Любовь и ненависть

Николас выглядел жертвой кораблекрушения: невидящие безумные глаза, ноги, облепленные мокрыми штанами, кожа в черных разводах. Посиневшие губы и лязгающие от холода зубы. Он истекал кровью от множества ран, у него кружилась голова и он едва не терял сознание.

— Ари-э-ла! — На каждой поляне повторялось одно и то же. Люди с ужасом смотрели на огромного, черного от усталости ардорца, мотали головами,

— Нет, такой здесь нет…

— Нет, не видели…

— Не слышали.

Дальше, следующая опушка… Группа ардорцев на корточках сидит вокруг костра, недалеко лежат раненные.

— Нет, нет здесь, ты, друг, вон там, среди убитых посмотри, я видел там несколько женщин…

Посмотрел, побрел дальше. Николасу казалось, будто кто-то разрывает ему грудь.

— Нет здесь. Говорят, оттуда женщины не выбрались…Все умерли…

“Все умерли», «все умерли» — Он прокручивал эту фразу в голове, перебирая слово за словом, как пригоршню монет в кармане. Она не могла умереть. Мира писала, что жива, не тронули… Николасу казалось, что какое-то серое отчаяние поднимается с земли. Безликое и безгласное одиночество. Идет дальше…

— Я не верю…

— Девушку по имени Ариэла не видели?

Дальше. Николас шатается. Все, дальше идти некуда. Земля утратила ровность. Только бы не упасть… Николас застыл посередине леса, словно разговаривая с небом. Беззвучно, только шевеля губами…

Абсолютно уничтоженный, истощенный от потери крови и отчаяния Николас сидел на земле, ткнувшись лицом в руки, сложенные на коленях когда к нему подошел средних лет ардорец.

— Ммм, милорд, мне сказали, что вы ищете девушку по имени Ариэла?

На ардорца поднялись опустошенные темно-янтарные глаза. Смотрит, молчит. Бессильно сидит на раскисшей в кашу земле. Скрюченные в судороге пальцы машинально сгребут грязь…

— Вы ведь Николас?

Кивок.

— Ариэла, ваша жена, в порядке, не волнуйтесь. Она с нами. Меня зовут Анди, я целитель, — худое лицо Николаса внезапно перекосилось. Выражение беспредельной муки и надежды проступило на нем. — Госпожа Мира просила нас присмотреть за Ариэлой, мы все помогали ей, несли по очереди. Не волнуйтесь, с ее ребеночком тоже все хорошо. Она спит. Вон там. Пойдемте.

Анди с неуверенностью посмотрел на поверженного ардорца у его ног.

— Вы сможете подняться?

От внезапно свалившегося облегчения Николас вдруг потерял все силы. Он не испытывал радости, нет, сил на эмоции уже не было — только облегчение. Гнет, давивший его ежесекундно все эти дни, сразу свалился с плеч. И высосал все его силы.

Целитель помог ему подняться. Голова у Николаса болталась, свисала на грудь, ноги заплетались. Черные брюки и куртка были разодраны и залиты кровью. Он попытался оттолкнуть Анди, порывается бежать куда-то. Главное сделать первый шаг…

— Ариэла, — хрипит он…

— Где? Куда? — Просипел ардорец, не узнавая собственного голоса и будто со стороны его слыша.

— Все нормально, не волнуйтесь, — тихо ответил Анди. Его убаюкивающий голос звучит особенно мягко.

— С ней все нормально. А вот вы ранены, у вас сильное кровотечение. Я вам помогу…

Махнул кому-то, призывая на помощь. Подбежали ардорцы, берут Николаса под руки, помогают идти.

Идти действительно недалеко. Уплывающим сознанием Николас цепляется за нее, его жизнь, любовь. Она здесь. Здоровая, прекрасная. Ее глаза светились от счастья.

— Николас, любимый. — Она с ужасом закрыла рот руками, увидев в каком он состоянии, ее мужа положили рядом. Он мертвой хваткой вцепился в ее руку. Целитель пытается помочь, снять куртку, Николас отбивается с необыкновенной для такого израненного человека силой. Надо действовать осторожно, Анди это понимает — перед ними очень сильный маг, он может быть опасен в таком полубезумном состоянии.

— Миледи, попробуйте успокоить его, ему срочно нужна помощь…

Ариэла склонилась над лицом любимого, гладит его:

— Николас, мы вместе, со мной все хорошо… — Она здесь, с ним, живая, она теплая, здесь, мягкая… Ее нежность омывала его теплой умиротворяющей волной, дарующей силу — здесь, с ним, по его щекам без остановки текли слезы, жива… Ее глаза вновь оживляли его душу — жива, жива… Светящаяся кожа была как насыщающий его солнечный луч, которого он думал уже не увидеть — она жива, жива…

Анди снял жгут с его руки, который он сам себе нацепил там, на поле, во время сражения. Кровь полилась беспрерывно. Рукав куртки стал ярко-красным от крови. Анди разрезал его. Кровь хлынула струёй, продолжала идти толчками. Николас этого не замечает, он смотрит на свою обретенную любовь, жизнь, все остальное мелочи. Не почувствовал рук целителя на голове, он, не отрываясь, смотрел на смысл своей жизни…

Мира

Как только я перестала чувствовать своего раба, дождь неожиданно закончился, все тучи куда-то подевались. На темном небе опять появилась луна. Ночной запах земли и молодой листвы становился все сильнее, безветренно.

Зак продолжает без устали нести меня куда-то. Я все же надеюсь, к моему мужу, а не на казнь. Тогда он не тащил бы меня так далеко. Посмотрела на его изуродованное лицо, черные, потрескавшиеся губы крепко сжаты, по грязному лицу волнами ходят острые желваки, брови нахмурены, почти соединились в одну линию — злой, очень злой, это он от ненависти ко мне что ли?

Его тело, словно стальная пружина, было готово рвануться вперед и разить всех насмерть, а лицо дышало неумолимостью смерти. Ардорцы, попадающиеся на его пути, поспешно расступались. Не отойдешь — убьет.

Продвижение было медленным и трудным, как только слынул страх битвы, волны боли от поврежденного бедра и многочисленных мелких ран захлестывали меня с головой и я задыхалась. Я потеряла счет времени. Когда же этот монстр остановится?

Мы шли по широкой лесной дороге, когда у Зака неожиданно отказали ноги. Он тяжело рухнул и приземлился на четвереньки, удержав меня на вытянутых руках. Я охнула от острой боли, прострелившей всю мою ногу. Зак помотал головой, отказавшись от помощи подскачивших ардорцев, поднялся и пошел снова. Мы куда-то поднимаемся…

На возвышенности, куда меня наконец принес Зак, царило уныние. Я увидела группу ардорцев, столпившихся вокруг чего-то или кого-то. Где же, где же мой Рем. Почему все так грустны. Что такое?

«Почему они здесь, да еще все сразу?”

Нас пока еще не заметили. Они стояли вокруг чего то, так не стоят около живого, нет суеты, есть только немыслимый шок и опустошение… Зак резко остановился, я почувствовала, как задрожало его огромное тело.

— Что? ЧТО?

Нас заметили, расступились медленно. Лица у всех потерянные.