Любовь на Бродвее

Джаффи сидела в изящном кресле из черного бамбука и смотрела ему вслед. В это время появился Пол.

Он увидел Джаффи и, проходя мимо Финки Аронсона, понял, что между ними состоялся разговор.

— Привет. Ты говорила с этим человеком?

Джаффи встала.

— Да. Но он не тот, за кого себя выдает. Мне кажется, он устроил какой-то спектакль. Возможно, комедию Оскара Уайльда. Пойдем наверх.

В эту ночь она была без ума от счастья, ощутив себя свободной. Это чувство пришло к ней, когда она поднималась на лифте.

Главное, что теперь не будет визитов Анджела Томассо. А Финки Аронсон со своими усиками и котелком никогда не унизит ее публично, не полезет ей под юбку и не будет добиваться, чтобы она легла с ним в постель. По всей видимости, это не его стиль. Майк Райан — предатель, и потому она уволит его без сожаления.

Войдя в квартиру, Джаффи бросилась в объятия Пола, обхватила его за шею и поцеловала, слегка укусив. Затем начала срывать с него одежду.

— Лисица, прекрасная лисичка, — пробормотал он, раздевая ее в свою очередь.

— Да, лисица, которая кусается. — Она впилась зубами ему в плечо. Здесь, вот здесь. И здесь. — Она скользила губами по всему телу Пола, покусывая его и целуя взасос, так что оставались отметины. — Может быть, еще и здесь.

— Эй! — Пол отпрянул назад, затем бросился на нее. — Будешь знать, как нападать на меня, Джаффи Кейн.

Джаффи завизжала и вывернулась, стянув его на пол прямо на себя. Он овладел ею, на этот раз не сдерживаясь и опрометчиво позволяя своей страсти выплеснуться в нее вопреки обычному контролю. Несколько мгновений спустя оба пришли в себя, и Пол в изнеможении скатился с нее.

— Неразумное дитя, — прошептал он ей на ухо. — Своим нетерпением ты лишила нас нескольких часов удовольствия.

Утром, как только Пол ушел, Джаффи позвонила Мэтту:

— Привет, это Джаффи. Слушай, я хочу, чтобы ты связался с фирмой «Пинкертон» и сказал им, что мне больше не нужен телохранитель. Можешь сообщить также, что Майк Райан не заслуживает доверия. Он принял взятку, чтобы допустить ко мне неизвестного человека.

— Ты уверена?

— Вполне. И еще кое-что, Мэтт. Я думаю о телевидении.

— Наконец-то! Джаффи, ты станешь знаменитой. Я получаю предложения относительно тебя каждый день. Ты могла бы иметь свое собственное шоу, если бы захотела.

— Ни в коем случае. Мне не нужно свое шоу. Я не хочу работать на телевидении постоянно, Мэтт. Лишь немного попробовать. Закажи место в ресторане. Недорогом, но уютном. Давай позавтракаем и поговорим.

* * *

Они сидели в «Устричном» баре на Гранд-централ и обсуждали предложение Мэтта.

— Я думаю, программа Салливана «Знаменитые люди города» — одна из лучших.

— Пожалуй да, — согласилась Джаффи. — В этой передаче остаешься один на один с публикой — существенная разница между телевидением и кино, Мэтт. Вот почему я предпочитаю первое. Ты знаешь пьесу Джорджа Бернарда Шоу «Пигмалион»?

— Конечно.

Разумеется, такие люди, как Мэттью Варлей, знали подобные вещи.

— Я принимала участие в ней на первом курсе колледжа в качестве горничной. Мне хотелось бы сыграть отрывки из роли Элизы Дулитл. А Гарри Харкорт мог бы быть прекрасным Генри Хиггинсом. Мэтт, позвони агенту Гарри и узнай, заинтересует ли его это дело. Затем узнай, как к этой идее отнесутся люди Салливана.

Пара сцен из «Пигмалиона» со мной и Гарри.

Они согласились купить за четыре тысячи долларов двадцать минут присутствия на экране Джаффи Кейн.

Гарри Харкорт получил двадцать пять сотен как ее партнер. Шоу рекламировалось недели три до его появления на экране. После этого пришло гораздо больше почты с откликами, чем когда-либо собирала передача «Знаменитые люди города».

— Мэтт, — спросила Джаффи, — как ты считаешь, кто-нибудь думал о том, чтобы возродить «Пигмалиона»?

— Была попытка в сорок пятом с участием Гертруды Лоуренс. Насколько я помню, спектакль быстро сошел.

— Сейчас 1950-й, а не 1945 год. Попробуй предложить Джеку Фаину. Я с удовольствием взялась бы за роль Элизы. Это лучшее среди того, что мне предлагают в последние месяцы.

Три дня спустя он сообщил ей, что связался с Джеком, но получил отказ.

— Он не сказал ничего особенного, но у меня сложилось впечатление, что в настоящий момент ты не входишь в его список замечательных людей.

Джаффи пожала плечами:

— Ну что же, это была всего лишь идея. Будем продолжать искать следующую роль.

Шесть лет спустя, когда Рекс Харрисон и Джулия Эндрюс заслужили бурю аплодисментов в спектакле Марка Хеленгера «Моя прекрасная леди», Джаффи проклинала себя за то, что так легко отказалась от своей идеи. К тому времени она заслужила еще две награды «Тони» и прожила еще год до схода лавины в Вербьере в Швейцарии. Ей так и не удалось сыграть роль, которую она страстно жаждала в те далекие времена, когда впервые читала текст Лесли Уингу в комнате 742 в Историческом крыле колледжа Симмонса.

Глава 9

Погода в этот июльский день 1951 года в Седар-Сити в штате Юта была замечательной. Бернард Хенриген, никогда раньше не бывавший западнее Миссисипи, ожидал невыносимую жару, однако сегодня легкий ветерок с окружающих гор смягчал горячее солнце. Он сидел довольный во дворе колледжа южной Юты на складном стуле в тени высокого дерева, названия которого не знал, и слушал, как его коллеги обсуждали тестирование Роршаха.

Когда дневное заседание закончилось, Карен встала.

— Бернард, пойдем в мою комнату. — Она произнесла эти слова шепотом, хотя поблизости никого не было.

— Сейчас? Думаешь, стоит рискнуть?

— Самый подходящий момент. Эта ужасная женщина из Техаса, с которой я живу в одной комнате, отправилась куда-то в горы и не вернется до пяти. Ну, Бернард, скажи «да».

Он колебался лишь мгновение:

— Да.

Карен улыбнулась:

— Я пойду первой, а ты приходи минут через пять.

Второй этаж, четвертая дверь слева. Я оставлю ее немного приоткрытой, чтобы ты не ошибся.