Любовь и ненависть

Нет, не получается. Только Рема еще больше взволновала. Он чувствует мое напряжение и не знает его причины. Меня охватило чувство пустоты и печали. Нужно отсюда срочно убираться. Это была единственная более или менее связная мысль, появившаяся в моей голове, и я уцепилась за нее. Убираться. Невозможно оставаться здесь, окруженной креландскими солдатами. Кстати, сколько их? Тысячи? Я справлюсь. Подкатила тошнота. Мне нужен целитель — тошнота вернулась! Я изо всех сил подавила рвотный позыв. Где-то там мне принесли одежду, сейчас встану и «побегу». Я опять попыталась подняться и, хотя меня тут же повело, на сей раз сумела удержаться, опершись на вытянутые руки. Ну вот, уже могу сидеть! Поставила ноги на пол. Мир кружится и вертится.

Мне удалось-таки взять платье, но на этом я сломалась и плюхнулась обратно на постель, дрожа и комкая зеленую тонкую ткань, лежащую у меня на коленях. Сейчас, сейчас… Что-то больно кольнуло меня в попу. Ой! Ну конечно — нож! Я его бросила на кровати и села на него. Как больно-то! Потерла попу с досадой. Прав Николас, все-таки режущие предметы опасны для меня! Чувствую, как Рем взвился от волнения — его жену пытают! Его сердце опять выскакивает из груди… Стоп! Я замерла от озарившей меня идеи — нож! Дрожащей рукой взяла противную острую штуку с моей капелькой крови на кончике. Попа болит — Рем беснуется.

Где бы написать сообщение? Чтобы не очень заметно было- на внутренней стороне бедра. Отлично! Совсем не страшно, я смогу. Приложила острый кончик к ноге, показалась кровь. Высунув язык, медленно вывожу буквы.

Лукас

Эти ужасные три дня! В первые часы Рем порывался куда-то бежать. Его глаза широко распахнуты, волосы растрепаны.

— Я должен идти! К ней!

— Куда! — Орет Сай, Рема держут ардорцы. — Куда ты пойдешь, идиот! Ты даже не знаешь куда ее несут. Рем! Жди, я отправил отряд ардорцев вслед за ними, такая большая армия наследит, мы узнаем, куда их привезли и ударим. Мы спасем Миру! Она креландка, ты же сам рассказывал, как успешно она их всех обманула! Она справится, доверяй своей жене, Рем!

Лукас не уверен, что Владыка слышал хоть слово, вырывается. Глаза красные, заводится, сейчас начнет уничтожать всех вокруг. Подошел Лиэм и с размаха опустил свой огромный кулак на голову своего Господина. Глаза Рема закатились, лицо расслабилось, он, без единого звука, обмяк на пол. Подбежал Ричард, проверяет состояние их святыни.

— Жив, — кивнул утвердительно. — Отнесите его на кровать.

— Как Николас? — Спросил Лукас, старательно отводя глаза. Если у Рема и была хоть какая надежда, то у Николаса не было. Только на то, что Ариэла умрет достаточно быстро. Хотя ардорцы выносливые…

— Жив…Пока…Я его усыпил… — Ричард устало провел рукой по лбу. Какой ужасный день. И чего еще впереди? Ничего хорошего. Николаса они потеряли.

Второй день. Разведчики еще не вернулись. Ждем. Рем застыл на полу в углу комнаты, колени подтянуты к груди. Его глаза темно-красные, по лицу гуляют черные вьюны. Они прочерчивают его лицо, как ночное небо молнии, начинаясь с висков и мгновенной черной вспышкой вспахивают все его лицо, доходят до подбородка и так же быстро исчезают, в то время как начинает свое быстрое движения другая молния. Лукас еще никогда не видел его в таком состоянии. В комнате холодно и опасно — на стенах осел белый иней, время от времени по ней гуляют маленькие торнадики. Камень трещит. Стены вибрируют. Ждем…

— Она очнулась!

Все ввалилсь в комнату Рема. Как же он изменился за эти три дня! Похудел, весь осунулся, глубокие синие тени залегли под глазами, губы побелели. Глаза были по-прежнему большие и блестящие. Слишком красные и слишком блестящие.

— Здорова, голова болит, волнуется, ребенок в порядке. Ест… — Помолчал. Мы, напряженные, ждем…

— Она очень далеко, слишком далеко, и теперь она снова пропала. Спит…

Мы видим, что Рем слабеет. Расстояние с его Госпожой не причиняет ему такой боли, как прежде, но высасывает его жизненные силы. Он тает на глазах. Сколько он еще протянет? Креландцы забрали его жену. Его ребенка.

Мира должна выжить.

Другой вариант неприемлем.

— Сай, разведчики вернулись, известно куда ее утащили? — Никто не говорит об Ариэле, все знают, что ей конец. Мы только шепотом молимся о том, чтобы ее убили сразу или хотя бы быстро, чтобы не было мучений, чтобы это все было сразу, быстро, без мук — без мук… Главная задача спасти Владычицу. Сай не успел ответить. Из комнаты Рема дикий крик-хрип:

— Ей больно, ее тошнит, что-то там происходит. Она вся напряжена. — Проклятье! Что там происходит. Креландцы не поверили Мире? — Красные глаза Рема совсем вылезли из орбит.

— Она теряет ребенка?

— Ее пытают! Боль нарастает! — Губы Рема трясутся. Он вскочил, застыл на месте, его глаза смотрят слепо вперед.

— Что? ЧТО? — Рем замер.

Мы встревожено смотрим на своего Господина. Боимся спрашивать.

— Бумагу! Перо! Сейчас же! Идиотка! — Приказ, несмотря на его абсурдность выполнен молниеносно, Рем схватил лист дрожащими руками, медленно пишет: — С. О. Р. В. Е. — Замер, мы не понимаем происходящего:

— Она вырезает слова на себе, — Когда же слова Владыки проникли в наши сознания, в наших потрясенных мозгах все мысли спутались окончательно. Его комментарий взрывает комнату, все встревоженно подбегают, новость передается дальше. Слышу взволнованные голоса в коридоре, дальше…

— Заткнитесь! Опять начала!

Рем пишет дальше: Б.У.М.Д.А.Р.К.О.И.Д.Ё.Т.

Мы склонились над записью. — Сорве бум, Дарко идет!

Рем снимает рубашку, ложится на стол. Все уставились на его покрытую шрамами спину:

— Сай, бери нож, пиши, понял, люблю, Сорве взорву. — Подбегает Ричард. Рем даже не вздрогнул, когда нож начал вырезать текст, потекла кровь.

Поселение похоже на разбуженный муравейник. Все ошарашены новостью. Надо спешить. Выступаем сейчас же. Нельзя допустить приход кровавого Дарко с многочисленной армией. Он увидит Госпожу Владыки, тогда все будет потеряно.

Рем быстро вышел из комнаты. Его седые волосы заплетены в косу, на нем черные кожанные брюки и черная же рубашка. Оружия ему не надо. Ардорцы готовы. На всех лицах показалось одно и то же выражение, это было выражение озлобленной, угрюмой решительности. Рем оглянулся.

— Все готовы? Вперед.

— Я с вами. — Голос был тяжелым, как линия подбородка Николаса. Все глаза устремились на него. Он стоял, прислонившись к косяку двери, огромный и уничтоженный, словно внезапно погрузившись в себя, в свое опьянение, этакий одинокий холм неисповедимой тоски. Его жизнь была разбита, и он знал, что ее уже не наладить… Лукас шокированно вздохнул. Если Рем за три дня ужасно изменился, то Николаса было не узнать!

— Святая Создательница. — Воскликнул Сай. — Да ты шутишь! Куда тебе сейчас? Посмотри на себя, ты совсем ослаб.

Николас закрыл глаза, окруженные страшными провалами — иссиня-черными синяками. Его отчаяние магическим ледяным сквозняком пронеслось по комнате, замигали светильники. Николас не ответил, когда Сай позвал его по имени и даже когда положил руку ему на плечо. Сай легонько потряс его, потом сильнее, Николас пошатнулся от этого легкого толчка. Лукас видел, как он борется с чем-то в недрах своего подсознания, как человек, угодивший в стремнину и уже покорившийся манящей глубине, вдруг подцепленный на рыболовный крючок, — судорога боли в онемевшей плоти. Ричард многозначительно посмотрел на Рема, двинулся в сторону Николаса… Словно почувствовав этот порыв, Николас медленно повернул голову и уставился на него безжизненными желто-красными глазами. В них не было блеска узнавания: только жгучая ненависть. Его глаза открылись внезапно — темные и потерянные. Он посмотрел на всех, словно не узнавая. Наконец Николас отлип от двери, пересек комнату и остановился около камина. На его похудевшем лице заиграли отблески огня.