Любовь к жизни

Он принял решение. Он мрачно поглядел на Джуди, прогнал его из комнаты в коридор и велел Рейлине раздеваться и идти в воду. Она не возражала: ещё из прошлой жизни она припоминала, что вроде как в воде рожать не так больно.

Действительно, когда она зашла в прохладную воду по пояс, ей стало чуточку легче. Вода поддерживает.

– Давно начались схватки?- спросил Эйерон, отодвигая сети и засовывая руки в тайник.

– Около получаса назад, чуть больше.

– Приготовься к долгому ожиданию,- Эйерон извлёк из тайника большое и толстое полено, поставил его в бассейне и велел Рейлине сидеть и не рыпаться. Вода не причиняла вреда бессмертной, облегчала боль и поддерживала живот.

Единственное окно было открыто, Рейлине с удовольствием смотрела на залив Черноводной. Какое-никакое, а всё же развлечение.

Эйерон? Ну и мерзкое же имя! Не хочу быть Эйероном. Поэтому я, когда увидел наконец единственный выход из этой темницы, пропихнул головой вперёд своего брата-сестру прямо туда. Я рассудил, что хуже мне в любом случае уже не будет. Я внимательно следил, как мой сосед первым покидал тюрьму, как он исчезал в проходе, и одновременно слушал внимательно, что происходит снаружи. Снаружи доносился плеск воды, громкие болезненные вздохи и чей-то громкий, раскатистый голос.

Он говорил, что Рейлине должна поднатужиться (не знаю, как это), что вот уже показалась голова, а потом вдруг повисло минутное молчание.

– Мальчик!- услышал я слова этого мужчины, и вскоре мой нервы резанул громкий, высокий крик.

Почему мой брат закричал? Я проник в его сознание и узнал, что снаружи «светло», «холодно», «больно». Но моё желание покинуть темницу стало только сильнее! Я принял правильную позицию, зажмурился и начал медленно, торжественно протискиваться сквозь узкий проход. Совсем скоро я попал в неожиданно холодную воду, но меня тут же подняли чьи-то большие, сильные руки.

– Второй мальчик!- объявил тот же голос.

– Хорошо,- слабо проговорила Рейлине.

Я захотел увидеть мир вокруг. И резко, слишком резко открыл глаза.

Мир взорвался ужасным, отвратительным красным цветом, я от неожиданности вдохнул (раньше в этом не было необходимости), и на выдохе издал такой же громкий, ужасный крик, как и мой брат. Глаза мои заслезились, но я не отрываясь смотрел на красное, красное зарево совсем рядом, и даже лёгкую боль от перерезания трубки я не заметил.

– Странный мальчик,- сказал вдруг тот, кто держал меня,- Закричал до того, как я перерезал пуповину.

– Он увидел во-он ту комету,- тихо произнесла Рейлине,- Я не удивлюсь, если это та самая комета, которая пролетела над миром в год воцарения Джоффри Баратеона. Она только что появилась. Ох, сколько сейчас времени?

– Полночь и две минуты,- сказавший положил меня на что-то тёплое, знакомое и родное. Рядом, судя по всему, лежал мой уже почти спокойный брат Эйерон,- Второй родился где-то через десять минут после первого. Он родился после полуночи, и, следовательно, является Скорпионом.

– Ничего страшного,- Рейлине крепко обняла нас с братом и прижала к себе,- Подумать только: первым, что он увидел в мире, была комета! Не каждый может этим похвастаться. А звать его будут Захарией, у него очень одухотворённое личико.

Захария так Захария. Мне уже всё равно. Глаза всё ещё болят.

Рейлине прижала новорожденных сыновей к груди и облегчённо улыбнулась. Мальчики были славными: на головках по пучку тёмных волос, весят по пять фунтов каждый (это навскидку), выглядят здоровыми и абсолютно доношенными. Вода по-прежнему поддерживает её, а в дверь уже стучатся. Рейлине закуталась в сети, прижав крепче сыновей, пока Эйерон ходил к дверям и грубо спрашивал, чего всем надо посреди ночи.

– Скажи хоть, кто родился, если не хочешь пускать!- послышался громкий и возмущённый голос короля Теона.

– Сыновья у тебя родились! А теперь проваливай, ночь она должна провести здесь!

– С чего это вдруг?- спросил осторожно Долиш,- Её величество наверняка устала, ей нужно в замок, в постель, и принцев нужно представить народу…

– Ничего я не устала,- прошипела Рейлине,- Знаю я эти замки: целую ночь будут что-то со мной, с детьми, с Эйероном делать…переночую тут, а утром детей народу и представлю.

Эйерон и Захария были похожи, да не совсем: Рейлине сразу поняла, что из двух её сыновей только младший, увидевший красную комету, будет могущественным колдуном. Поэтому она и дала ему длинное, красивое имя в честь какого-то библейского пророка. Но старший спокойно, мирно лежал на груди матери и крепко спал. Младший же не спал, он продолжал жалобно хныкать и ёрзать.

– Тише, тише,- Рейлине погладила по головке Захарию,- Всё уже позади. Спи, завтра будет тяжёлый день.

Ей показалось, что мальчик её и в самом деле прекрасно понял. Он всхлипнул ещё пару раз, а потом затих и вскоре засопел. «Он будет великим магом» - подумала удовлетворённо Рейлине, сама очень сонная. «Ещё до рождения начал колдовать, родился после полуночи под другим знаком, в миг появления на свет увидел комету…даже мне так не везло».

Снилась Рейлине свадьба. Причём не абстрактная, а конкретно её. Примерно начиная со свадебного пира. Она ещё раз увидела огромный стол, заставленный скромными закусками и хорошим вином, а ещё элем и пивом. Ещё раз пережила самые забавные моменты свадьбы: Тирион катается на драконах Дейнерис, Джуди побеждает в рукопашном бою Джона Амбера и выпивает его пиво, Джейхейриса Таргариена ближе к середине застолья снова начинают называть Джоном Сноу (это легче выговорить), Арья Старк рассказывает немногочисленным дамам о своих невероятных приключениях, Санса показывает невероятную ловкость и смелость, умыкая последнее лимонное пирожное из под носа Уолды Болтон, пьяный Долиш сохраняет недюжинный ум, подбивая часть гостей на весёлую подвижную игру «пройди лабиринт из столов», а когда Рейлине и Теона несут на брачное ложе, никто не смог справиться со сложной шнуровкой, и только опытный Оберин Мартелл совладал с ней. Но только Рейлине перешла к самому интересному, как кто-то навалился ей на грудь и разбудил.

Она всё ещё лежала на сетях в святилище Утонувшего Бога, но в окне теперь сияло рассветное солнце, а на груди возились маленькие сыновья. Рейлине поспешно приспустила сети и прижала их к груди, закусив губы от непривычного ощущения, что из неё тянут все соки. Даже сейчас, утром, она могла с лёгкостью отличить одного сына от другого: только от Захарии тянуло магией.

Тут пришёл Эйерон, внимательно посмотрел на них троих и объявил:

– Снаружи толпа. Как закончишь – выходи с сыновьями.

– Хорошо,- кивнула Рейлине.

– Который из них назван в честь меня?

– Тот, что лежит слева.

– Мелковат.

– К шестнадцати вырастет.

– У него глупое лицо.

– У всех младенцев глупые лица.

– Он не будет воином.

– Он вчера родился!- не выдержала Рейлине,- Когда я родилась, никто и подумать не мог, что я стану королевой!

– Не спорь, женщина! Я видел Теона и Ашу в колыбели, и они выглядели по-другому!

– Не кричите,- поморщилась Рокалион,- Всё равно я свою часть сделки выполнила. Вы помогли с родами – в честь вас назвали наследника престола. Не вижу больше никаких проблем.