Любовь к жизни

Врач замолчал и выразительно посмотрел на Васика.

– Ах, да! – Васик засуетился, дрожащей рукой нащупывая бумажник в кармане. – Сколько нужно? Я ведь, доктор, все сделаю, чтобы моя Нина поправилась. Только скажите – сколько нужно... Знаете, я еще и добавлю вам. Так сказать – за хлопоты. Только уже присмотрите за ней хорошенько... Сколько нужно? – спросил Васик, достав бумажник.

Врач снова оглянулся на совершенно безлюдный коридор.

– ... – назвал он шепотом цифру.

Васик на мгновение замер, недоуменно моргнув, но только на мгновение. Потом он открыл бумажник и вытащил оттуда пачку купюр – почти все, что там было – и положил в протянутую ладонь врача.

– Очень хорошо, – сказал врач, опять оглядываясь.

Пачка денег исчезла в кармане белого халата, и врач отступил на шаг, давая понять, что разговор окончен.

– Так мне можно к ней? – нетерпеливо спросил Васик.

– Конечно, – ласково ответил врач, – вашими стараниями у Нины отдельная палата – одноместная. Можете хоть переночевать нам. Стулья есть, кликните медсестру, она принесет вам носилки – установите носилки на стульях и спите, сколько вам угодно.

– Спасибо, – торопливо сказал Васик, посмотрев в сторону палаты Нины, – не надо носилок.

– А если хотите постоянно при ней находиться... – врач не закончилш фразу и снова посмотрел на Васика довольно многозначительно, и поскольку Васик ничего не это отвечать не стал, врач продолжил:

– Вообще-то это не положено, находиться при больной круглые сутки, но можно устроить...

Врач подмигнул, но Васик снова не отреагировал. Он смотрел на дверь, ведущую в палату Нины.

– Или можно нанять сиделку, которая постоянно находилась бы при больной, – проговорил врач, уже менее уверенным тоном, я со своей стороны мог бы порекомендовать очень компетентного сотрудника. Бывший медицинский работник с большим стажем. Моя родственница, между прочим... Теща...

Врач замолчал.

– Да, да... – сказал Васик, явно не слушая того, что говорит предприимчивый эскулап, – конечно... Я пойду, хорошо?

– Идите, – вздохнул врач, – если что – зовите меня. Кабинет вы знаете. Ну, если что-то там понадобится или еще...

Васик кивнул.

– Нина – это ваша жена? – спросил вдруг врач.

– Нет, – ответил Васик, – то есть – да. Жена.

– И дети есть? – участливо поинтересовался врач.

– Нет, – ответил Васик, – то есть – да. Есть.

Доктор странно посмотрел на Васика и шагнул в сторону.

– Не буду больше вас задерживать, – доверительно проговорил он, – вижу, что вам не терпится увидеться с женой. Понимаю. У меня тоже такое бывает... Иногда... Редко. Только вот еще что, – он перешел уже на официальный тон, – слишком долго занимать больную разговорами не стоит. Она еще очень слаба.

– Да, конечно, – сказал Васик, – я понимаю...

* * *

Небольшая и чистая комната – палата. Большое окно, почти по всю стену. Хорошая такая палата. И светлая – как сразу определил Васик, хотя свет в палате был тусклый – от маленького ночника на тумбочке возле койки.

Осторожно переступая ногами, по белому больничному полу, Васик приблизился к койке.

Нина спала. Спокойно спала.

Беспрестанно ворочающаяся весь день тревога в душе Васика немного поулеглась. Он придвинул к койке стул и сел, стараясь дышать тихонько, чтобы – не дай бог – не разбудить Нины и не лишить ее глубокого, явно здорового хорошего сна.

Он слегка улыбнулся, глядя на ее лицо.

Можно было бы подумать, что она просто прилегла отдохнуть после долгого дня – если бы не змеиные стебли тоненьких прозрачных проводков, опутывавших хрупкое тело девушки, если бы не постоянно что-то попискивающий громоздкий медицинский аппарат, к которому шли эти проводки, если бы не тревожно вздрагивающие время от времени бледные губы.

Свет ночника отбрасывал огромные тени от ресниц Нины на нее белое лицо.

Несколько минут Васик сидел молча, потом Нина вдруг открыла глаза.

* * *

Темень вокруг была невероятная. Высокий кирпичный забор, покрытый белой краской, находился от нас всего в нескольких шагах, но видела я его нечетко – просто какие-то белесые очертания. Похоже было на то – вдруг подумала я – будто большое снеговое облако вдруг сверзилось на землю и теперь медленно тает в неприступных сумерках.

– Ничего себе, – прошептала Даша, – вот это крепость... Как здесь можно пройти?

Ничего не ответив, я кивнула, хотя и не была уверена, заметит ли в этой темноте Даша мой кивок или нет.

Полчаса назад мы с ней прибыли на место. Оставили машины в кустах, далеко от этого места, а сюда прибыли пешком – чтобы никто из тех, кто находится сейчас в этой загородной клинике не смог нас заметить.

Прибыли-то мы сюда прибыли, но как пробраться в клинику? Вокруг нее трехметровый забор, деревья рядом с забором вырублены старательно, будто строители готовили не клинику для детей, а убежища какого-нибудь наркобарона, штурмовать которое не всякий взвод ОМОНа и решился бы.

– Насколько я поняла, – снова прошептала Даша, – единственный вход сюда – через главные ворота. Но там охранники. А больше, судя по всему, никак за забор пролезть нельзя.

Я снова кивнула.

– Чего ты молчишь-то? – рассердилась наконец Даша. – Это твоя была идея – сюда ехать. Приехали и стоим теперь, мерзнем. Что делать-то? Через главные ворота не пойдешь – не пустят. Домой, что ли, возвращаться?

– Домой возвращаться рано, – медленно проговорила я, – мы еще ничего не узнали.

– Но ведь!..

– И если ты будешь постоянно тарахтеть мне под ухо и мешать мне думать, так ничего и не узнаем, – веско заявила я, – понятно?

– Понятно, – пробормотала Даша, – но я считала, что вполне тебе по силам – загипнотизировать охранников и пройти через ворота. А там дальше – полегче. Персонала в клинике сейчас меньше, чем днем. Мы проникнем в кабинет главного врача, которого сейчас, конечно, нет на рабочем месте, и... Самое главное для нас сейчас – это миновать этот чертов забор. Ведь мы обошли этот забор кругом – ни одной калиточки, ни одной лазеечки – короче говоря, кроме как через ворота, в клинику проникнуть нельзя никак.

– С последним я согласна, – ответила я, – проникнуть за забор – кажется, сложнее всего... Но воздействовать на разум охранников я сейчас, наверное, не смогу.

– Здрассьте! – изумилась Даша. – Это как? Ведь сколько раз ты при мне...

– Я могу ввести в транс только одного человека, – объяснила я, – для этого понадобится несколько секунд. Но там же пятеро охранников – мы в окошко видели! Пока я буду заниматься одним, другие будут послушно стоять на своем месте и наблюдать? Так, что ли?