Любовь и Хоккей

Каждая секунда, которую я нахожусь в его квартире, является еще одним напоминанием обо всей лжи, которую он мне наговорил. Бишоп не хочет, чтобы кто-нибудь знал, как он ко мне относится. Может быть, это из-за того, как я выгляжу, или, может быть, он смущен тем, что я так молода.

В любом случае, я устала от того, что чувствую себя недостаточно хорошей.

— Спасибо за прошлую ночь, я ценю это, - честно говорю я ему. Однажды я поблагодарю его и за этот момент, за то, что он показал мне, что я стою большего, чем это. Я заслуживаю того, кто не боится любить меня.

— Увидимся, Би, - я отстраняюсь от его тела, хотя он пытается удержать меня там. Я заправляю прядь волос за ухо и машу Каю.

Мне нужно выбраться из этой гребаной квартиры. Всего этого слишком много. Я, блядь, больше не могу справляться с этим дерьмом. Я задыхаюсь. Я почти бегу к двери, открываю ее и спускаюсь на улицу.

Ветер бьет мне в лицо, выбивая из меня дыхание. Теперь я позволяю слезам свободно скатиться, даже не потрудившись их вытереть. Я такая чертовски глупая, что доверилась ему. Я быстро хватаю свой телефон и отправляю сообщение Риггс. Все, что говорится в сообщении, - перец. Это наше кодовое слово, обозначающее, когда у нас плохой день.

Она реагирует так же быстро.

Риггс : Шоколадное или клубничное мороженое?

Риггс : Ничего, я просто возьму и то, и другое, скоро увидимся, детка.

Я издаю болезненный смешок, слегка шмыгая носом. Я чувствую, как кто-то хватает меня за руку, прежде чем меня разворачивают лицом к Бишопу без рубашки. Я автоматически вырываюсь из его хватки. Он смотрит на меня сверху вниз с болезненным выражением лица.

— Чего ты хочешь, Би?
– Я вздыхаю. Я устала, морально и физически. У меня голова раскалывается от мигрени. Мое сердце сейчас раскалывается на куски, и я выгляжу как отогретая смерть. Я просто хочу свернуться калачиком на своей кровати и заплакать.

Он нахмурил брови.

— Чего я хочу? Ты, блядь, издеваешься надо мной?
– он усмехается.

С хриплым смехом, в котором нет ни капли веселья, он продолжает:

— Я хочу поговорить с тобой. Я сожалею об этом, просто... - Он проводит рукой по волосам, что он делает, когда пытается подобрать слова.

Новые слезы наворачиваются на мои глаза, и чувство тошноты омывает мой желудок. Это труднее, чем не прощаться, потому что я знаю, что должна сказать. Я знаю, о чем я должна спросить. Ответ на этот вопрос положит мне конец.

— Это просто что, Би? Когда ты будешь готовы рассказать людям о нас? Когда ты скажешь моему отцу?

Это простой вопрос для любых нормальных отношений. Когда вы будете готовы сделать это официально, присвоить нам титул. Это должно быть легко. Если вам обоим не все равно, как вы говорите, тогда это просто. За исключением того, что нам с Бишопом никогда не было и не будет легко.

Это застает его врасплох, и он слегка заикается:

— Я... я просто. Мне нужно больше времени, Вэлли. Еще несколько месяцев.

Он мурлычет мое прозвище. Это как теплая вода по моему позвоночнику. Он знает, что это делает со мной; это смягчает всю мою защиту от него. Простое слово может сделать меня намного более восприимчивой к его гребаному дерьму.

Я качаю головой, прикусывая нижнюю губу. Из моих глаз капает еще больше слез, и я использую рукава рубашки, чтобы вытереть их так же быстро, как они падают. Я натянуто улыбаюсь ему выпускной улыбкой.

– С меня хватит, Би.
– Он вздрагивает, как будто я его ударила. Я смотрю на небо, желая самой взять себя в руки. Мне надоело давать ему время. Мне надоело быть единственной женщиной на этой богом забытой планете, с которой он не появится на публике. С меня хватит.

— Я понимаю. После всех этих лет я, блядь, наконец-то поняла.
– Я делаю паузу, смотрю на землю и вытираю слезы. Моя грудь горит, сжимаясь с каждым словом. Я едва могу дышать. Однако я отказываюсь давать ему этот момент слабости. Я отказываюсь давать ему еще какую-либо власть надо мной. Я больше не позволю ему заставлять меня чувствовать себя недостойной.

Я поднимаю на него взгляд. Мои глаза слезятся, но мой взгляд силен. Бишоп протягивает руку, чтобы вытереть мои слезы, но я отдергиваюсь, протягивая к нему дрожащую ладонь.

— Я думала, это потому, что я недостаточно блондинка. Я была слишком высокой, недостаточно загорелой или у меня были недостаточно большие сиськи. - Я делаю паузу, пытаясь прочистить горло.

— Я думала, что я недостаточно хороша для тебя, чтобы претендовать на меня, чтобы быть с тобой. Но это никогда не была я. Это всегда был ты.

Горячие слезы текут из моих глаз. Они обжигают мою кожу до самого низа.

— Так что спасибо, Би, спасибо, что показал мне, что я заслуживаю лучшего.

Мое сердце кричит на меня, топает ногами, бьется о стены, умоляя меня остаться. Оно хочет, чтобы я его обняла. Оно хочет чувствовать его сердце рядом с нами и искать в нем утешения. Но мои слова источают яд. Я хочу, чтобы ему было больно, чтобы ему было так же больно, как мне. Чтобы почувствовал боль, которую я испытываю.

Я держу голову высоко, хотя внутри у меня все рушится. Поворачиваюсь на каблуках, чтобы выйти со двора и направиться к своему такси, где я могу спокойно покричать. Я хочу, чтобы Риггс обняла меня и сказала, что все будет хорошо. Я хочу, чтобы она ругала Бишопа и заставляла меня смеяться. Мне просто нужен мой лучший друг.

Он хватает меня за запястье, и я ненавижу, насколько его рука теплая на ощупь. Как это похоже на дом. Единственное место, где я чувствую себя в безопасности.

— Не уходи, только не так. Тебя достаточно, тебя так много. Слишком много. Ты должна это знать, Вэлли, детка.

Со всей силой, которая у меня осталась. В моем эмоциональном резервуаре осталось немного бензина, и я слегка поворачиваю голову. Вырываю свою руку из его хватки.

Я поднимаю глаза, чтобы встретиться взглядом с бирюзовыми самоцветами, которые стали моей кончиной. Мое счастье и моя погибель. У меня чешется в горле. У меня по коже бегут мурашки. Все болит.

Смотреть на него больно. Смотреть на Бишопа Маверика раньше было моим самым любимым занятием в мире. Когда мне было плохо или грустно, я смотрела на него, и он… он просто делал все намного лучше.

Сейчас?

Это просто чертовски ранит, разрывает меня в клочья и оставляет истекать кровью на съедение волкам.

— Если меня будет достаточно, давай сразу же вернемся туда и расскажем им о нас. Они твои друзья, Бишоп. Черт возьми, они мои друзья! У них не было бы никаких проблем с тем, чтобы мы встречались. Ты даже не можешь сказать им, как ты собираешься сказать моему отцу?