Любовь и честь

– Нет, только не с тобой. – Блэр сидела справа от Кэмерон, обняла ее за талию, положила голову ей на плечо. – Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что у тебя немалая практика в подобного рода вещах.

– Да? И в чем же именно?

– В ускользании от агентов Секретной службы.

– А… я размышляла над этим, – прошептала Кэмерон, прижимаясь губами к виску Блэр. – Я не спала всю дорогу… думая о тебе.

– Они, должно быть, сильно удивились, – спокойно сказала Блэр, вытаскивая рубашку Кэм из брюк и кладя ладонь ей на живот.

– Я уверена, они… но ты не должна волноваться об этом. – Следя за облаками, проплывающими под луной, Кэмерон подумала, что это просто чудесно – сидеть рядом с Блэр и наблюдать за небом. Отсюда Вашингтон казался далеким-далеким. Медленно кончиками пальцев она провела по руке Блэр, легко очерчивая упругие мышцы. – Блэр, ты – дочь президента. Это работает на нас так же, как и против нас. Секретная служба умеет хранить молчание, когда дело касается защиты частной жизни президента и членов его семьи. Мои агенты не предадут тебя.

– Речь не об этом, я беспокоюсь о… – Она провела кончиками пальцев по ребрам Кэмерон, поглаживая ее шрам.

О тебе. О своем отце.

– Знаю. Но я думаю о тебе. – Кэмерон обняла Блэр, меняя положение так, что ее грудь и бедра оказались плотно прижаты к возлюбленной. – Если ты захочешь рассказать миру о своей личной жизни, это должен быть только твой выбор. Но это нужно сделать так, чтобы твое признание не сыграло на руку некоторым политикам.

– Моя личная жизнь связана с тобой, – прошептала Блэр и поцеловала Кэмерон. И все слова потеряли всякий смысл.

– Да, – согласилась Кэмерон. Казалось, прошла целая жизнь, прежде чем она вновь начала дышать. – Но мной никто интересоваться не будет…

– Люди из Министерства финансов могут доставить тебе немало неприятностей.

– Такие, как Дойл, вполне возможно. – Кэмерон пожала плечами и провела пальцем вдоль линии подбородка Блэр. – Но меня это не волнует.

– Тогда что тебя беспокоит? – вдруг спросила Блэр, откинувшись назад и внимательно глядя на Кэм. В изломанном отражении звезд от водной поверхности лицо Кэмерон казалось невероятно красивым. Голос Блэр внезапно стал хриплым, когда она тихо спросила: – Что произошло в Вашингтоне за последние два дня?

Кэм вздохнула:

– Ты не сдаешься, да?

– Если бы я это сделала, – сказала Блэр, проводя рукой по внутренней стороне бедра Кэмерон через тонкую ткань брюк, – нас бы сейчас здесь не было.

– Действительно. – Кэмерон приподняла бедра, прижимаясь к ладони Блэр, когда дразнящие прикосновения стали более решительными, более настойчивыми. – В основном это была рутина, но важные вопросы тоже обсуждали… про агентов и такую привлекающую внимание персону, как… – она заколебалась, понимая, как беспристрастно звучат ее слова. Блэр перестала ласкать Кэм, затем убрала от нее руку.

– Как я?

– Да, – вздохнув, признала Кэмерон. – Как ты. Все это нужно было внимательно изучить.

– Так все закончилось? Ты в порядке?

Кэмерон смутилась:

– Еще не знаю. – Она нашла руку Блэр и снова поместила себе на бедро. – Но когда узнаю, то скажу тебе.

– Хорошо, – негромко сказала Блэр, наклоняясь ближе и просовывая руку между ног возлюбленной. У нее перехватило дыхание, когда тело Кэм выгнулось в ответ на ее прикосновения. – Мне нравится то, что ты чувствуешь. Я хочу тебя всю. Я чувствую, что могу проглотить тебя целиком. – Пока Блэр говорила, ее пальцы нашли то, что искали, и она слегка сжала клитор Кэмерон. – Я могу начать с этого.

Тело Кэмерон стало ватным, и если бы она не сидела, то, вероятно, упала бы.

– Ах. Мы не можем… здесь.

– Знаю. Но, боже, я так хочу.

– Да, это относится к нам обеим, – пробормотала Кэмерон, задаваясь вопросом, сможет ли она достаточно долго бодрствовать, ведь это не займет много времени. Ее кровь кипела, но мозг находился на грани отключения. – Блэр… Я…

– Что?

– Я разбита… Не думаю, что смогу.

Блэр села, сразу став серьезной:

– Идем.

– Прости, я…

Блэр улыбнулась, положила руку на затылок Кэм и наклонилась, чтобы поцеловать ее. Страстно, но давая понять, что продолжения не будет. Отстранившись, она сказала:

– Кэмерон. Тебя чуть не взорвали несколько ночей назад. Ты провела на ногах большую часть недели. У тебя сотрясение и Бог знает что еще. – Опустившись на колени, Блэр двумя руками откинула волосы назад и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. – Пойдем, коммандер. Я подожду.

Кэмерон схватила ее за руку, удерживая и не позволяя встать:

– А вот я не уверена, что смогу. Я скучала по тебе.

– Да, – мелодично ответила Блэр. – Я тоже скучала по тебе. – Наклонившись, она крепко поцеловала Кэмерон, затем быстро отодвинулась и встала на ноги. Стоя на безопасном расстоянии, Блэр положила руки на бедра и сказала насмешливо-угрожающим тоном: – Я никогда не отличалась терпением. Идем.

Кэмерон рассмеялась; она не могла вспомнить, когда в последний раз у нее на сердце было так легко. Она поднялась и пошла вслед за уходящей в тень дочерью президента.

* * *

Через несколько минут они добрались до машины сопровождения и сели на заднее сиденье. Старк разместилась на переднем, рядом с Эрнандесом. Кэмерон откинула голову на спинку и закрыла глаза. Следующее, что она помнила, было похлопывание Блэр по ее плечу:

– Коммандер, мы на месте.

Кэмерон мгновенно проснулась и стала смотреть в окно, напряженная и готовая к бою. Узнав необычную архитектуру и топографию улицы, где находился дом ее матери, она расслабилась. Откашлявшись, Кэм хрипло сказала:

– Хорошо.

Старк открыла дверь для Блэр и придерживала ее, пока та не вышла. Кэмерон появилась с другой стороны машины и, обойдя вокруг, присоединилась к ним. Туда же двинулся и Эрнандес. Вчетвером они направились к парадному входу в привычном порядке. В гостиной на первом этаже горел тусклый свет, и Кэмерон улыбнулась про себя, подумав о радушном маяке. Ей редко выпадала возможность посетить дом матери, хотя это было единственное место на планете, где она чувствовала себя по-настоящему спокойно.