Любовь и Смерть. Убийство Курта Кобэйна
Шрифт:
Когда полиция прибыла на место происшествия, жертва лежала на спине в своём передвижном доме с винтовкой, просунутой между ногами, вокруг тела была кровь и мозговое вещество. После формального расследования полиция установила, что смерть наступила в результате самоубийства, и закрыла дело.
Однако когда Джеберт провёл своё собственное расследование, он обнаружил множество тревожащих противоречий. Покойный, как известно, хранил в доме по меньшей мере 1 000 $, но полиция нашла пустой бумажник на полу в его машине и 2.50 $ в его карманах. К тому же, как было видно из банковского счёта жертвы, он снял 200 $ из банкомата незадолго до смерти, но эта сумма также неизвестно куда пропала из его трейлера. Джеберт побеседовал с соседом, который остановился у трейлера из-за того, что заподозрил, «что что-то было не в порядке». Джеберт заметил, что двери машины
Убежденный в том, что есть очевидные доказательства, указывающие на преступление, Джеберт представил свои выводы на рассмотрение полиции и предложил возобновить расследование. Полиция отказалась даже обсуждать это. В силе оставалось утверждение о том, что это самоубийство.
«Если честно, некоторые копы просто не хотят признавать, что они совершили ошибку, невзирая на убедительные улики, — говорит Джеберт. — Они боятся, что это плохо отразится на их репутации. Но дело в том, что, когда вы сталкиваетесь с очевидным самоубийством, вы должны копать глубже, выяснить, был ли у кого-то мотив, мог ли кто-то извлечь материальную выгоду из этой смерти. Затем вы должны обратиться к результатам судебной экспертизы, чтобы выяснить, соответствуют ли медицинские данные характеру самоубийства. Часто преступник рассчитывает на то, что власти не будут выполнять свою работу. Мне крайне неприятно это признавать, но сравнительно легко организовать убийство так, чтобы оно напоминало самоубийство и сделать так, чтобы преступление осталось нераскрытым. Особого таланта не требуется.
В своей книге 1975 года, «Основные Принципы Уголовного Расследования», Чарлз О`Хара ссылается на исследование сорока очевидных самоубийств, в которых головы жертв были разнесены пулей. «Конечно, в таких случаях, — пишет он, — ствол оружия должен помещаться прямо под подбородком или во рту. Следовательно, не так уж невероятно, что таким способом может быть совершено убийство, и тем более вероятно, поскольку это легко подходит под подозрение в самоубийстве; это — прямое предположение, что человек спящий, одурманенный или связанный может быть таким образом убит».
Ещё одно исследование, сравнивающее убийства и самоубийства, упоминающееся Дэвидом Лестером в его книге 1986 года, «Убийца и Убийство», установило типичную жертву убийства — мужчина в возрасте между двадцатью пятью и тридцатью четырьмя годами, убитый дома из ружья — это соответствует описанию, схожему с Кобэйном. Лестер также сообщает об исследовании, которое выявило, что жены, убившие мужей, составляют 41 процент женщин-убийц, и что 85 процентов убийств супругов произошли дома. Но в организме Кобэйна обнаружено наличие наркотиков, что наиболее близко соответствует результатам исследования, заключавшего, что «вероятнее всего, наркотики будут присутствовать в убийствах, а не в самоубийствах».
«В самом деле, — говорит Вернон Джеберт, — существует прежде всего одна группа, где вы стремитесь обнаружить больше всего инсценированных мест совершения преступления, и она — в смертях героинщиков. До того, как я стал следователем по убийствам, я работал с наркотиками. Всякий раз, когда власти прибывают на место происшествия, где героинщик, по-видимому, совершил передозировку или самоубийство, они обычно стремятся сбросить это со счетов как просто очередную смерть героинщика, без правильного расследования обстоятельств. Именно поэтому легче убить героинщика и инсценировать смерть так, чтобы она напоминала самоубийство, чем это могло бы быть в случае со среднестатистическим честным гражданином».
Хотя статистические данные о его феномене трудно достать, потому что очень много инсценированных преступлений остаются нераскрытыми, одно исследование 1971 года подробно заостряет внимание на смертях, связанных с наркотиками, в сфере, где употребление наркотиков, как известно, является особенно распространённым — в американских войсках. Двое следователей, полковник Ричард Фреде и коммодор Чарлз Стал, изучали 1.3 миллионов
хирургических случаев и случаев вскрытий трупов в архивах Института Патологии Вооруженных Сил, проводившихся между 1918 и 1970 годами. Они обнаружили 174 примера того, что они называют «смертельным наркозом» — случаи, когда было известно, что военные умирали от употребления опиатов. Они обнаружили, что удивительно высокий процент из этих случаев — 3.7 — на самом деле были признаны убийствами — случаи, когда мёртвые солдаты получили преднамеренный «смертельный укол» героина.Два десятилетия спустя американские войска также стали фоном для самого важного исследования, когда-либо проводимого по поводу феномена инсценированных самоубийств — исследования, которое представляет собой назидательную историю для следователей, склонных относить смерть к категории элементарных дел до изучения всех обстоятельств.
В 1993 году репортёр «Philadelphia Inquirer» по имени Дэвид Цуккино начал расследовать смерти множества американских солдат, признанных военными патологами самоубийствами. После просмотра тысяч страниц отчётов о следствии по делам, заключений судебной экспертизы и отчётов о вскрытии, полученных в соответствии с Законом о Свободе Информации, Цуккино обнаружил не только то, что существенные факты откровенно противоречили самоубийствам, но и то, что следователи потеряли или небрежно разрушили важные доказательства, неправильно обращаясь со смертоносным оружием, не выполняя стандартные судебные экспертизы и предоставляя неточные и вводящие в заблуждение отчёты.
Исследуя одно дело за другим, он обнаружил, что семьи жертв оспаривали заключения о самоубийстве, только будучи обвинёнными военными властями в отказе примириться с тем, что их любимые люди покончили с собой.
Среди самых ярких примеров Цуккино обнаружил указывающие на инсценированные самоубийства:
— В 1989 году Служба Криминальных Расследований ВМС (NCIS) пыталась убедить Билла и Донну Дигман, что их сын, капитан ВМС Джеффри Дигман, покончил с собой выстрелом в голову, хотя, чтобы выпустить пулю по такой траектории, он должен был перевернуться вверх ногами. Более того, пуля попала в голову Дигмана с правой стороны, хотя он был левшой. Семья наняла судебного эксперта, который обнаружил, что повреждения на теле Дигмана явились следствием борьбы, и заключил, что кто-то, вероятно, застрелил Дигмана и расположил тело так, чтобы это напоминало самоубийство.
— В 1991 году NCIS сообщило Джону Сэбоу, что его брат, полковник Джеймс Сэбоу, застрелился на заднем дворе своего дома. Джон Сэбоу, нейрохирург, сразу же с подозрением отнёсся к этим обстоятельствам и нанял гражданских судебных экспертов для исследования отчёта о смерти. Они пришли к заключению, что полковник был убит, и его тело было расположено так, чтобы смоделировать самоубийство.
— В том же году Управление Уголовных Расследований Сухопутных Войск (CIC) сообщил супругам Сидни и Карлосу Райт, что их сын, младший сержант Терри Райт, покончил с собой выстрелом в голову из винтовки. Однако формальная экспертиза показала, что Райт носил слишком толстые перчатки для того, чтобы они пролезли под курок винтовки, когда он умер. Армейские следователи аннулировали доказательства, и с оружия Райта даже не были взяты отпечатки пальцев. Проконсультировавшись с Цуккино, агент, который осуществлял контроль за расследованием, признал, что у него есть глубокие сомнения относительно того, что это самоубийство.
— В июне 1992 года NCIS сообщила Мэри Галлахер, что её сын, младший матрос Тодд Галлахер, разбился насмерть, упав с крыши в Филадельфии. Однако два гражданских врача и два военных медика среднего звена сказали, что считают, что серьёзные повреждения головы Галлахера были вызваны избиением, а не падением. Товарищи Галлахера по морской службе сообщили NCIS, что перед смертью у него была пьяная ссора с моряками с корабля противника. Однако ВМС по-прежнему настаивали на том, что он совершил самоубийство.
— Месяц спустя Управление Специальных Расследований ВВС (OSI) сообщило Ройялу и Линде Шульц, что их сын, лётчик Аллен Шульц, повесился на простыне, натянутой на гидравлическом устройстве для открывания дверей, хотя Шульц был выше уровня устройства. Цуккино обнаружил, что следователи были не в состоянии рассмотреть в качестве доказательства то, что в комнате Шульца в ночь его смерти находились другие люди. Кроме того, на фотографиях вскрытия трупа на шее Шульца просматривались следы, которые, по заключению судебно-медицинского эксперта, не были оставлены верёвкой.