Любовь к жизни

Рейлине тяжело вздохнула, неохотно встала и пошла вниз – следует хорошенько подкрепиться и прочитать-таки отчёт Долиша о состоянии казны.

По дороге она почувствовала странное шевеление внутри живота и облегчённо улыбнулась – кажется, кто бы там ни был, он жив и чувствует себя неплохо.

Я существую, я жив и хорошо себя чувствую. Мне кажется, я внутри какого-то очень большого существа, которое наверняка знает, что я здесь, и против ничего не имеет. Теперь я стал лучше слышать, и теперь я запросто могу расслышать биение чьего-то кровекачателя – у меня такой тоже есть, он издаёт такие же звуки и, должно быть, выполняет те же функции. Теперь я больше знаю о себе: у меня из живота выходит какая-то трубка, она прикреплена к стене моего…мешка? Да, мешка. Я попытался найти выход из этого места, но не нашёл – я в замкнутом пространстве. Но у меня такое странное чувство, что я тут не один. Если прислушаться, можно услышать ещё одно биение. Откуда-то из стенки, что ли? Может, я не один? Интересно, а кто там? Я хочу с ним познакомиться! Зачем тут эта стена? Она не нужна!

Рейлине не совсем понимала, что происходит. Самочувствие было отвратным, хотя мейстер обещал, что к четвёртому месяцу станет полегче. Живот увеличивался быстрее, чем все ожидали.

– Ваше Величество, знаете, а у вас могут быть близнецы,- с улыбкой заключил мейстер Пицель, проведя более тщательный осмотр,- Сейчас, правда, ещё нельзя сказать точно, но вот месяцу к пятому я смогу сказать определённо.

– А как же я буду рожать близнецов?- заволновалась Рейлине, прекрасно знающая состояние медицины этого мира.

– Обыкновенно рожать будете,- просто ответил мейстер,- Одного за другим. Тут многое зависит от положения, но часто такие роды проходят удачно. Даже легче, потому что при рождении близнецы меньше.

– Ну, если вы так в этом уверены…- Рейлине всё ещё волновалась. Мейстер Пицель был уже очень стар, он не сможет принять у неё роды, особенно с двойней. Значит, пригласят ещё кого-то, кому Рейлине доверяет ещё меньше.

Но за пределами помещения Рейлине уже ждал Теон, очень волнующийся. И Джуди в таком же состоянии. И бледный Долиш. И, почему-то, Станнис с Мелисандрой.

– Будет двойня,- объявила Рейлине,- Во всяком случае, это очень возможно.

– Ну, ваше изящество, примите наши поздравления!- Джуди осторожно приобнял королеву и одобрительно похлопал по плечу Теона,- И ты молодец, хорошо потрудился.

– Я к вам по делу,- сухо начал Станнис и, когда Долиш с Джуди отошли на значительное расстояние, изложил проблему,- Я хочу жениться на Мелисанде из Асшая.

– А ваша прежняя жена?- недоумённо посмотрела на него Рейлине, и тут же похолодела от ужаса,- Вы её…в море столкнули? Или отравили? Или…

– Я отправил её в Тирош. И сообщил всем, что она там заразилась лихорадкой и умерла!- раздражённо объяснил Станнис свой гениальный план.

– Так вы соврали…

– Нет. Она действительно заразилась лихорадкой и умерла. Но мне нужно разрешение на женитьбу, потому что Мелисандра не имеет благородного происхождения.

– Всё поняла. А что с Ширен будет?

– Через три года я выдам её замуж. Это будет сложно, но я справлюсь.

– Тогда я сейчас напишу вам королевское разрешение жениться на Мелисандре. Вы выбрали её, потому что она вам нравится?

– Я выбрал её, потому что она может родить мне наследника! И её я знаю лучше других женщин,- последнее Станнис сказал тише – Джуди с Долишем бессовестно подслушивали.

Только Рейлине кивнула и собралась идти за бумагой, как вдруг почувствовала странный всплеск тепла в области живота. Странное ощущение длилось всего пять секунд, но за это время Рейлине пошатнулась, её подвхатил Теон и позвал мейстера.

– Нет, нет, ничего, просто что-то странное…- пыталась остановить Пицеля она, пока тот внимательно осматривал её живот.

– В самом деле, вроде бы ничего плохого не случилось. Должно быть, минутная слабость, такое бывает.

«Но это не была минутная слабость! Это был магический всплеск. Кто-то из близнецов, может быть даже оба, будет магом».

Стена исчезла. Мне требовалось только очень осторожно постучать по ней и чётко, очень чётко сформулировать желание увидеть (я теперь мог открывать глаза) того, другого. Теперь, когда я мог видеть, я легко мог увидеть, что моя темница не абсолютно тёмная – снаружи льётся слабый свет. Но та стенка, что отделяла меня от кого-то другого, свет не пропускала. А теперь, когда эта стена исчезла, я осторожно подплыл к кому-то другому. Этот кто-то был такого же размера, как и я, а после недолгих ощупываний я заключил, что и внешне мы сходны.

Я погладил нового знакомого по верхней конечности, но другой не захотел идти на контакт – он дёрнулся и попытался оттолкнуть меня. Я не понял, почему он не хочет со мной знакомиться. Может, я должен убедить его в своих добрых намерениях? Я подобрался поближе и положил его руку на область своего кровекачателя, но он грубо оттолкнул меня и резко дёрнулся назад. Не понимаю его. Почему он не хочет со мной знакомиться?

Я ещё довольно долго пробовал с ним познакомиться, но каждый раз он меня отталкивал. Только через несколько сонных периодов (тогда я сам отплывал подальше и засыпал) он не оттолкнул меня, а даже сам погладил осторожно по области кровекачателя. Тот другой, впрочем, оставался каким-то вялым, он без охоты шёл на контакт. Я не понимал, почему так происходит. Вот бы с ним поговорить!

Рейлине не понимала, что происходит. По словам мейстера, дети должны были изо всех сил бить её изнутри каждый день раз по семь-восемь, на деле же она чувствовала только редкие, слабые удары, преимущественно во время обеда. Но осмотры показывали, что дети прекрасно себя чувствуют! Да, их всё-таки было двое. Теперь главное, чтобы они не были как Джейме с Серсеей.

Кстати, Серсея тоже ждала ребёнка. И есть вероятность, что он действительно от Долиша. Она, разумеется, не любила Долиша, но уважала немного больше, чем Роберта, потому что её в брачную ночь чужим именем не назвали. Долиш, к тому же, на неё не орал, пил раз в десять меньше Роберта и вообще был довольно мил. А Джейме, женившись на Бриенне, пока что ни о чём не жалел: тесть смотрел на него как на героя-избавителя, Бриенну он любил, она его тоже, а на всякие мелочи вроде роста и телосложения он уже давно привык внимания не обращать.

Но у Серсеи дитя давало о себе знать каждые два часа, а у Рейлине – раза два-три в день!

Вдобавок чувствовалось, что кто-то из близнецов периодически колдует. Ничего опасного, магия была слабой и периодической, но говорит это о многом. Кто-то из детей рано начал думать и рассуждать. Слишком рано.

Я на время отстал от своего соседа и начал слушать то, что происходит снаружи. Так я узнал, что мы внутри какого-то другого человека по имени Рейлине, он (или, вернее, она) очень за нас беспокоится. Поэтому я стараюсь толкать стены поменьше, чтобы не причинять боли. Тот, кто по доброй воле носит меня и того другого в себе, не должен из-за этого страдать. Хотя места становится всё меньше, а сил у меня становится всё больше. И у того другого тоже.

В последнее время он начал всё сильнее меня толкать, вжимать в дальнюю светлую стену, из-за которой лучше всего всё слышится. Я не сопротивляюсь – если сопротивляешься, он пихается ещё сильнее. Я каждый день (научился определять время по поведению Рейлине) пытаюсь выйти на контакт с соседом, но натыкаюсь на глухой барьер его сознания. Он не хочет или не может со мной разговаривать. Впрочем, стена его сознания медленно, но верно истончается, скоро мы сможем поговорить. Тем не менее, в места нашей тюрьме становится всё меньше, потому что мы быстро увеличиваемся в размерах. У меня на голове появились какие-то тонкие и мягкие нити, при попытке их выдрать я почувствовал боль и прекратил попытки. Мой сосед тоже отрастил эти нити, но он их не вырывает и даже не трогает. Его поведение меня удивляет: неужели…он иначе мыслит, чем я? А мыслит ли он?