Любовь на съемочной площадке

– Барсетку!

Андрей вздохнул, покачивая головой и наконец-то вспомнив про остаток чая в бокале. Поднял емкость, заглянув внутрь. Сделал глоток:

– Та-а-ак… Снова в клубе был?

К его удивлению Ильменев отрицательно помотал головой и на одном дыхании выпалил:

– Не был! Я же к родителям ездил вечером. Вернулся к себе и вот. Прямо у дома! Только из машины вышел и налетели!

Курков вдруг понял, что приятель трезвый. Предложил:

– Чаю хочешь?

Олег с готовностью кивнул, гордо глядя на Андрея:

– Давай!

Прежде, чем заварить травы, Курков сходил и запер входную дверь, так и остававшуюся распахнутой все это время. Перевозбужденный Ильменев про запоры просто забыл. Вернувшись, Андрей пожертвовал весь остаток чая, понимая, что другу надо успокоиться. Чайник еще не остыл и он заварил травы сразу. Накрыл чашку крышкой от чайника, а затем махровой салфеткой. Сверху укрыл вафельным полотенцем с ежиками и грибками.

Олег находился в шоке и не следил за ним. Он уставился перед собой, теперь судорожно прижимая барсетку к груди. Выражение лица постоянно менялось. Друг словно бы прислушивался к чему-то внутри себя. Курков оглянулся от тумбового стола, где заваривал чай и попросил:

– Ты бы умылся.

Ильменев не среагировал на его слова, продолжая застыло смотреть в одну точку. Андрей не решился настаивать. В таком состоянии он видел друга впервые и не знал, как тот среагирует на давление. Немного подождав, поставил перед Олегом чашку с чаем не процеживая и потребовал:

– Пей! Сейчас успокоишься.

Олег вздрогнул от его голоса. Послушно взял чашку и сделал несколько торопливых мелких глотков, не обратив никакого внимания на плававшие травинки и лепестки. Он наконец-то начал понимать, что избежал, возможно, серьезной опасности. От воспоминаний резко пересохло в горле. Глотнул настоя еще несколько раз, продолжая глядеть перед собой. Прошла всего пара минут, когда нервное напряжение наконец-то отпустило парня. Он закрутил головой, уже более осмысленно глядя вокруг. Положив барсетку на диванчик рядом, посмотрел на Куркова, на чашку с настоем и спросил:

– А это что такое ты мне налил? Я словно из полыньи вынырнул.

Андрей слегка улыбнулся и пояснил:

– Травяной чай. Ирка от меня сегодня ушла. Был чуть получше тебя по нервам, но благодаря чаю успокоился.

Дружок мгновенно ухватился за его слова:

– Где купил? На Мясницкой? Завтра съезжу. Как называется?

Андрей хмыкнул:

– Меня костюмерша угостила, а собирает такой чай Инга Рязановская.

Ильменев покачал головой, делая еще несколько глотков настоя:

– Ничего себе! Надо будет к этой гримерше подкатиться.

Куркова почему-то покоробили его слова. Он поморщился и резковато сказал:

– Если тебе мало сегодняшних ссадин – пожалуйста! Я бы посоветовал попросить.

Олег уставился на него. Немного подумал. Губы неожиданно защипало. Он наконец-то почувствовал боль. Посмотрел на свои окровавленные руки. Медленно поднялся с диванчика и молча направился в ванную.

Андрею почему-то стало весело. Он улыбнулся. Встал с бокалом в руках. Подошел к окну. Остановился, опираясь поясницей на подоконник и прислушиваясь к плеску воды в ванной. Неспешно допил приятный настой.

Друга не было несколько минут. Появился он с мокрыми волосами, тщательно умытый и без тенниски. Ее, намоченную и отжатую, Ильменев придерживал у подбитого глаза, носа и раздувшихся губ. Одинокой туфли на ноге тоже не было. Как понял Андрей, ее он оставил вместе с носками в его ванной. На крепеньком торсе имелось еще несколько синяков и ссадин. Из-за прижатой ткани Олег глухо попросил:

– Можно у тебя переночевать? Скажу честно, стремно ехать. Вдруг эти уроды все еще там?

Курков легко согласился, рассматривая размокшие лепестки и листочки на дне бокала:

– Не вопрос! Ляжешь на диване в гостиной. Сейчас все приготовлю, а ты допей чай.

Поставил бокал в мойку и вышел из кухни.

Олег остался сидеть за столом. Продолжая удерживать мокрую тенниску у лица, подтянул чашку свободной рукой и с удовольствием сделал большой глоток остывшего напитка. Когда друг вернулся, он уже полностью успокоился. Посмотрев на Андрея, спросил:

– Завтра будешь Ирку уговаривать вернуться?

Курков сел на другой край дивана и пожал плечами:

– Зачем? Ей нужен такой, как ты. Чтобы тусовался в клубах, водил по ресторанам, а я что? Я люблю посидеть с книгой, погулять по набережной и парку. Да и съемки на носу. Один не останусь. Но это потом!

Ильменев хмыкнул и внимательно взглянул на друга:

– Андрюх, а что ты узнал о Рязановской? Ведь ты для этого оставался, так?

Андрей отмахнулся:

– Угадал. Только почти ничего не узнал. Есть сын. Сейчас в армии. Мужчины рядом с ней нет.

Олег ухмыльнулся, поставив пустую чашку на стол и не сводя хитрых глаз с Куркова:

– Займешься?

Друг натянуто рассмеялся, вспомнив свои странные ощущения при встрече с женщиной. Ему не хотелось завязывать ни к чему не обязывающий роман с Рязановской. Курков ни слова не сказал об этом Олегу. Встал:

– Посмотрим. Пошли спать. Времени почти час ночи.

Направился из кухни. Ильменев пошел следом.

Каждый раз, подходя к офису, Инга желала и одновременно боялась встретить еще раз незнакомца, который, как две капли воды, был похож на ее мужа. Дел оказалось настолько много, что она круглые дни крутилась словно белка в колесе. Некогда было даже посмотреть на небольшие фотки, развешанные на стенде в кабинете продюсера. Да они ее и не интересовали по большому-то счету. Рязановская уже насмотрелась на актеров и относилась к ним довольно прохладно. Но встретиться с незнакомцем больше не довелось. Через неделю Инга вспоминала о странной встрече уже с улыбкой, решив, что ей просто померещилось из-за слишком долгого одиночества.

Курков и Ильменев после встречи с женщиной появлялись в офисе еще дважды, но Рязановская их не видела. Первый раз она уехала докупать искусственную пыль для грима, а второй раз сидела и редактировала текст в крошечной комнатке, вывесив табличку – «не беспокоить». Вот так и получилось, что они не встретились в Москве.

Андрей тоже думал о странной женщине. Особенно по вечерам, когда оставался в квартире один. Об Ирине не вспомнил ни разу, зато перед ним, словно на фото, отчетливо всплывало лицо Инги. Он лежал на диване, забыв про книгу и глядя в потолок. Чувствовал явственно, как его щеки касается ее рука. В нем зрела уверенность, что он знает ее давно, но актер гнал эту мысль от себя:

– Только мистики мне и не хватает…

Киногруппа почти полным составом летела самолетом до Анапы. Не летели лишь актеры, светотехники, пиротехники и каскадеры. У Куркова и Ильменева оказались встречи со зрителями. Они должны были появиться вечером. Актеры второго плана пока не требовались. Светотехники, пиротехники и каскадеры выехали на сутки раньше и добирались до Геленджика на своих РАФиках. Они везли громоздкое и не совсем безопасное оборудование для съемок.

В аэропорту прибывшую группу ждали автобус для обслуживающего состава и «газель» для режиссерской группы. Инга, став еще и редактором, входила в последнюю и имела кое-какие привилегии. На улице стояла жара. Уже через несколько минут все покрылись потом, таща тяжелые сумки к площади.