Любовь к наследству прилагается
Шрифт:
Но и в то же время, я настолько ненавижу ее, что даже удалил ее номер из контактов к чертовой матери. Я понимаю, что не маленький мальчик и таить обиду на Левандовскую как раз-таки из разряда детских поступков, но ложь и манипуляция моей жизнью знатно выбесили меня. Думал уеду, забуду обо всем, любовницу заведу, спокойно займусь тем, о чем мечтал всю жизнь, но зудящее чувство внутри меня никак не дает покоя. И ничего не помогает: ни работа, ни алкоголь, ни многочисленные девушки, лица которых я даже не вспомню.
За пять месяцев я лишь три раза возвращался в родной город и каждый раз с трудом держал
Я вхожу в свою пустую квартиру и заваливаюсь на диван. Смотрю в потолок, пытаясь понять что делать со своей жизнью. Идти мириться с дедом это как признать свое поражение, да и выслушивать в очередной раз нотации не очень-то и хочется. Мне нравится моя новая жизнь, я часто в разъездах, выкупил еще одно здание под будущий ресторан и уж точно могу обойтись без денег деда.
Мои мысли нарушает телефонный звонок.
— Ты уже прилетел? Давай выберемся куда-то, выпьем, — звучит в трубке голос Егора, с которым мы столкнулись несколько месяцев назад на одном из мероприятий и как-то неожиданно тесно сдружились.
— Да, но сегодня я труп. Весь день в дороге, перелет, так что давай завтра, — я и в самом деле измотан и единственное чего мне сейчас хочется, забыться крепким сном, чтобы не сорваться и не рвануть в загородный дом, чтобы убедиться что с дедом все хорошо, а еще хоть что-то узнать о Любе.
Она безумно закрытый человек. Ее даже в инстаграм нет. Кто в наше время не пользуется им? Даже дед и тот свою страничку ведет. Недавно вот с какой-то дамой средних лет засветился.
— Ладно, кстати, на выходных пересекся с твоими.
— Кем? — не сразу понимаю о ком речь.
— Ну, с дедом, прости, не помню как его зовут и с бывшей твоей. Люба ведь бывшая?
— С чего ты взял, что у нас с ней что-то было? — стоит лишь прозвучать ее имени, как я весь напрягся. С трудом сдерживаю свое любопытство, чтобы не задать по сто вопросов вплоть до того какого цвета были ее туфли.
— Брось, думаешь я не знаю кто увел у меня на вечеринке горячую девочку? Правда сейчас она далека от того образа, — хмыкает он и перед глазами вместо тонкой талии Любочки плюс двадцать килограмм, уродливые очки и лицо в прыщах. Лучше бы она так и выглядела с самого начала, тогда бы я точно даже не посмотрел в ее сторону.
— Давай не будем о людях из моего прошлого.
— Ладно-ладно, твои семейные дела меня не касаются, тем более твоя бывшая замуж вылетела.
— Что? — резко поднимаюсь с дивана и с силой сжимаю пальцами телефон.
— Ну, беременная она, пузо такое огромное. Жесть.
— Подожди, это точно была Люба?
— Ну, да, тем более она поздоровалась со мной и мы даже перекинулись парой словечек.
Я отключаюсь даже не попрощавшись. Люба замужем. Люба беременная. Меня трясет от страха. Страха того, что я навсегда потерял ее. Я пытаюсь себя успокоить, убедить в том что это к лучшему, так и должно быть, но злюсь еще больше и переворачиваю на пол полку с книгами.
Ну, нет, это была не она. Егор ошибся. Точно ошибся. Не могла она так быстро все забыть, да еще и замуж выйти! Меня воротит от мысли, что сейчас Люба в постели с каким-то
мужиком, а что если это Макс? Когда она вообще успела с кем-то познакомиться, пожениться да еще и забеременеть?У меня есть один вариант все узнать. И точно не от деда. Я хватаю ключи от машины и вылетаю из квартиры. И пофиг что сейчас почти двенадцать ночи. Главное — убедиться, что слова Егора не правда.
***
Люба
Я уже сплю, когда тишину в квартире нарушает трель дверного звонка. Тянусь за телефоном на тумбочке и не понимаю кого могло принести ко мне в такое позднее время. Противная мелодия звонка замолкает и на смену ей приходит стук в дверь. Да такой сильный, словно кто-то пытается ее выбить.
Все внутри похолодело от страха и тревоги. Первая мысль — я затопила соседей снизу. Быстро встаю с кровати, на сколько это вообще возможно в моем положении, накидываю поверх ночной сорочки халат и иду в прихожую.
— Люба, открой! — Я застываю на месте, решая что мне показалось. Голос как две капли воды похож на Царева. Но этого не может быть, нет. Это сон, дурной сон. Или же… или Федор Александрович не держал свое слово и все ему рассказал? — Я знаю что ты дома! Открой! — Громко и напористо.
Сердце в груди колотится с бешеной силой и я прижимаюсь спиной к двери, боясь даже взглянуть в "глазок". Стук затихает, несколько секунд тишины, а потом я подпрыгиваю на месте от того, что телефон в моей руке начинает вибрировать. Кир до неприличия настойчив. Вновь звонит в звонок и несколько громких ударов. Я надеюсь что ему надоест и он уйдет, но Царев все никак не может угомониться. В конце концов ко мне приходит страшная мысль — возможно, с его дедом что-то случилось?
Эта догадка придает мне смелости. Я делаю несколько глубоких вдохов, дрожащими руками поворачиваю ключ в замке и открываю дверь, утыкаясь взглядом в злого мужчину.
Мы замираем друг на против друга, я замечаю как взгляд Кирилла бегает по моему телу, останавливаясь на животе. В защитном жесте кладу руку на животик и запахиваю сильнее халат. За пять месяцев он совершенно не изменился, разве что в глазах нет того мальчишеского блеска, а щетина на его лице знатно отросла. В сердце пробирается затаенная радость встречи, только сейчас я осознаю на сколько сильно скучала по нему, но я стараюсь подавить в себе все эмоции, чтобы быть к нему беспристрастной.
— Кто он? — его голос звучит настолько хрипло, словно он курил без остановки несколько дней подряд.
— Что? — не совсем понимаю о чем он говорит. Хочет знать пол ребенка?
— Твой муж, кто он? — шипит сквозь зубы и без приглашения протискивается в квартиру. Я ошарашенно смотрю на него, ничего не понимая. Кирилл мечется по квартире, заглядывая в каждую комнату и даже в ванную. Потом открывает дверь гардеробной и несколько минут пялится на идеально сложенную на полках одежду. Вновь поворачивается в мою сторону и его взгляд скользит по животу, останавливаясь на моей руке. — Ты не вышла замуж, — прищурено произносит он и делает несколько шагов в мою сторону. Медленных и осторожных. — И срок у тебя явно больше пяти месяцев, которые мы не виделись.