Любовь на спор

— А рана будет пониже пояса, — усмехается она, но снова становится серьезной. — Я не хочу тебя хоронить…

— Хватит, — говорю более жестко и с разворота отправляю ее в гущу игрушечных боевых действий, — давай, постреляй, отвлекись.

После войны, все в краске мы идем к комплексу с деревянными коттеджами. У каждой семьи был свой. Вроде базы отдыха. В центре базы мангал, от которого уже исходит запах жаренного мяса.

— А Кирилл не ест с нами, потому что не может сдержать чувств к Ане? — говорит Даша, не думая, прожевывая кусок свинины.

Блять!

И даже ведь не замечает, какая после ее слов образовывается тишина. Рома, что стоит рядом, откладывает тарелку.

Аня тут же бросается к нему с объяснениями, но он даже не обратил на ее протест внимание.

Идет к домику, где засел Кирилл, действительно держащийся подальше.

— Я что-то не то сказала? — тут же вопрошает Даша, делая большие глаза, а мы с Аней переглядываемся.

— Ничего, Дашуль. Рано или поздно Рома бы узнал, — говорит она и, извинившись, бежит за мужем.

— Почему ты не ругаешься? — спрашивает неловко Даша, пока я смотрю за потасовкой.

Аня не дает ударить Кирилла, а в Рому, кажется, вселился демон.

— Потому что однажды сам вот так же глупо проговорился сестре. И вот смотри, что из этого вышло.

Кирилл вытирает с губы кровь, а Аня уводит Рому в дом.

В итоге Кирилл остается в своей комнате, а мы все собираемся в гостиной. Все, кто в курсе. Маму с ее новым мужчиной и детьми буквально насильно выдворили из дома.

— Зачем ты его ударил? — тут же вступается Аня за Кирилла. Хотя зря она это. Рома уже на грани. Еще немного и Кирилла не спасет даже запертая дверь.

— Аня. Сейчас ты замолчишь и выслушаешь меня. Кирилл подставил всех. Надеюсь, ты это понимаешь? Вместо того, чтобы, как поступает взрослый, — он кивает в мою сторону, от чего меня берет гордость, — прийти и попросить помощи. Он мало того, что начинает шпионить, подставляется под шантаж, так еще и подставляет родного брата. Я не хочу слышать, как ты защищаешь его и его болезненную любовь. Надеюсь, ты понимаешь, что вожделение к родной сестре — это ненормально…

— Рома… — осаждает Аня, но того уже не остановить.

— Ладно ты замужем, так у него еще ведь одна растет. Еще и племянница.

— Ну что ты такое говоришь! — кричит Аня! — Он не виноват! Он был ребенком!

— А сейчас он взрослый и должен нести ответственность за свои поступки. Ему нужен психиатр!

— Может быть электрошок? Может ты его еще в псих больницу затащишь, как родители Дашу!?

Рома замолкает, бросая виноватый взгляд на нас с Дашей. Это значит, что мысль о псих диспансере приходила ему в голову.

— Нет, таких мер не надо. А вот в армию…

— Что?! Он даже драться не умеет!

— Значит пора учиться! Он мужик или сопля?! Хватит с ним носиться!

— Если там с ним что-то случится, — выговаривает Аня зло и, схватив пальто, идет к выходу. — Я тебе этого никогда не прощу!

— Ну и куда ты собралась?

— К маме! И дочке! — истерит она, хотя, надо признать, зря. Ведь Рома не хочет ничего плохого. Так что Даша может себя не винить. Так было нужно.

Рома проводит рукой по волосам и плюхается на диван, где тихо сидят Алекс с Сашей. Та у него на коленях, но внимательно следит за разговором.

— Ладно. С этим разобрались. Марк, кто такой этот Руслан Измайлов. Я, если честно, до сих пор мало, что понимаю. Долго нам здесь торчать?

— Руслан весьма популярный рестлер в прошлом по кличке Зверь. Я… — виновато поглядываю на Дашу. — Я даже с Черепом спорил, чтобы тот пустил меня с ним на бой.

Тут же смехом заливается Шура.

— Ты себя видел? Да он тебя раздавит!

— Саша, — дергает ее Алекс, но той все нипочем.

— Ну правда, зря что ли весовые категории придумали? И что ты рассчитывал выиграть от этого боя? Инвалидное кресло?

— Саша! — Алекс уже кричит в унисон с испуганной Дашей. Она вскакивает и убегает в нашу комнату.

— Тоже иди.

— Я не хочу, — ломается Саша, но все равно встает и уходит. Мы остаемся одни. И Рома тут же идет к бару и плескает нам виски.

— Объясни все толком.

Я смотрю на проем, где девчонки могут подслушивать, и киваю на улицу. Куда мы с бокалами и выходим. И что удобно, моросящий дождь скроет все лишние тайны.

— Я знаю не все. Алекс, давай сам.

— Компания Черепанова давно ворует информацию у крупных финансовых компаний. Коды. Пароли. Запускает вирус. Червя. Он вскрывает денежные счета и потихоньку ковыряется там. Ничего особенного. Но за месяц и больше набегают приличные суммы. Особенно удачно и выгодно получилось с компанией Малышева. Черепанов устроил ему семейную диверсию. Поэтому этот мальчик, Кирилл, продержался там достаточно долго. А к Даше клеился, чтобы понимать состояние семьи и свои шансы на дальнейшее пребывание в компании, — Алекс отпивает виски, садится на корточки и, немного тряхнув головой, продолжает. — Но недавно Черепанов взломал сеть Министерства обороны. Просто посадить его не было причин, потому что все через подставные компании. Но у Малышева хранились довольно провокационные данные о Черепанове. Об этом я знал, когда ФСБ ко мне обратились с заданием. Но отправлять агентов в офис Малышева я не мог, там есть материалы не для посторонних.

— Какие? — любопытствует Рома.

— Не важно, — быстро смотрит на меня Алекс, а я сглатываю тошноту от «материалов». — Так что мы прижали Черепанова, закрыли его основные счета.

— А теперь он хочет прижать нас, — кивает Рома и смотрит на меня. — И что этот Измайлов? Он тут каким боком?

— Он что-то строил для Черепанова. И когда потребовалась помощь, обратился к нему. Ну и тот как бы условие поставил.

— А что за помощь?

— Да долго объяснять. Но вроде как его жена какому-то уроду морду разукрасила, а Черепанов защиту обещал.

— Почему же Руслан так рискует? Ради тебя?

— Да просто убийцей быть не хочет. Но бой запланирован давно, и я бы не смог отказаться в любом случае. Тем более, что клуб вроде как в моем владении теперь.

— Смотри, не возгордись, вроде как бизнесмен, — усмехается Рома, и я фыркаю. Было бы чем.

— Значит, пока вы будете махать кулаками, взрослые дяди будут брать Черепанова?

— Да.

— Ну так и возьмут. Снова домашний арест, снова сбежит и все по новой? Смысл?

— Смысл есть. Его будут судить не только за это.

— А за что еще? — спрашивает Рома, а я невольно сглатываю. Еще одна неприятная история. Но если ребята собираются вынести ее наружу, то я не против.

— Сутенерство в отношении своей дочери и съемка порно. Картотека довольно большая, и все это мы можем предъявить суду.

— Дочери? — хрипит Рома и залпом выпивает виски, а затем его тут же рвет. Да, меня тоже изрядно качнуло, когда Череп все рассказал. И то, что Ника собирается предстать свидетелем, о многом говорит. В первую очередь об ее смелости.