Любовь и слава

Когда Тревис оказался возле кровати, Нэнси протянула руку и уложила его рядом. Губы их слились в долгом поцелуе. Потом Колтрейн приподнялся, сверху взглянул на Нэнси и прошептал:

– Ты ведь знаешь, Нэнси, что для меня ты просто шлюха.

Нэнси склонила голову набок и засмеялась:

– А я, Тревис, считаю тебя просто ублюдком. Но все равно ты самый лучший из всех мужчин, которые у меня были. Нам вовсе незачем быть друзьями, чтобы оставаться любовниками, верно?

– Верно! – засмеялся Тревис, удивляясь ее наглой прямоте. – Думаю, ты права. Но только ты все равно шлюха!

– А ты все равно ублюдок! А теперь иди ко мне и люби меня! – Нэнси сжала разбухшую мужскую плоть Колтрейна. – О Господи! Да ты скроен, словно настоящий бык!

Ладно, решил Тревис, все свершится быстро. Нэнси вызывала у него только животное желание, и чем быстрее оно удовлетворится, тем лучше. Он расставил ноги Нэнси поудобнее для себя и сразу же погрузился в ее лоно. Она мгновенно впилась ногтями ему в спину, издавая стоны блаженства.

– О, Тревис! О Боже! О, ты такой прекрасный! Мне так хорошо! Сильнее, Тревис, еще сильнее!

Колтрейн погружался в ее лоно, выходил из него, а потом углублялся с еще большей силой. Он чувствовал, что вот-вот вырвется наружу его семя. Но задерживался в Нэнси подольше, чтобы ощущать, как она извивается под ним. Он понимал, что она достигает кульминации, и отпустил ее только после этого пика страсти.

Потом Тревис вытянулся рядом с Нэнси. Он лежал на спине, разглядывая потолок. Черт, до чего же слаба у него воля! Ну да ладно, во всяком случае, удовольствие получил не он один.

Колтрейн непроизвольно вздрогнул, когда Нэнси повернулась и положила голову ему на плечо. Ее пальцы заиграли с волосками у него на груди.

– Боже, как это было изумительно! – заворковала Нэнси. – Как и всегда! О, Тревис, ну зачем тебе надо мне противиться? Нам было бы так хорошо вместе!

– Особенно это понравилось бы твоему мужу, – выдавил из себя Колтрейн. – Не говоря уже о моей жене.

– У тебя сейчас никакой жены нет, – напомнила Нэнси.

Тревис окаменел.

– Если бы была, этого бы не случилось. Можешь мне поверить. Ты пришла сюда, сняла с себя одежду и сама себя мне предложила. А я так изголодался по женщинам, что тебя не выгнал.

– Но ведь совсем не обязательно, что так будет всегда. Я хочу сказать, Тревис, что если бы мы с тобой встречались чаще, то, возможно, ты бы научился ко мне относиться без ненависти, а может, даже научился бы меня любить.

– Нэнси, я никогда не давал тебе ни малейшего повода так думать. А теперь, пожалуй, тебе лучше отсюда уйти. То, за чем ты пришла, ты получила.

Тревис хотел сесть, но Нэнси положила руку ему между ног и сильно ее прижала.

– Не двигайся, – приказала она, – а иначе я могу сделать тебе больно.

– Только попробуй, и я тебя убью! – рассвирепел Тревис. – Говори, какого черта тебе еще надо!

– Я хочу, чтобы ты овладел мной еще раз, – нетерпеливо заявила Нэнси. – Вдруг ты отсюда уедешь и я никогда тебя больше не увижу?! Я хочу, чтобы эта ночь была особенной, чтобы мы ее запомнили навсегда.

– Убирайся из моей постели, Нэнси! Одевайся и уходи. – Тревис почти кричал. Внезапно он сам себя возненавидел. Надо же! Каким же он оказался слабым, что не смог устоять перед Нэнси!

– Мне можно прийти завтра ночью? – настаивала она. – Ты ведь знаешь, что хочешь меня, Тревис. Ты только взгляни на это – малейшее мое прикосновение снова влечет тебя ко мне. Если бы ты не был таким упрямым, мы бы сейчас не теряли столько времени впустую.

Тревис указал ей на дверь:

– Вон!

Нэнси пришла в ярость. Она встала и начала одеваться. Быть с таким мужчиной, как Тревис Колтрейн, всего лишь один раз казалось ей обидным, тем более что Нэнси отлично знала: он это может повторить, даже неоднократно.

– Сколько же ты еще будешь в городе? – спросила Нэнси, поправляя платье и строя уже новые планы.

Тревис все еще лежал на постели, заложив руки под голову. Его великолепное обнаженное тело было таким привлекательным.

– Это не твое дело, – спокойно ответил он.

– Ты до сих пор не веришь, что Китти сбежала с другим мужчиной? – Нэнси решила его разозлить, чтобы расквитаться за отказ овладеть ею еще раз. – Таких дураков, как ты, больше нет! Все знают, какая она есть на самом деле.

К ее огорчению, Тревис чуть усмехнулся:

– Знаете, мадам Дантон, скажи мне это кто угодно другой, а не вы, я бы ужасно расстроился. Но я-то знаю, что эти слова исходят от женщины презренной. Ты не стоишь и мизинца Китти и прекрасно это знаешь сама.

Нэнси подняла на Тревиса глаза, в которых сверкала злоба.

– Ах ты, напыщенный наглец! Сукин ты сын! Китти Райт – грязная шлюха, а ты просто слепец, раз этого не видишь. Она уехала из города с другим мужчиной… уехала от тебя и твоего гадкого отродья. Все смеются над тобой у тебя за спиной!

Тревис вскочил с постели. Его как молнией пронзили ненависть и ярость. Он едва сдерживал желание вцепиться в горло Нэнси и навсегда покончить с ее насмешками.

– Я бы тебя убил, Нэнси, – прошипел Колтрейн сквозь зубы. – Я бы мог перерезать твою поганую глотку. Никогда не смей говорить так о Китти или о моем сыне. Обо мне можешь болтать все, что тебе угодно, но их не трогай! Ты поняла? И если я только узнаю, что ты говорила про Китти скверные слова, я тебя убью!

Глаза у Нэнси неестественно расширились, щеки побледнели. Ей стало трудно дышать. Нэнси набросилась на Тревиса и вонзила ногти ему в щеку. Тревис резко отшвырнул Нэнси в сторону. Споткнувшись, она упала спиной на кровать и начала визжать. Не от страха, но от ярости.

– Да заткнись же ты! – угрожающе двинулся вперед Тревис. – Ты хочешь, чтобы сюда сбежался весь город?

Дверь резко распахнулась. На пороге стоял Джером Дантон. Лицо его перекосилось от бешенства.

– Именно так, Колтрейн! Она действительно хочет, чтобы сюда сбежался весь город! – Дантон ногой захлопнул дверь, а Тревис бросился туда, где лежал его пистолет. – Тебе это не понадобится, – быстро произнес Джером. – Я не собираюсь с тобой ссориться.

Тревис все же поднял пистолет – не стоит рисковать, имея дело с разъяренным супругом. Он понимал, что увиденное Дантоном зрелище весьма скверно: он голый, а Нэнси лежит в его постели.

Колтрейн опустил пистолет и открыто взглянул Дантону в лицо.

– Она пришла сама, – спокойно сказал он. – Я ее не приглашал.

– Я в этом не сомневаюсь, Тревис. – Когда Дантон посмотрел на жену, глаза его сузились до щелочек. – Одевайся и убирайся отсюда. Я за тобой следил с момента возвращения Колтрейна в город. Я ведь не идиот, Нэнси. Я прекрасно знаю, как ты всегда за ним гонялась. И я знал, что оставить его в покое ты не захочешь.