Любовь на грани смерти

— Ты можешь надеть туфли на каблуке? На обычной тонкой шпильке, какие носят другие девушки? А не эти … сандалии из ясельной группы. И пользуйся косметикой.

— Какая вам разница? — всё же не стерпела я. Ну, не учили меня бесконечному терпению секретарей. И как там теперь пишут в требованиях к вакансиям: стрессоустойчивости.

— Никакой. Но все наши клиенты и партнеры думают, что я взял на работу сироту из детдома. При этом не только не выплатив ей материальную помощь, но и забрав себе то, что ей перечислило государство! И сними с себя эту кофту. В помещении тепло. Ты же в приемной сидишь, а не коров в колхозе по стойлам распределяешь!

— А у меня денег на туфли не хватает! Они стоят всю мою зарплату. И хорошая косметика тоже. И кофту я не сниму, потому что из окна невозможно дует. А ваш ненормальный начальник кадров, стоит мне надеть блузку, два часа стоит, опершись на стойку, и заглядывает мне в вырез. Один раз даже его слюна на меня еле не капнула. Омерзительно!

Я бы наговорила еще много чего, но вовремя вмешался Влад и вытащил меня из приёмной в свой кабинет.

— Не обращай внимания, — посоветовал он. — Разволнуешься, вновь станет тошнить. А из окна действительно невыносимо дует, особенно, если дверь открыта. Лиза, у тебя проблемы с деньгами? Сколько ты получаешь?

Я протянула ему свой расчетный. Из минимальной зарплаты у меня умудрились высчитать подоходный налог и еще двадцать пять процентов зарплаты. Видимо, максимально возможное лишение, наложенное исполнительным директором. На руки мне едва досталась сумма эквивалентная пятидесяти долларам.

— Я почти все отдала за квартиру и коммунальные платежи, — призналась я Владу, когда мы спустились на обед в кафе. Теперь я не могла позволить себе даже чашку чая.

— Что тебе заказать? — спросил он.

— Ничего, только чай. Еще и вправду стошнит.

— Лиза, так нельзя, ты очень похудела, — заметил он. — Не обижайся, но смотрится и вправду не очень.

— На два размера. Большинство вещей, которые я носила, скроены по фигуре и смотрятся ужасно.

— Нужно сходить к врачу, — посоветовал он. — Это серьезно.

— Я была. Мне назначили антидепрессант. Естественно, дорогущий. От него только хуже стало, — призналась я.

Как бы не относился ко мне Влад, он не показывал этого. Я понимала, что его повышенное внимание, лишь следствие пристального наблюдения. Старший Горыныч все ждал, когда же я начну доставать полученные деньги. Долго же ему ждать придется. Состарится, ожидая.

— Что за идея с подработкой? — поинтересовался Васильев, даже не скрывая того, что знает каждый мой шаг.

— Расклейка объявлений, что здесь плохого? Через две недели свадьба у наших близких родственников. А у меня даже на парикмахера не хватает. Все, я пошла, иначе вообще без зарплаты останусь.

— Лиза, подожди меня после работы на стоянке.

Последнее время я вновь жила в своей квартире. По распоряжению Леона Руслановича мне поменяли замок. На этом защитные мероприятия моей не эксклюзивной тушки закончились.

— Зачем?

— Купим тебе новые туфли.

Я присела обратно и посмотрела на Влада. Это уже серьезно.

— Спасибо, конечно, но нет. Это уже мои проблемы и решать я буду их самостоятельно. Делай то, что тебе говорит Леон Русланович, это я понимаю. Но не более.

Окно на следующий день отремонтировали. А я еще раз перебрала все содержимое шкафа. Никто в компании не знал про историю с договором, и скоро все сотрудники станут обсуждать мой внешний вид. Придумают и несчастную любовь, и подпольный аборт и связь с женатым мужчиной и черт знает, что еще.

В моей жизни, к счастью или, к сожалению, не было ни того, ни другого, ни третьего. Где-то на третьем курсе института на моём горизонте появился парень, который казался мне симпатичным. После нескольких месяцев конфетно-букетного периода, я решила узнать, что же там, за чертой, отделяющей девочку от женщины. И увидела пустоту. Мне не было ни хорошо, ни плохо. Еще через пару встреч, я поняла, что мне это не нужно. Больше пробовать мне не хотелось. Как говорят, любить, так короля…. На моем же горизонте даже королевичей не наблюдалось. В сложившейся же ситуации вообще никакой романтики не наблюдалось.

Ложась спать, я представила, что рядом лежит еще кто-то. Вот я кладу голову ему на грудь, не той стороной, где все еще чувствуется порез. Глупость какая-то, разве тогда думают о таких пустяках? А если он прижмет мои волосы, что тогда нужно делать? А если уснет раньше, чем я? А, если мне в туалет ночью захочется, как об этом сказать?

Поднявшись, я выпила таблетку, приписанную доктором. Зря, что ли, отдала последние деньги? Засыпать она, всё-таки, помогала. А это уже хорошо.

Принеся утром кофе Бесову, я неторопливо поставила перед ним чашку, и он удивленно оторвал взгляд от компьютера, но промолчал. Зато я чувствовала, что он смотрит мне вслед. Видимо, все никак не мог сообразить, к чему придраться. Не удержавшись, я несколько раз сильно вильнула бедрами и поспешно закрыла за собой дверь кабинета.

Я всегда предпочитала носить на работу удобную обувь. Но, раз начальник решил, что она не подходит для кабинета, значит, так тому и быть. Вполне строгое, но облегающее и короткое платье надевалось лишь под высокий каблук. Я оттенила глаза и накрасила ресницы, а волосы собрала в хвост и перекинула через плечо, хотя обычно собирала под крабом.

Мое торжество длилось недолго. Начальник кадров вновь решил задержаться, буквально повиснув на стойке над моим столом. В вырезе платья не было ничего неприличного, но, если заглядывать сверху, когда я сидела, было заметно кружево белья. Он нес какую-то чушь, а я все ждала, что слюна с его губ капнет мне на грудь. А что делала его рука, зажатая между его же телом и стойкой стола, я даже не хотела предполагать.

Зазвонил внутренний телефон. Исполнительный директор сказал занести ему все документы, что уже собраны на подпись. Я встала, взяв в руки соответствующую папку. Начальник кадров прижал меня к модно оштукатуренной стене приёмной. Шероховатая поверхность неприятно царапнула кожу лица.

— Игорь Юрьевич, что вы хотите?

— О, Лизочка, от такой красивой девушки много чего, — он сильнее прижался к моему телу сзади. Стал тереться. Но из-за его большого живота никак не мог дотронуться до моей попы своим причинным местом. — Послушайте совета от опытного мужчины. С высшим начальством нужно говорить более ласково. И результат сразу заметен. Если бы вы отметили мою благосклонность гораздо раньше, то остались бы на своей должности. А теперь и эту можете потерять.

— Звучит прямо, как угроза, — невольно улыбнулась я. Как же я хотела потерять свою должность!

— Что вы, Лизочка, как можно вам угрожать. Лишь предлагать и просить.

— О повышении зарплаты? — выдохнула я.

— Об этом мы можем поговорить даже сегодня в обед, — загорелся Игорь Юрьевич и, закрепляя позиции добавил. — Вы испачкались чуть-чуть, видимо, когда записывали…. Вот здесь.

Его пальцы потянулись к открытой коже над моей грудью. Все, хватит. Я попыталась ударить ногой, но кадровик отлетел к противоположной стене, отброшенный рукой Бесова. Теперь мне было хорошо видно, как распахнулись полы безразмерной рубахи начальника кадров, под которой оказалась расстегнута молния брюк. На светлой ткани расплывалось мокрое пятно. А еще наш кадровик не носил нижнего белья.