Любовь на спор. Дилогия

Каро, притворившись, что пошла в туалет, выскользнула в коридор вслед за Костей и этой его новой подстилкой, не в силах унять болезненное любопытство. Их танец… Ведьма чуть не зарычала, впившись ногтями в ладони, ревность и злость запустили когти в сердце, вырывая из него куски. Это была страсть в чистом виде, даже больше чем простое влечение мужчины к женщине. Костя никогда так не смотрел на нее, Каролину, даже когда они только познакомились. Кажется, дело намного серьезнее, чем предполагала ведьма, и сейчас она шла убедиться в своих подозрениях. Понятно, что старший Северов утащил ее трахаться, но Каро хотела увидеть своими глазами. Ну или услышать, если не получится подсмотреть.

…Услышала она как раз очень хорошо, эта стерва рыжая и не думала сдерживаться. Конечно, разве с Костей можно сдержаться? Каролина проглотила невеселый смешок, прикусив кулак и сражаясь со злыми слезами. Это она должна быть в той подсобке, она должна стонать и кричать, отдаваясь Косте. Она, Каролина, а не какая-то выскочка с непонятно, кем поставленной защитой. После особо громкого крика ведьма тихо заскулила, до крови расцарапав зубами пальцы, внизу живота закручивалась огненная спираль неудовлетворенного желания. А еще, очень хотелось отомстить, обоим, и Северову, и его новой подружке. Каро Костя не трахал, где хотел, обычно или у нее дома, или — редко, правда, раза два всего, ехали к нему. Вот как бы достать кровь этой поганки, вставшей между Каролиной и желанной добычей?

Едва дождавшись, пока любовники уйдут, женщина выступила из-за угла, ничего не видя из-за пелены слез — все-таки, не получилось сдержать эмоции. Каро сделала несколько шагов вслепую, по уже пустому коридору, судорожно сглатывая вязкий ком в горле, и остановилась, очнувшись от оцепенения. Нет, Григорий не должен видеть размазанную тушь и опухшие глаза, это будет верхом позора. Каролина аккуратно промокнула платком лицо, порадовалась, что помаду выбрала суперстойкую, и распрямила плечи. Так просто она не сдастся, ни за что. Вздернув подбородок, ведьма шагнула к покинутому любовному гнездышку, сама не зная, зачем — вряд ли Костя оставил там что-то из своей одежды, да и вообще, становиться фетишисткой Каролина точно не собиралась. Резко выдохнув, она уже почти собралась развернуться и выйти обратно в зал, но тут что-то мягко толкнуло изнутри, чутье заскреблось и настойчиво потянуло туда, в комнатку, где еще витал сладковатый запах секса.

Насторожившись, Каролина шагнула через порог, а внутри все замерло от странного, смутного предвкушения.

ГЛАВА 4

Сосредоточившись на ощущениях, ведьма прикрыла глаза, перейдя на магию, и к столу потянулась толстая золотистая нить, по которой Каро и пошла, уже догадываясь, что найдет. То, за чем они с Гришей так охотились, и что поможет справиться с проклятой соперницей. Каролина моргнула, возвращаясь в реальность, присела перед рассохшимся столом и заглянула сбоку. Там, на торчавших щепках виднелись драгоценные темные капли. Совсем немного, но ведьме и этого хватит.

— Попалась, птичка, — торжествующе прошептала Каролина, и ее синие глаза вспыхнули холодными голубыми искрами.

Женщина осторожно отломила находку и бережно завернула в платок, потом спрятала в сумку и выпрямилась. От нетерпения чесались пальцы, и Каролина почти бегом вернулась обратно в клуб. Оперлась коленом на диван, наклонилась к Грише и, не обращая внимания на его удивленно-озадаченный взгляд, шепнула:

— Поехали ко мне, Гришенька. Дело есть.

Младший Северов едва заметно поморщился, на лице мелькнула досада.

— Каро, у меня нет настроения… — заговорил было он, но ведьма не дала ему закончить.

— А если я скажу, что могу снять защиту? — мурлыкнула Каролина, прижавшись грудью к его плечу.

Григорий замер, чуть отстранился, посмотрев на нее прищуренными глазами.

— Точно? — на всякий случай переспросил он.

— Точно, — кивнула ведьма и широко улыбнулась.

— Поехали, — Гриша поднялся и направился к выходу.

Каролина поспешила за ним, сжимая сумку с драгоценной находкой и уже предвкушая, как доберется наконец до этой Виктории. И тогда посмотрим, кто победительница.

Мы доехали до Костиного дома, я зашла за ним и поймала себя на том, что уже не ощущаю себя здесь чужой. Опасное, и такое притягательное чувство, но я не хочу сейчас думать об этом. Костя молча взял меня за руку и повел наверх, и в голове вихрем промчались картинки, что я собираюсь сегодня сделать с Северовым. Почему-то не сомневалась, он позволит мне быть главной этим вечером. Мы зашли в спальню, Костя повернулся, и его пальцы легли на мой подбородок. Наши взгляды встретились.

— Помнится, ты говорил, что я сама могу выбрать для тебя наказание, — негромко напомнила, утопая в расплавленном серебре его глаз.

— Говорил, — легко согласился Костя и медленно улыбнулся. — И не отказываюсь от своих слов.

Я выгнула бровь и тоже улыбнулась, с предвкушением.

— Где ты держишь те замечательные ленточки? — осведомилась как можно непринужденнее.

Понять точно поймет, что я задумала, но согласится ли?.. Взгляд Кости хищно блеснул, и он отошел к кровати.

— Всегда под рукой, — весело заявил Костя и достал из тумбочки две шелковые полоски, вернулся ко мне. — Что-то еще… моя госпожа? — последние два слова он произнес вкрадчивым, бархатным голосом, с отчетливой паузой перед ними.

Я шумно выдохнула, сглотнув вязкий ком, выхватила ленточки и покачала головой. Кровь взбурлила при одной только мысли о беспомощном Северове в моих шаловливых ручках, и я поняла, что наказывать буду… долго и со вкусом.

— Пока нет, — мурлыкнула я, коснувшись пальцами его губ и провокационно облизнулась. — Раздевайся, Костя.

Сама же, сжав ленточки, опустилась на стул, наблюдая, как Северов неторопливо расстегивает рубашку, гипнотизируя меня взглядом. Я никогда в жизни не видела мужского стриптиза, и хотя музыки не звучало, а Костя не танцевал, зрелище все равно выглядело крайне волнительно. Постепенно открывались литые мышцы груди, кубики пресса — пальцы помнили их крепость, и подушечки тут же закололо от желания прикоснуться. Рубашка небрежно полетела на пол, Костя взялся за ремень и так же медленно его расстегнул. Я мысленно скользила ладонями по этому великолепному телу, и дыхание участилось, когда брюки упали на пол. На Северове осталось лишь белье, и под ним — недвусмысленное доказательство, что маг готов ко второму раунду. Низ живота залила жаркая тяжесть, я невольно стиснула бедра, незаметно сглотнув. Костя с ухмылкой взялся за резинку трусов и стянул последнюю деталь одежды, отбросив в сторону и уперев руки в бока. Мой взгляд не отрывался от гордо вздымавшегося члена, и только представив, что я с ним сделаю, в голову ударила хмельная волна возбуждения.

— Ложись, — охрипшим голосом скомандовала и поднялась со стула, ладони повлажнели от волнения.

Костя молча развернулся и направился к кровати, и мой взгляд не отрывался от крепкой задницы, которую немедленно захотелось стиснуть пальцами. Господи, этот мужчина сводит меня с ума. Он улегся на спину, закинув руки за голову, и выжидающе уставился все с той же ухмылкой, от которой по спине бегали волны мурашек. Я остановилась около кровати, одним движением избавилась от платья и осталась только в белье и чулках. Подумала несколько мгновений и дернула завязки на трусиках, сняв их, и судя по блеску в глазах Кости, зрелище ему тоже понравилось. Да-да, я помню его заявление о полуодетых женщинах. Продолжим…

Забравшись на кровать, я оседлала бедра Северова, прижавшись низом живота к горячему, твердому стволу, и ухватилась за запястья, обвив их лентой. Аккуратно привязала, почему-то не сомневаясь, что при первой же возможности Костя с легкостью освободится от пут, но пока он позволил мне играть дальше. Пока я возилась с привязыванием, вдруг ощутила, как напряженного соска прямо через кружево коснулся язык, игриво пощекотал, а потом и губы обхватили, слегка втянув твердую горошину. Я зашипела сквозь зубы, затянув узел крепче, и отстранилась, нависнув над Костей и упираясь ладонями в постель по обе стороны от его головы.