Любовь-морковь и третий лишний

В те годы достать хорошую обувь для ребенка считалось огромной удачей. Альбина пристроилась в хвост очереди и проторчала там около трех часов. Мобильных телефонов тогда не существовало, впрочем, и самого обычного в деревне не имелось, но Ожешко не волновалась. Дима был спокойным, тихим ребенком, очень рассудительным и чрезмерно для своего возраста аккуратным. Альбина знала, что, проснувшись в одиночестве, ребенок не начнет безобразничать, а станет спокойно читать книгу. На улицу Дима не побежит, Ожешко перед уходом оставила около его подушки записку: «Димочка, я отправилась за продуктами, если задержусь, из дома не уходи. Постараюсь вернуться побыстрей и привезу тебе за хорошее поведение подарок».

Лишь поздним вечером тяжело нагруженная покупками Альбина вернулась в деревню, открыла дверь… Дальше описывать события не хочется.

Врачи быстро установили, что мальчик угорел от печки. Увы, это довольно распространенная причина смерти у сельских жителей, оставалось лишь утешаться тем, что Дима не мучился, он даже не проснулся.

Каролина, услышав страшное известие, прорыдала весь день. У Хованской детей не было, усыновить ребенка они с Яковом не могли, по законам тех лет взять сироту имели право лишь супружеские пары.

Многие люди считали Хованских мужем и женой, Яша с Каролиной не разубеждали шапочных знакомых, но на самом-то деле они были кровными родственниками, и никто не дал бы им младенца. Каролине никогда не хотелось замуж, но, очевидно, в ней пропадала чадолюбивая мать, потому что она с огромной охотой возилась с Димой и Валей, часто приглашала их к себе в гости. В квартире Хованской были настольные игры, Каролина Карловна хорошо владела шахматами и старательно учила Диму этому искусству. А еще у Хованской жил кот, с которым обожал возиться мальчик. Альбина не любила домашних животных и в своей квартире их не держала.

* * *

Евгений и Альбина остались вдвоем. Когда похоронившая двух детей мать шла по двору, местные кумушки начинали вздыхать и ласково спрашивать:

– Альбиночка Фелицатовна, как самочувствие?

– Спасибо, – спокойно отвечала Ожешко, – нормально.

Не успевала дама скрыться в своем подъезде, как сплетницы принимались чесать языками:

– Каменная она!

– Нет, просто от горя обалдела.

– И не плачет совсем.

– Что ж ей, при всех выть?

Но шло время, в густонаселенном доме постоянно происходили какие-то события, и дворовое общество забыло об Ожешко. Успокоилась и Каролина, они с Альбиной, несмотря на внешне теплые отношения, никогда не были задушевными подругами и не говорили о безвременно ушедших из жизни Валечке и Диме.

Жизнь постепенно вошла в свою колею, Каролина Карловна была вполне довольна: у нее есть хорошая работа, любимый брат рядом, материальных трудностей никаких, по коридорам квартиры ходят два обожаемых кота… Ну что еще нужно женщине? Мужа? Упаси бог, связывать свою судьбу с представителем противоположного пола Каролина категорически не желала, она даже перестала думать о ребенке, детей ей заменили коты.

День, когда случилось неожиданное, Каролина запомнила очень хорошо, была «чертова пятница», тринадцатое число. Яша пришел с работы непривычно рано, Каролина же прибежала как всегда, в семь, и очень удивилась, никогда не занимавшийся домашним хозяйством Яков пожарил картошку.

– Вкусно? – спросил он у сестры.

Каролина проглотила полусырой кусок и воскликнула:

– Великолепно!

Обижать Яшу, решившего по непонятной причине приготовить ужин, сестра не могла.

– Ты ешь! – заботливо сказал Яков. – Не волнуйся.

Вилка выпала из рук Каролины.

– Что случилось?

– Лично у нас ничего! – пробормотал Яша.

– Женя! – похолодела Хованская. – Он заболел?

Рак?

– Типун тебе на язык! – воскликнул Яков. – Со здоровьем у него порядок.

– А с чем беда? – разволновалась Каролина.

Не надо думать, что Хованская обожала Женю, она просто очень хорошо понимала – случись что с мужем Альбины, Яков не переживет потерю. С годами чувство Яши не потускнело, а стало еще глубже, он был привязан к Евгению как собака. Порой Каролине казалось, что Женя, всю жизнь проживший с Яшей, вовсе не так уж сильно любит ее брата. Во всяком случае, любовь Яши была ярче, или просто Хованский по натуре более эмоциональный человек, чем обожаемый им Женька.

– Беды вроде нет, – вздохнул Яша, – но Альбина снова.., э.., беременна.

– С ума сойти! – вплеснула руками Каролина. – Ну зачем? Мало им было Вали с Димой!

– То же самое я спросил у Жени, – кивнул брат, – знаешь, что услышал в ответ?

– Ну?

– Ему почти каждый день снится Ирина Константиновна, грозит пальцем и говорит: «Усыновите мальчика, а то плохо будет».

У Каролины Карловны не нашлось слов, чтобы прокомментировать ситуацию, а Яша продолжал:

– Женечка сказал, что не может ослушаться маму.

В общем, Альбина сегодня уезжает «на Волгу, к родственникам, жить на свежем воздухе». Тебе придется, думаю, помогать Жене по хозяйству, он не хочет пускать в дом постороннюю бабу.

– Может, все же ты попытаешься отговорить его от идиотской затеи! – воскликнула Каролина.

Яша помолчал, а потом тихо ответил:

– Не получится, и давай больше не будем обсуждать эту тему. Ты ведь знаешь, кем для Жени являлась Ирина Константиновна, он не может ее ослушаться.

– Ирина умерла, – закричала Каролина, – смерть – это навсегда, или ты веришь в призраки?

– Я нет, – с колебанием ответил Яша, – а вот Женя не сомневается: мама с того света велит ему усыновить ребенка.

Спустя положенное время в семье появился крохотный Павлик.

* * *

Каролина отодвинула от себя чашку с так и не допитым чаем.

– Я не знаю, где Евгений раздобыл мальчика, – продолжала она, – но, думаю, ему помогла та же акушерка. Ирина Константиновна не имела от сына тайн, и Женя, естественно, был в курсе, откуда взялись в свое время Дима и несчастная Валечка.

Павлик оказался милым ребенком, и Каролина быстро привязалась к нему. Ей мальчик пришелся по душе, тихий, робкий, больше похожий по характеру на девочку. Павлуша любил шить платья для кукол и мечтал стать парикмахером. Наверное, господь отсыпал ему таланта полной мерой, Каролина убедилась сама в способностях Павлуши.

Как-то раз она отправилась в салон и вернулась оттуда в слезах, равнодушный мастер ухитрился сделать ей такую прическу, что Хованская стала выглядеть на десять лет старше. Каролина никогда не была кокеткой, но в тот день слезы полились у нее из глаз, и тут в дверь позвонили, прибежал Павлик с рассказом о полученной в школе пятерке. Мальчик окинул взглядом изуродованную соседку и спросил: