда трудна, а в экопоселении особенно. Ведь здесь столько тяжёлого физического труда.

Я долго думаю обо всём этом. Наверное, я слишком правильная. А так нельзя. Да и не верит мне всё равно никто. Вон, слухи какие ходят.

А многие на полном серьёзе утверждают, что никакая чистая дружба между мужчинами и женщинами в принципе невозможна. Я считаю, что они неправы. Но может, я ошибаюсь?

Глава 44

Дети опять уговорили его пойти на рыбалку!. Выйти из дома надо до рассвета. Чтобы ему не пришлось идти в темноте через весь посёлок, я предлагаю остаться ночевать в своём доме.

Укладываю детей. Он тоже уходит в отведённую ему комнату.

Вхожу в свою спальню. Надеваю полупрозрачный пеньюар с тончайшим кружевом. Расчёсываю перед зеркалом волосы. Они у меня красивые, шелковистые.

Как же давно я не выглядела вот так! Сердце колотится, глаза блестят. Волнение нарумянило щеки. Я прижимаю руку к груди.

Дети уже спят, надо встать и пойти к нему. Но это же...

Как он к такому отнесётся? Тем более, мы такие разные.

Я ведь даже не христианка. Знаю, что многие в поселении приняли эту веру, и даже слышала кое-что о ней. Но у меня нет ни времени, ни сил серьёзно задумываться об этом. Мне некогда посещать беседы и религиозные диспуты, которые иногда устраивает Марк. Ещё один загадочный человек. Они очень похожи.

Он туда ходит, и я это знаю. Кроме того, обычаи аристократов бывают ещё строже, чем у христиан, у которых разрешён повторный брак в случае вдовства. В некоторых же кланах и это считается недопустимым. У аристократов свои законы. В старые времена даже случалось, что их женщины совершали самоубийство после смерти супруга, чтобы вместе уйти в иной мир.

Мне вдруг становится страшно. Приду к нему, и... что? А если он отвергнет меня и станет презирать? Глупости, какой же мужчина откажется от этого?

Надо просто встать и пойти. Недаром все говорят, что я должна взять инициативу в свои руки и не упустить шанс обеспечить достойное будущее себе и детям. Тем более детей он явно любит.

Я вспоминаю, как он меня обнимал. И его полный сочувствия взгляд. Как я была бы счастлива с ним!

Этого не будет... – мне чудится, будто кто-то произнёс эти слова.

Я даже оглядываюсь.

Надо раз и навсегда разрешить это! – думаю я.
– И пусть будет, что будет...

Долго сижу перед зеркалом, терзаясь мучительными сомнениями. Вот только встать и прийти в комнату, где спит он, так и не решаюсь.